Хлопнула дверь, и Дашка влетела в мою комнату.
– Отлеживаешь бока? – спросила она, скидывая сандалии и плюхаясь на кровать рядом со мной.
– Устала как собака, – прохныкала я.
– Что, и на обед не пойдешь? – нахмурилась подруга.
– Наверное…
– Нетушки! – тряхнула кудряшками Даша. – Ну-ка, поднимайся, дуй в ванную и приводи себя в порядок. А я расскажу тебе, как провела время.
Я слишком хорошо знаю подружку, чтобы надеяться, что она от меня отстанет. Со стоном поднявшись, я поплелась в ванную комнату, а она юркнула вслед за мной. Ванная была просторной, и душевая кабина занимала всего треть помещения. Усевшись на стул, Дарья принялась трещать, рассказывая о том, как ее и мадам Фернан допрашивал полицейский в штатском. (Кстати, он оказался настолько мил, что пригласил Дарью выпить с ним кофе, а потом покатал по городку в своей машине, показывая достопримечательности.) Вот чем, оказывается, занимаются «милые мальтийские полицейские» в свое, между прочим, служебное время! Конечно, перед чарами Дашки не устоял бы и монах, поэтому особо удивляться не приходилось.
– А Макфейдена тоже допрашивали? – как бы между прочим спросила я.
– Нет. Он куда-то исчез, как только разобрался с Лили… Да и что он мог пояснить по делу, ведь пришел-то уже после нас?
– Верно, – согласилась я и, выключив воду, ступила на кафельный пол. Дашка протянула мне полотенце и добавила со странно заговорщицким видом:
– Кстати, я кое-что обнаружила до того, как приехала полиция, и все там прошерстила.
– Неужели? – без особого интереса спросила я.
Она разжала кулачок. На ее ладони лежал большой перстень. Он представлял собой широкий золотой обод с вставленным в него крупным рубином. Сверху и по бокам рубин обрамлял выпуклый узор, чем-то напоминающий лепестки клевера, только не закругленные, а острые. Этот узор показался мне похожим на восьмиконечный мальтийский крест, но тогда у него явно не хватало половины. В целом я не назвала бы данное ювелирное украшение красивым: кольцо было массивным и, очевидно, дорогим, но и только.
– Откуда ты это взяла? – требовательно спросила я.
– Мистеру Риддлу, насколько я понимаю, оно больше не понадобится?
– Ты… ты обокрала покойника?
– Да ты что! – воскликнула Даша. – Мародером меня считаешь? Спасибо, вот не ожидала от тебя! Кольцо закатилось в щель между перилами балкона и полом. Еще бы чуть-чуть, и оно могло упасть вниз, во двор. Там его обязательно нашел бы кто-нибудь из служащих и непременно оставил себе.
– А ты, что же, собираешься передать его в музей? – с издевкой спросила я.
– Я, дорогуша, собираюсь выяснить, что это за колечко. Смотри сюда.
Дарья включила лампу, поднесла к ней перстень, и я смогла прочесть следующее: «IGNI ET FERRO».
– «Огнем и мечом», – перевела я латинскую надпись.
– Согласись, фразочка не самая расхожая для того, чтобы чеканить ее на ювелирном украшении? – торжествуя, заметила подруга.
– Мне кажется, нужно отдать это нашему хозяину.
– Де Кассару? Еще чего! – возмутилась Дашка.
– Что ты предлагаешь?
– Сегодня – уже ничего. Будем отдыхать, а вот завтра, прямо с утречка, мы с тобой едем в Валетту.
– Я не могу в Валетту, у меня же конгресс!
– Тогда я поеду одна, – вздернув голову, заявила Дарья. – Подумаешь!
– Слушай, зачем тебе туда?
– Пробегусь по ювелирным магазинам.
Я издала вздох облегчения, решив, что неправильно поняла подругу и она просто решила заняться обычной туристической ерундой. Однако Даша не замедлила продолжить:
– Там и выясню, что это за штуковина!
К обеду мы спускались в молчании, недовольные друг другом, и, честно говоря, я не горела желанием оказаться в компании малознакомых людей, надеясь поесть в тишине. Моему желанию не суждено было осуществиться: едва мы вошли в обеденный зал, как две руки, почти одновременно взвившиеся вверх, привлекли наше внимание. Это оказались мадам Фернан и Моник Варен, приглашающие нас за свой столик. Подавив вздох, я нацепила на лицо дружелюбную улыбку и, сопровождаемая Дарьей, продефилировала по проходу к ним.
– Ужас, да? – обратилась ко мне Моник, не успела я присесть.
– Вы о чем?
– Да об убийстве несчастного месье Риддла, конечно же! Лили сказала, что вы были первыми, кто его обнаружил? Представляю, что вам пришлось пережить!
