У нас погибло трое и у сербов трое. Если брать совокупные потери американцев и поляков, то у них до сорока только «двухсотых», половина десанта погибла. Вертолеты сбили, у дома мы их конкретно порвали, потом еще и эвакуаторы с вертолетов угостили из пулеметов и управляемыми ракетами. Но это ни разу – не результат. Потому что Юсефа живым мы вытащить не смогли, эвакуаторы тоже погибли, и что там хотел нам рассказать Юсеф – так и осталось загадкой…
Проезжаю перекресток – и вниз, резкий спуск на набережную. Отсюда виден весь пруд… виден памятник, известный в народе как «лыжи Кулаковой» – красиво… блики на воде. Ижевск – ровесник Ленинграда, тогда Санкт-Петербурга, и первый генеральный план Ижевска рисовал тот же архитектор, что делал город Ленина. Что-то такое осталось в Ижевске и сейчас…
До обеда отстреливали винтовку 9,0 калибра. Полуавтоматика, усиленная ствольная коробка, механизм Драгунова, два варианта – триста тридцать восьмой на экспорт и наш девять на семьдесят два. Устанавливается на пулеметный станок ПКМ, задумка – оружие, достаточно легкое, чтобы его брать с собой в горы, причем достаточно дальнобойное, точное и скорострельное, чтобы забить пулеметное гнездо с ДШК. Типичная афганская задача – ДШК в каменном укреплении и мимо него не пройти. Как забить? Раньше брали в горы «Утес», потом перешли на винтовки 12,7, но этот калибр позволяет решать такую задачу не хуже. При выигрыше в весе – почти вдвое. А в горах – каждый грамм на счету.
Потом взялся занести кипу документов с «сотой» площадки в заводоуправление. С этого-то все и началось…
Пятница, жара. Начальство уже все отчалило – жара. И тут я – весь из себя такой загадочный и с кипой документов…
Как идиот.
Но на идиотов сегодня был спрос…
Короче, Маша ее звали.
Отдел делопроизводства – они как раз что-то праздновали. Сначала останьтесь на чай, потом – торт. Ну, я остался – чего бы не остаться. Потом заметил эти глаза напротив…
Которые были не против…
Слово за слово – и вот уже «Метелица»[30], Алла Пугачева и ВИА какие-то…
Если честно, никогда не считал себя особо привлекательным для противоположного пола. И никогда не предпринимал особых усилий для очарования кого-то.
В танце меня вела моя партнерша, а я как-то неуклюже топтался… хреновый из меня танцор, что есть, то есть. Потом сели, заказали. Я честно не знал, что делать… как-то не к делу оно все…
– Маш…
Она серьезно глянула на меня своими серыми глазами.
– Тебе оно надо?
…
– Я же полуинвалид. Потенциальный клиент психбольницы.
Она отпила из своего бокала и заключила:
– Дурак ты…
Ночь…
Город не спит. Трасса – жидкое марево огней. Дневная жара спала. Уютный свет в машине, и женщина рядом. Тонкий запах духов.
Не знаю, к чему это, но вряд ли к чему-то хорошему. По опыту сужу. Не умею я любить. Боль причинять умею…
Можно оставить машину в соседнем дворе, но даму надо доставлять прямо к двери. Потому – по фигу на то, что мест для стоянки нет, а утром будет скандал с соседями. По фигу на все…
Стоп!!!
Стоп.
Стоп…
Фургон. Большой, с высокой крышей. Тусклый свет сигареты – водительское место. Это кто это – сидит и чего ждет – в проезде рядом с моим двором в одиннадцать часов ночи?
– Маш…
…
– Пристегнись.
– Саша, я…
– Пристегнись!
Не дожидаясь, пока дама отреагирует – пристегнул ее сам. Открыл бардачок и достал «Осу»[31]. Я ее немного модифицировал – кладет насмерть.
Я вас умоляю…
Рывок вперед, и аккуратно притираю машину, блокируя водительскую дверь фургона. Сам вываливаюсь через капот, секунда, вторая – и уже у пассажирской двери. Дверь на себя, пистолет в левой.
– Замри!
Я – птица стреляная, поэтому сразу просек – дух. На блоках – а мы и на блоках в Афгане работали, под прикрытием – учишься чувствовать запах страха. Ставка в этой страшной игре – жизнь. Прощелкал е…м – и афганцы тебе на пост смертника с поясом подослали… так погиб Денис Харьковский… лучший друг из всех, какие у меня были. И этот… боялся… сильно боялся.
– Русский знаешь?
Он кивнул
– Я задал вопрос.
– Да.
По акценту – среднеазиат.
– В доме – сколько?
