— И все же, — презрев вежливость, не отставал Федоров, — сухой закон — это тоже экономика? Или традиция? Религия?
— Сухой закон, — ответил Меркурий серьезно, словно не замечая некоторой игривости в словах Федорова, — одно из основных условий нашего существования. Синериане в этом смысле чрезвычайно уязвимы. Таков наш химизм. Мы слишком быстро деградировали бы. Подобная опасность реально возникала несколько веков тому назад. С нею удалось справиться путем применения строгих и сложных мер. Даже кровь лилась. Мы справились. Могу без преувеличения сказать, что спасла нас вера. Кодекс. Однако, многое мы все же потеряли.
— Уж не тогда ли начала распадаться империя?
— Империя — это экономика, — ответил Меркурий, — это другой спектр проблем. Но, конечно, сыграло роль и увлечение алкоголем.
— Ну ладно, — сказал Федоров. — Это все в планетарном масштабе. Ну, а сами-то вы, достойный Меркурий? Вы прожили тридцать лет на планете, где борьбе с алкоголем всегда недоставало последовательности. Как угодно — не поверю, чтобы за все эти годы вы так и не нарушили сухой закон — хоть однажды.
— Да, конечно, — согласился Меркурий после паузы. — Я старался быть, как все у вас там. Следовательно, не мог избежать… Но наша вера в определенных случаях делает некоторые послабления, а мне всегда требовалась какая-то информация, и я очень быстро понял, что участие бутылок в разговоре намного облегчает мою задачу: они брали на себя большую половину моей работы.
— Значит, выпивали — и остались живы?
— Индивидуально я переношу алкоголь, надо полагать, лучше моих соотечественников. Хотя — откуда мне знать, как переносили бы они? Кроме того, я остерегался. Пил, как говорят на Терре, с умом. Знал свою норму — так, кажется?
— Прекрасное качество, Меркурий. Ну так вот. Вежливость — явление обоюдное. Мы уважаем и будем соблюдать ваши установления и традиции. Но свои обычаи есть и у нас. И один из них: после такого события, как сегодняшнее, просто необходимо посидеть и выпить.
— Разве вы не поняли? Нечего!
— А это уж наша печаль. Багаж доставили еще на рассвете, и в багаже этом есть объемистый ящик с нашими представительскими запасами.
— Традиции священны. И я ни в коей мере не собираюсь мешать вам.
— Но они требуют и вашего участия, друг мой. Мы ведь повинны в успехе сегодняшнего предприятия даже в меньшей степени, чем вы.
— Тут ваши традиции вступают в противоречие с нашими. Это весьма сложно.
— Но вы хотя бы подниметесь к нам?
— Без сомнения. Я более чем уверен, что старый шаркун ничего не показал вам и еще менее — объяснил. Я прав?
— Вы очень близки к истине.
— А ведь вас поместили не где-нибудь. В недавнем прошлом дом этот служил резиденцией одной из Небывалых Лучезарностей.
— Надеюсь, он оставил свое жилье не по нашей вине, — встревожился Изнов.
— Вина была целиком его, — усмехнулся Меркурий. — И ему пришлось откровенно и полностью признать это.
— Итак, вы зайдете, — поспешил Федоров закрепить полученное согласие. — А там и решим.
— Вот мы и прибыли, — сказал Меркурий. — Гораздо быстрее, чем утром, не так ли?
Солдаты успели уже соскочить с машин и вновь образовали ощетинившийся пиками коридор от лимузина до подъезда, где уже появился человекоподобный робот в лампасах. Все трое вступили в этот коридор. И вдруг шедший первым Изнов замер.
Протяжный, чистый звук разнесся над тихой улицей — простенькая мелодия из трех-четырех нот. Но теперь люди знали, кому принадлежит этот голос.
— Вы слышите? — повернулся Изнов к Меркурию.
— Не задерживайтесь, прошу вас, — произнес в ответ синерианин. — Свежо, и без привычки к нашему климату вы легко можете простудиться.
— Но вы слышали? Что это было, по-вашему?
— О чем вы? Я не слышал ничего, кроме ваших слов.
* * *
— Можно подумать, — сказал Изнов, — что Его Небывалая Лучезарность собирался в страшной спешке. Похоже, он не взял с собой решительно ничего.
— Он любезно оставил все империи. А империя предоставляет это в ваше пользование. — Меркурий широким жестом распахнул дверцу одного из многочисленных шкафов.
— Ну, его наряды вряд ли нам пригодятся.
— Приношу извинения. Это, разумеется, недосмотр. Но постельным и столовым бельем вы, надеюсь, воспользуетесь — оно высшего качества. А вот охотничья комната. Взгляните, какие трофеи! Прежний хозяин дома был, надо признать, превосходным стрелком. Вот например, голова ушаффы. Какая громадина, правда? Воистину страшилище! Между тем, это всего лишь мирное травоядное. Но убить его чрезвычайно трудно. Надо очень точно попасть в одно из двух уязвимых мест. Охота на ушаффу весьма дорого обходится, животное обитает в экваториальных областях планеты…
Изнов, поворачиваясь, осматривал стены. Слышно было, как за дверью Федоров с роботом-служителем звякали посудой, накрывая на стол. Робот то-и дело совался под руку, и Федоров тихо ругался.
— Странно, — сказал Изнов. — Ездить в такую даль — но не иметь в числе трофеев головы хищника, которого можно застрелить, просто выглянув в свою форточку.
— Не понимаю вас. — В голосе Меркурия прозвучало предостережение.
— Я имею в виду зверей, которых мы наблюдали сегодня — целую стаю. Хищников, безнаказанно убивавших людей.
— Просто не представляю, о чем вы.
— К чему делать тайну из очевидного факта?
— У нас нет тайн. А если и есть, мы не храним их от друзей… если друзья ничего не скрывают от нас.
— Ну, мы-то еще просто не успели обзавестись тайнами.
— Здесь — да, но сколько их вы привезли с собой?
— То, что мы привезли, мой коллега выставляет сейчас на стол.
— Тайны вряд ли открываются с той же легкостью, что бутылки. Но у нас еще будет время поговорить обо всем с достаточной откровенностью. Будет, будет. А пока продолжим ознакомление. Вот, взгляните. Разве кровь не начинает быстрее струиться в ваших жилах?
— Что это?
— Охотничье оружие.
— Охотничье? Это?
— Понимаю, сгоряча вы можете принять их за боевые средства. Но ведь Терранская Федерация, если не ошибаюсь, не совершенствует своих вооружений уже почти триста лет?
— Это было бы крайне бессмысленным расходом средств.
— Можно только приветствовать… и завидовать. А у нас иначе. Титул, как вы сами понимаете, обязывает. Федерация — одно, империя — нечто совсем иное. И наша оружейная мысль не замирала ни на час. А охотники, как всегда, пользуются средствами предшествовавшей оружейной эпохи. Всмотритесь повнимательнее. Все это — пулевое оружие, как вам будет угодно заметить.
— Однако, не двустволки же! Это пистолет-пулемет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