Значит, болтливая мадам Фернан уже все им рассказала – не зря де Кассар боялся огласки! Все его ухищрения с полицейскими в штатском не помогли, потому что среди постояльцев отеля достаточно глаз, ушей и широко открытых ртов.
– Думаю, многие захотят съехать, как только узнают, – заметил Жерар. – Мы, со своей стороны, никому ни слова не скажем, но вы же знаете, как быстро распространяются слухи!
Да уж, особенно при деятельном сотрудничестве некоторых особо активных лиц. Я бросила укоризненный взгляд на Лили, но она сделала вид, что не поняла меня.
– А вот хозяин отеля утверждает, что Джон Риддл съехал, – вновь заговорила Моник. – Когда я случайно столкнулась с ним в фойе и поинтересовалась Джоном, – это было еще до того, как мы поговорили с Лили, – он ответил именно так!
– Его можно понять, дорогая, – вздохнул Жерар. – Кому понравится, когда в его доме происходит такое жестокое, немотивированное убийство?
– Действительно! – поддакнула мадам Фернан. – Кто и за что мог расправиться с таким милым, пожилым месье?
– Его же ограбили, разве нет? – уточнила Моник. – Лили сказала…
– О да, в номере такой беспорядок – просто ужас! – прервала ее мадам Фернан, сверкая глазами – видимо, оттого, что вновь получила возможность завладеть всеобщим вниманием. – Такое впечатление, что убийца что-то искал!
– Интересно, что? – задал вопрос Жерар, откидываясь на спинку стула. Он выглядел не слишком заинтересованным, лишь из вежливости поддерживая разговор. Дашу также мало занимало происходящее за столом: она все рыскала глазами по огромному обеденному залу в поисках Робера де Кассара, а потому едва реагировала на реплики собеседников.
– Может, деньги? – высказала я предположение.
– Бросьте, Ула! – отмахнулась Моник. – Месье Риддл был далеко не самым богатым человеком в этом отеле!
– А что, если всем нам теперь грозит опасность? – испуганно спросила Лили. – Вдруг в этих местах завелись воры и бандиты, которые не остановятся перед душегубством?
– Не надо паники, Лили, – мягко отозвался Жерар. – Вы не допускаете мысли, что Джона просто… с кем-то перепутали?
– То есть хотели убить другого? – уточнила я.
– Ну да, – пожал плечами Варен. – Или он считал Риддла более состоятельным… А, черт, давайте сменим эту тему, а то у меня аппетит пропадает!
Немудрено, ведь это – нормальная человеческая реакция на трагическое происшествие. Я и сама сомневалась, что смогу проглотить хоть кусочек, однако к тому времени, когда к нам подошел официант, успела передумать. Человеческое тело – странный механизм. Мы, врачи, думаем, что досконально изучили его работу, и все же порой мне приходит в голову, что я совершенно не в курсе, как именно оно функционирует.
Неуемная разговорчивость мадам Фернан имела и свои положительные стороны: с ее помощью мы узнавали все сплетни и новости, а также получали подробную информацию об общих знакомых – к примеру, о чете Варен, которые, признаться, меня заинтересовали. Беседуя с Моник, пожилой даме удалось вытянуть из нее почти всю подноготную семьи. Оказывается, Жерар Варен женился на Моник, когда ей уже стукнуло сорок. До того времени она развлекалась и занималась построением «карьеры». Ее отец-миллионер, владеющий большой компанией морских грузоперевозок в Марселе, купил дочери парочку глянцевых журналов, где она и упражнялась в менеджменте, так как в юности окончила соответствующий факультет в университете. К сорока годам Моник нагулялась и принялась озираться по сторонам в поисках достойного кандидата в мужья. Как раз тогда ее отцу потребовалось аортокоронарное шунтирование, так они и познакомились с Жераром Вареном. После короткого, но головокружительного романа он сделал предложение. Отец не возражал, считая кардиохирурга неплохой партией для дочки с высокими запросами и большими деньгами. Лили считала, что Варен неплохо устроился: после смерти отца Моник унаследовала огромное состояние. Всеми делами занимались управляющие, она лишь стригла купоны и работала в журналах в свое удовольствие, а Жерар получил возможность жить в роскоши, которой раньше не мог себе позволить, несмотря на достаточно высокий для среднего француза доход.
– Этот брак держится только на деньгах, – доверительно склонившись к моему уху, заметила Лили, когда Варены удалились в свой номер. – Во всяком случае, с его стороны.
– Почему вы так считаете? – удивилась я, ведь пара казалась мне вполне благополучной.
– Да потому, что месье слишком часто поглядывает на сторону! Вы, конечно, заняты и не проводите много времени среди постояльцев отеля, но я-то целыми днями сижу у бассейна и имею возможность наблюдать, как этот господин ведет себя с женщинами: да он прямо-таки облизывается, глядя по сторонам. Жерар на семь лет младше Моник, но это же не повод позволять себе вольности – особенно когда жена поблизости!
