Оба(к Хакояма). Ну как, годится для статьи?
Хакояма. Годится. Заголовок дадим такой: «Протянем руку помощи и любви бездомным призракам!..»
Оба. Хе-хе, неплохо!
Фукагава. Нет ли желающих сделать заявление после просмотра фотографий?.. Тогда прошу следующего. Номер А-три!..
Занавес
Действие второе
Картина восьмая
Улица.
Житель Е(читая на ходу газету). Что такое… Призраки?!.. Ну, если вернется его призрак, вот будет дело!
В другом месте.
Жительница Б(читая на ходу газету). О-о!.. Смотри-ка… Надо сказать сестре, чтобы сразу же послала фотографию погибшего на фронте мужа. Пусть вернулся бы хоть призрак – то-то она обрадуется. Бедняжка, сколько ей пришлось выстрадать…
В другом месте.
Житель Г(читая на ходу газету). Что такое? «Протянем руку помощи и любви бездомным призракам»?.. Да никак, это про солдат, про призраки погибших на фронте?!.. «Блуждающие по улицам несчастные, бесприютные призраки»… Это же излюбленная терминология красных… Хотят нас разжалобить… Черт знает что!.. Газета Тории и та стала красной!..
В другом месте.
Житель Д(читая на ходу газету). Тьфу, безобразие… Теперь уже пишут про призраки погибших солдат… Настоящее возрождение милитаризма! Прямо тошно становится!.. (Сердито ворча, уходит.)
Магазин фирмы «Хикари-дэнки». Утро.
Оба, Фукагава и Хакояма беседуют. В сторонке Мисако и Т о сиз рассматривают газету.
Хакояма. А слова насчет свидетеля и впрямь подействовали безотказно. Прямо магическое заклятие. Главный перепугался насмерть!
Мисако и Тосиэ отрываются от газеты.
Оба(явно желая польстить). Ну что вы, просто ваша статья отлично написана.
Фукагава. Нет, правда, очень хорошая статья. Ему тоже очень понравилась. Если и дальше так пойдет, мы получим уйму фотографий!..
Тосиэ. Ну-ну, не очень-то заноситесь… Как явятся сейчас эти люди, продавшие фото, да как потребуют наличными свои денежки, ох и туго же вам придется… Но только имейте в виду – мое дело сторона.
Оба. Замолчи! Сколько раз я тебе говорил – это не женского ума дело!
Тосиэ. И прекрасно, я очень рада. Смотри же, и дальше не забывай об этом… (Уходит на второй этаж.)
Оба. Всегда одно и то же: стоит женщине постареть да подурнеть пропащее дело!
Мисако. Как вы можете так говорить! Вы пользуетесь тем, что мама слабохарактерна…
Оба. Слабохарактерна?!..
Мисако. Будь я на ее месте, тотчас же пошла бы в полицию! (Уходит на кухню.)
Оба(вдогонку). Смотри, если будешь все время злиться да подначивать, останешься в девках!
Хакояма. Но все-таки, что это за свидетель?.. Очень уж главный перепугался.
Фукагава тоже заинтересован и хочет вставить словечко.
Оба(внезапно оставляя любезный тон). Ну-ну, не лезьте не в свое дело, проку не будет!..
Хакояма (обижен). Вот как?.. Да, впрочем, в общих чертах, все ясно…
Оба. Вот и ладно, и хорошо!
Хакояма(закуривает сигарету). Хочу вас предупредить, эту статью я написал вовсе не потому, что сам так думаю…
Оба. Это в каком же смысле?
Хакояма. А в том, что когда напишешь галиматью, потом на душе паршиво.
Оба(угрожающе). Ну ты, полегче… Это еще что за выражения!..
Хакояма(упрямо). Ах, вам не нравится… Выглядит все весьма правдоподобно, а на самом деле не очень-то логично… (К Фукагава.) Да и вы тоже – о призраках, можно сказать, совсем для вас посторонних, проявляете всяческую заботу, а вот насчет того, чтобы получше разузнать, кто ваш товарищ, похоже, вовсе не беспокоитесь…
Фукагава. Вы неправильно понимаете.
Хакояма. В таком случае скажите, кто он такой, этот ваш Призрак? И не вздумайте говорить, будто вам это неизвест но. Вы сами сказали, что он ваш фронтовой друг, я собственными ушами слышал!
Фукагава(утвердительно кивает). Да, но он никак не хочет этому верить. Потому что у меня нет доказательств… (Призраку.) Верно?
