Тишка выкатился из микроавтобуса, так и стоящего на платформе элеватора, и протянул командиру тонк в виде подковки.
— Я его уже вызвал.
— Вомбат! — закричал Одома. — Все сделано, что я сказал? Точно все? Ладно, бывай тогда!
— А зачем связывать, шеф? — подал голос один из дерекламистов. — Там же цепь. Один хер он не вылезет, хоть связанный, хоть...
— Ебало захлопни! — завопил Шунды так, что солдат отпрянул. — Это вам не кто-нибудь — это Фнад! Связать, я сказал!
— Слушаюсь! — выпалил дерекламист и бросился к неподвижному телу.
Они склеили конечности Фнада липучками, затем двое потащили его к яме, а третий вошел в будку и отключил цепь. Тонкие, радужно отблескивающие лезвия, вертикально торчащие вдоль рва, поникли и перестали подрагивать. Дерекламисты не без некоторой опаски подступили к ним, взяли Фнада за руки и за ноги, раскачали и бросили в ров, где уже лежало три тела, не то мертвые, не то при смерти. Когда на нервную систему цепи не подавался раздражающий импульс, она засыпала. Несмотря на это, несколько ближайших лезвий — пронизанный острейшими алмазными волокнами мезофилл, неспособный к фотосинтезу, но зато с краями, прорезающими кость, — дрогнули. Цепь питалась переменным током, но могла добывать энергию из крови, которая для нее была чем-то вроде редкого деликатеса.
Фнад с глухим стуком упал на покрытое бурыми пятнами дно, и дерекламисты поспешно отошли.
— Больше года уже тут, — сказал один, возвращаясь к будке, — а все одно не привыкну к этой хрени.
Он нажал кнопку на пульте, цепь тихо загудела. Лезвия затрепетали и распрямились.
— Теперь поехали, — скомандовал Шунды.
Операцию было решено проводить точно на середине пути между космодромом ‘Вмешательства’ и городской чертой. Репетировали несколько раз, все знали, что им делать, но Шунды нервничал. Он подкрутил эго-форминг, повышая агрессивность, затем пальцы пробежали по сенсорам: специальный порт бортового компьютера токамобиля высветил голографическое изображение прямо перед лобовым стеклом.
— Все помните? — с угрозой спросил Шунды.
Схема боевого спецфургона ‘Длеб-Каб’, который вот-вот должен был показаться на дороге, чуть подрагивала. Сенсор тихо зашипел, от отдельных частей схемы в воздухе возникли красные пунктирные стрелки, над которыми зажглись обозначения базовых узлов машины.
Ведущее от космодрома к подсознанию узкое корпоративное шоссе, прямое, как копье, окружали две лезвенные цепи с листьями высотой почти в человеческий рост. Защита лишь от бомжей и хулиганов-байкеров, не от серьезных людей с хорошим оснащением. Но целиком накрывать редко используемую трассу аэрационным пологом — слишком большие затраты даже по меркам ‘Вмешательства’, и потому спецфургон сопровождали две амфибии. Охрана была до смешного мала, если учесть, что именно находилось в кузове ‘Длеб-Каба’. Впоследствии отвечавшие за транспортировку младшие ламы ‘Вмешательства’ объясняли это тем, что не хотели привлекать лишнего внимания к пустынной местности неподалеку от города.
Микроавтобус поставили позади шлакового холма. Когда Шунды Одома и двое колесничих, облаченные в комбинезоны и перчатки из зеленой креп-фольги, в гладких шлемах с черными забралами, приблизились к трассе, лезвенные листья затрепетали. Шунды откинул забрало, разглядывая местность. В круглых очках отразились куски керамики и бетона, завалы песка и рухлядь вокруг шоссе — через все это пришлось перебираться, чтобы приехать сюда. Хорошо, у них не обычный микроавтобус, а натуральный вездеход...
— Ладно, ставьте, — приказал он, кривя рот и чувствуя себя дьявольски крутым и опасным сукиным сыном.
Колесничие притащили два пластиковых ящика с раздвижными стенками, с помощью джипиэсок отмерили отрезок в пятнадцать метров и положили ящики в его концах, возле лезвенной цепи.
— Хоть землей чуток присыпьте! — прокричал Одома. — Тут все ржавое, чтоб они в глаза не бросались!
Сняв с руки браслет, он провернул две составляющие его дуги, превратив в узкую подкову, и набрал код. Шунды испытывал иррациональную боязнь перед имплантами и до сих пор не поставил себе подкожный тонк и клавиатуру в запястье, как у обоих колесничих, и даже не завел псевдоживое устройство. Такие устройства для многих заменили домашних животных после того, как популярность модо-собачек и прочих трансгенных существ прошла.