Наверное, он бы ответил, потому что советский человек это не афганский фанатик, ему есть что терять. Советский человек – и рыбку хочет съесть, и… но тут в проулок заехала машина, высветила нас дальним светом – и этот выругался на своем языке, рука дернулась. Делать было нечего – я выстрелил. «Оса» грохнула, душок свалился на руль. С двух метров в голову – гарантированный труп, можно не проверять…
Мужик свернул, даже не заметив. Тем лучше…
Подсвечивая фонариком в телефоне, я посмотрел кузов… в нем чисто, но на полу какие-то мешки… видать, подстелили, чтобы ехать мягче было. Посветил на руку, отодвинув ткань – так и есть, «ТТ». Еще сколько-то, видимо, в доме. Забрал пистолет, сунул за пояс, мало ли. Набрал на телефоне номер…
– Дежурный капитан Авдеев.
– Подполковник Васнецов.
– Пароль.
– Быстрое течение.
– Принято, слушаю вас, товарищ подполковник.
– В адресе… – я продиктовал свой домашний адрес, – несколько бандитов, скорее всего, вооружены, могут иметь гранаты.
– Принял, высылаю дежурную группу…
– До связи.
Где пристроиться самому? Когда я покупал квартиру, уже примерно прикидывал. Равноценны два варианта – за мусорной площадкой и за углом. Но за углом – сектор намного хуже. От мусорной площадки и до моего подъезда – сорок метров. Для «ТТ» – не расстояние.
И тут я понял, что со мной дама…
Подошел к машине… а молодец. Не кричит, не истерит, не бросается. Руку закусила и смотрит на меня…
Нехорошее сватовство получилось.
– Маша…
…
– Маша…
– Д-дда…
– Это бандиты. Сейчас милиция приедет. Поняла?
Кивнула.
– Умница. Посиди пока в машине. Из машины – ни шагу. Посиди в машине…
…
– Поняла?
– П-п-поняла.
– Умница. Я быстро…
Перебежал к мусорке… там ограждение высокое, человека с головой скрывает. Прицелился… только бы гражданских не было. Мирняк, трудящиеся… Или ситуация с захватом заложника, или похороны отца семейства, а то, не дай бог, матери или ребенка, словившего пулю…
Не приведи бог…
Ровно через десять минут в проулок свернул бронированный «КамАЗ», поняв, что тут не развернуться, водитель остановился, горохом посыпались бойцы. Сразу несколько автоматов уставились на меня, я бросил пистолет – антитеррористы на оружие натасканы как собаки, с этим лучше не шутить.
– Быстрое течение! Быстрое течение!
– Отставить! Я его опознал.
В принципе вполне возможно, я после Афгана заодно всем местным спецназам опыт передавал. Должны помнить…
…
– Где, товарищ подполковник?
– В моей квартире. Второй подъезд.
…
– Броник найдется? Я покажу…
– Дверь – направо и наружу. Там еще одна, открыта постоянно. Справа небольшая комната, там хлам всякий. Слева лестница узкая, вдвоем не пройти. Вперед и налево – лифт. Грузового типа на шестьсот килограммов. Восьмой этаж – от лестницы налево и еще раз налево…
Рослый спецназовец из «Росомахи», антитеррористического спецназа УИН, хлопнул меня по плечу:
– Все слышали? Заходим!
Только бы не нарваться…
Моим ключом открыли входную дверь, зашли. Я был в хвосте штурмовой колонны, постороннему человеку лезть в голову – последнее дело.
– Справа чисто!
– Слева чисто!
Начал открываться лифт – какая-то женщина и понять не успела, что к чему – как ее «приняли»…
– В лифте чисто!
– Держать лифт. Трое на месте, остальные наверх…
Наверх идем вдесятером. «Росомаха» – это всего двенадцать бойцов, но и этого хватает. Для штурма квартиры – без вопросов.
Проходим этаж за этажом. Почему не на лифте? Потому что неохота получить очередь в пузо при открытии двери – а такое бывает. Идем быстро.
Между седьмым и восьмым что-то мелькнуло, грохнулось…
– Граната! – заорал кто-то.
Взорвалась граната, и тут же пошла автоматная стрельба. Я отступил, укрылся у мусоропровода.
Сверху послышался визг, не крик, а именно визг.
– Пропустить! Я ее взорву! Себя взорву! Аллах Акбар!
Приехали…
Сверху спустили двоих раненых. Правила оказания первой медицинской помощи вбиты еще с Афгана: сначала перетянуть жгутами и турникетами видимые раны, затем – проверить всего бойца от и до на предмет кровотечений. Антитеррористы хорошо экипированы, но взрыв гранаты без последствий не проходит…
Зажав в зубах позаимствованный у одного из бойцов фонарь, занимаюсь ранеными на площадке шестого. Противошоковое, основное поражение – по ногам. Хорошо, что турникеты есть, причем не по одному. Перетягиваю обе ноги – врач разберется там, тут не переборщишь. Свечу в лицо…
– Норм?!
– Норм…
