мужские руки держат крепко, будто я добыча, но при этом бережно. Надежно. Сразу почувствовала себя как за каменной стеной — защищённой. Сердце Даара гулко бьется в груди, как будто у него там не простая мышца, перекачивающая кровь, а камень, вот-вот пробьющий грудную клетку.
— Так спокойно, — одновременно говорим мы с нагом.
И тут же разжимаем объятия, стараясь оказаться друг от друга подальше. Он выглядит смущенным, уверена, и на моих щеках появился стыдливый румянец.
— Бесстыдник, — кидает презрительно Лири, закончив с уборкой тела. На полу теперь ни пятнышка, ничто не напоминает о трагедии. Затем обращается ко мне, предупреждая, — этот подлец за каждой юбкой волочится, не вздумай купиться на чужое очарование. Не порть девочку, засранец. — Грозит Даару пальцем. Затем вытаскивает из своего бездонного кармана на фартуке шкатулку. — Вот, лучше просвети ребёнка, чтобы она больше не попала впросак.
Она выкладывает на прикроватный столик пять камней из неё: чёрный, серебристый, красный, зелёный и оранжевый. Ль'Ву, бросив на них один взгляд, тут же подхватывается с места.
— Ль'Ту же говорил, что камней Ки больше не осталось! — переводит шокированный взгляд на девушку.
— Ага, стала бы я ему доверять все амулеты, как же. И правильно сделала, видишь, чем всё обернулась, — фыркает, видимо, вспоминая, как ректор накинулся на меня. — Давай, сердцеед, лучше примени свою голову, а не головку, и просвети ученицу.
— Твой язык всё такой же острый, как и в нашу первую встречу, — ль'Ву отвешивает поклон помощнице лекаря.
Та на это лишь глаза закатывает и выходит из комнаты, оставляя меня наедине с учителем.
— Не смотря на то, с каким ехидством Лири об этом сказала, она абсолютно права. У тебя недостаточно знаний, чтобы из лазарета выйти, не то что из Академии, поэтому слушай. Вот эти два камня ты знаешь: Ки и Таар, — указывает пальцем на два крайних. — Таар служит для подпитки магических сил, его добывают в горных рудниках. Ки же нужен не только для того, чтобы кого-то уличить во лжи. У него множество полезных свойств, например, лечебных. Именно по этой причине Ль'Ту его в настойку добавил. Ещё порошок из камня Ки отлично заживляет ранения и ожоги, а также является единственным средством для лечения такого заболевания как осквернение, которому подвержены дети южан. Его найти может только человек с чистым средством, именно поэтому так ценен — мало у кого кристально светлые помыслы в этом мире. Красный камень это так называемое яйцо феникса. По преданиям, первые такие амулеты нашли именно в гнёздах этих птиц, оттуда и название.
— Тогда сейчас берутся откуда красные камни? — вполне логично предположить, что уж точно не из гнёзд.
— Их добывают Следопыты, люди с Запада. А свои секреты они никому не открывают, так что неизвестно.
Теперь посмотри на зелёный, видишь, там посередине есть золотистая полоса?
Присмотревшись замечаю тонкую, едва заметную. Киваю.
— Это полоса — самое главное. Если по ней разрубить камень, то внутри сохранится магия, необходимая для управления погодой. На Материке огромные проблемы с климатом, из очень засушливых летних месяцев меняется почти без перехода в морозные зимы. Зелёный камень — погодный, запомни.
И последний, оранжевый. Как думаешь, для чего он?
Мысленно перебираю варианты, даже не представляя, какой из них окажется верным. Что может быть правильно: для освещения, для учебы, для развлечения? Решаю сказать первый попавшийся:
— Чтобы сохранить тепло? — робко поднимаю глаза на Даара.
— Нет. Это просто камень света. Посмотри под потолок, именно они там летают.
Черт, так и знала, что первое предположение было правильным.
— Их делают маги с Юга, так что недостатка нет, это не дефицитный товар, но камни приходится постоянно подзаряжать, поэтому в Академии даже создали подработку для студентов с побережья: они подпитывают амулеты света, а мы снимаем с них часть оплаты за обучение.
То есть, эта шарашкина контора ещё и не бесплатная? Вот так новость.
— И почем нынче цена образования? — как бы невзначай спрашиваю, однако сразу получаю пару удивленных глаз. — Ну что такого я сказала, что лицо искривилось?!
— Извини, — выглядит Даар действительно виноватым. — Просто порою забываю, что ты не отсюда. Поясняю: у твоих родителей точно достаточно денег, чтобы оплатить учебу своим детям.
Вспоминаю о маленькой такой детальке, что меня беспокоит уже некоторое время.
— Почему моя сестра меня ни разу не навестила? — интересуюсь, пока ль'Ву складывает камни обратно в шкатулку, те глухо стукаются о мягкое дно.
Разве между близнецами не должна быть нерушимая связь? Когда один чувствует боль другого, эмоции общие и прочие чудеса. У нас в приюте была двойня, мальчик и девочка, так они друг от друга даже во сне не отлеплялись, держась за руки, были друг за друга горой.
— За несколько месяцев, что вы тут, я и тебя-то видел только на лекциях, что уж говорить о сестре, которая и вовсе никак не выделялась из общей массы?
— Стало быть, я выделилась? — хватаюсь за соломинку оговорки.
— Трудно не знать наследницу северных угодий.
— Что же вы все заладили: «Наследница то, наследница это»?
— Стоит тебе выйти из лазарета, как поймёшь, какая теперь ответственность на тебе. Это не шутки, Нивес.
Ещё бы чуть-чуть и, уверена, я бы начала передразнивать этого змеиного зануду. Но его слова насторожили. Само слово «наследница» звучит, как куча ответственности, неужели мне и правда придётся принять бразды правления на себя? Я же ничего в этом не смыслю, уж не натворю ли делов?
***
Я вновь на том самом поле, пахнущем цветами, перед глазами бескрайнее чёрное небо, освещённое тысячами звёзд, многие из которых уже погибли. Веду рукой по траве, собирая росу пальцами.
— Я уж думал, что ты не появишься, — снова голос незнакомца.
Сегодня тут немного иначе, чем в первый раз. Это я лежу на поляне, а мужчина устроился с удобством чуть поодаль в складном походном кресле у небольшого костра. Отблески пламени достаточно освещают его, чтобы позволить мне рассмотреть чужую внешность. На вид ему лет тридцать-тридцать пять, ноги длинные, так что, на вскидку, роста под два метра. Коротко стриженные волосы каштанового оттенка, карие глаза, правильные черты лица — ничего примечательного, но взгляд всё равно то и дело возвращается к незнакомцу, чем-то цепляет. Одет в простой спортивный костюм, если рассмотреть, то можно заметить полоски и лейбл «адидас». В руках держит ветку от дерева, непонятно откуда здесь взявшуюся, ведь куда не посмотри, до горизонта во все стороны, нет даже ни единого кустика. А на ветке зефир, который мужчина с самым сосредоточенным выражением лица, будто работает над ракетной пусковой