— Вомбат! — крикнул он, поднеся подкову к лицу. — Мы на месте! Да, ставим как раз... Да, точно по расписанию! Что? Да... Что? Слушай, иди ты в задницу! Делаем все четко, а ночью — остальное, как договаривались. Нет у меня ресурсов, чтоб дважды такую операцию проводить. Да! Ты навигационку контролируешь? Хорошо. Все, давай...
Колесничие, закончив с ящиками, подкатили к нему, и Шунды махнул рукой в сторону холма, соседнего с тем, за которым прятался микроавтобус.
— Теперь гранатомет.
Стараясь не подступать близко к лезвенной цепи, он выглянул на шоссе — темно-серое, идеально ровное и пустое по всей своей длине. Вдоль краев вспыхивали красные огоньки, образовывая две трассерные прямые, сходившиеся у горизонта: где-то далеко шоссе заканчивалось возле бронированных ворот в стене двадцатиметровой высоты, окружающей небольшой космопорт. С другой стороны стоял контрольно-пропускной пункт под охраной нескольких бюриков. По всей границе автономию окружала полоса мин и сигнальные вышки с видеокамерами и гнездами ‘плевательниц’. Любой обошедший мины нарушитель, которому вздумалось проникнуть в автономию, получал плевок нейропарализатором из стрекальных желез, растущих, как какие-то диковинные орхидеи, в органических гнездах на каждой вышке. Если же он исхитрялся избежать яда, который за несколько секунд превращал человека в клубок агонизирующих нервов, его все равно засекали камеры, и тогда с треугольной крыши здания Бюро в центре города взлетали скоростные вертолеты, вооруженные пневмоэлектрическими пушками. Но в районе, где распласталось смрадное, полуразложившееся тело древней индустриальной зоны, вышка уже долгое время находилась под контролем группы Одомы: Вомбат просто-напросто отсек систему связи и запустил на мониторы Бюро свою картинку, показывающую, что здесь все тихо. Мины в этих местах давно не обновлялись, бродяги успели подорваться на тех, что были заложены раньше, и ходить тут можно было спокойно.
— Готово, командир, — прокричал сзади Магадан.
Шунды посмотрел на старинные часы, прикрепленные кожаным ремешком к его тонкому детскому запястью, затем выглянул на шоссе. Что-то, пока еще едва видимое, с большой скоростью приближалось...
— Ой, бля! — креп-фольга тихо заскрипела, когда он помчался к холму, за которым стоял микроавтобус. — Готовьтесь! Магадан, ты на гранатомете! По центру шмаляй! Тишка — в машину!
В управляемом компьютером ‘Длеб-Кабе’ люди отсутствовали, а в амфибиях, кроме водителей, находилось по семь хорошо вооруженных охранников. Теоретически жизнеобеспечивающая система машин имела замкнутый регенеративный цикл, но в действительности это уже было не так: Вомбат подключился к ней и нарушил ход воздушного потока.
Когда кортеж оказался между ящиками, из них выскочили раструбы пульверизаторов и выстрелили двумя белыми струями. Прозрачное облако быстродействующего смертельного газа окутало участок дороги.
И тут же Магадан с короткими интервалами трижды пальнул из гранатомета.
Визг, грохот и скрежет быстро стихли. Колесничий, положив оружие на плечо, скатился по склону. Из-за соседнего холма вылетел микроавтобус. Посреди лезвенной цепи зияла прореха — след взрыва плазменной гранаты. Приличных размеров яма, на дне которой на боку лежал ‘Длеб-Каб’ с развороченной кабиной, еще курилась дымком. Яму окружал пузырящийся, но быстро остывающий невысокий черный вал, которым стало покрытие трассы. Микроавтобус влетел в прореху, давя обугленные лезвенные листья, развернулся и встал. Обе амфибии были уже далеко впереди, на большой скорости приближаясь к автономии: водители в них погибли вместе с охраной, и навигационная система шоссе, определив критическое изменение курса, взяла на себя управление. По идее, она должна была остановить машины, после чего дать сигнал на космодром, но трудяга-Вомбат и тут показал себя во всей красе: красные огни навигационки вдоль шоссе всполошено перемигивались, однако сделать она ничего не могла. Амфибии, увеличивая скорость, мчались дальше.
— Быстро, быстро! — орал Шунда, брызгая слюной.
Тишка, раскрыв задние дверцы, опустил пандус; Магадан вытащил наружу и потолкал к яме куб плазменного резака на воздушной подушке. Прихватив большой белый сверток, Одома выбрался из микроавтобуса.
Резаком быстро вскрыли заднюю часть спецфургона. Помимо прочего в самый последний момент спецы ‘Вмешательства’ установили сигнальный модуль, наличие которого не успели зафиксировать в технической документации, скопированной Вомбатом. Выявив внеплановую остановку и нарушение герметизации, модуль активировал радиомаяк, и через мгновение волна СоУ, сигнала-об-угрозе, затопила эфир.