Призрак что-то говорит.
Хакояма. Нет, так не пойдет. Вот сейчас – что он вам ответил? Вы не можете это доказать… Почему вы не скажете более конкретно?
Фукагава. Я должен сказать?
Хакояма. Если можете. Так оно было бы лучше.
Оба. И вовсе это ни к чему!
Фукагава. Хорошо, я скажу. Тем более что он тоже велит сказать… Я лично виноват в том, что он погиб на фронте… Из его рассказов я знал о его семье и потому сразу же отправился с ним к его родным. Но его родные оказались такими странными! Они отнеслись к нам с таким недоверием, всячески остерегались нас… Мало сказать – с недоверием, они нарочно достали фотокарточку какого-то совершенно постороннего человека и заявляют, будто это и есть их сын, ушедший на фронт… Ну прямо не подступись… В такой обстановке, сколько я ему ни твердил – твой дом, мол, здесь – он, конечно, не верит… Потому что как я могу это доказать? Понятное дело, и он расстроился, да и я, можно сказать, упал духом… Но все-таки я на этом не успокоился, старался их всячески убедить, растолковать им, в чем дело, но они, не знаю уж почему, поняли меня как-то совсем не так и насильно заперли нас кое-куда. Решили, наверное, что я хочу его использовать для того, чтобы выманить у них деньги, что ли…
Хакояма. Заперли? Куда же?
Фукагава. Этого я сказать не могу. Насилу удалось оттуда удрать!
Хакояма. Пожалуй, в его словах есть смысл…
Оба. Я же говорил!
Хакояма(резко). И все-таки ваш Призрак отличается удивительной добротой. Его так плохо приняли, а он…
Фукагава. Вопрос самолюбия!.. Даже живому и то всегда хочется сделать что-нибудь такое, что не под силу никому другому…
Хакояма. Гм… (Пытливо разглядывает Фукагава.) В самом деле…
Оба делает нетерпеливые жесты, хочет вмешаться. В этот момент звонит телефон.
Оба(снимает трубку). Да, да… Именно, совершенно верно… (О6радованно.) О-о, спасибо… Так-так, понятно… Да-да, разумеется!.. Да, конечно… Спасибо! (Кланяется и кладет трубку.) Господин Призрак, грандиозный успех!.. Звонили из радио… Говорят, что прочитали газету и хотят сделать запись для радиопередачи.
Фукагава(Призраку). Можно?
Оба(обеспокоенно). Приедут часам к двенадцати…
Призрак что-то говорит.
Фукагава(передает ответ Призрака). Ну разумеется, разумеется!.. Радио это вам не паршивая газетка какого-то Тории. Это настоящая реклама… (К Хакояма, резко.) Ваши услуги больше не требуются!
Хакояма. Ну нет, шалить… Напротив, я весьма заинтересован!
Оба. Вот дьявол… Ладно, сколько ты хочешь?
Хакояма. Взятками не интересуюсь…
Оба(хочет наброситься на него). Скотина!
Хакояма (отступает на шаг и усмехается). Ладно, пока прощайте! Но с вашего разрешения я к вам наведаюсь еще! (Уходит.)
Оба. Сволочь, грязная рожа!..
Фукагава. Надо было разговаривать с ним помягче. Газетчики – народ опасный…
Из кухни выходит Мисако с большим узлом и, пересекая комнату, идет по направлению к прихожей.
Оба(останавливает ее). Куда это ты собралась?
Мисако. На работу.
Входит жительница А. У подножия каменной лестницы встречается с Хакояма, испуганно отшатывается. Пряча лицо, взбегает по ступенькам. Хакояма с любопытством смотрит ей вслед, потом уходит.
Оба(взволнованно). Смотри, пришла! (К Мисако.) Ну, раз у тебя дела, ступай!
Мисако. А это уж моя воля!..
Жительница А(задыхаясь). Доброе утро!
Оба. Что, папаша уже скончался?
Жительница А. Что вы, что вы! Мне хотелось бы получить обратно вчерашнюю фотографию… (Достает расписку.)
Оба. Вот оно что!.. (В сторону.) Читала газету!
Жительница А(скороговоркой). Нет, я-ничего, но, понимаете, он ведь долго болел и потому в последнее время стал такой раздражительный… И потом, знаете, недаром говорится: «Родные братья – уже чужие»… Одним словом, за такие гроши, да чтобы нас мучил призрак… Согласитесь, нет никакого смысла.
