— Конечно, — согласился Рэтт Баттлер.
— Тогда поговорим, — полковник откинул полог палатки, и Рэтт вошел внутрь.
Помещение было разделено надвое полотняной занавеской. Возле марлевого окошка стояла походная кровать, а на ней был разостлан плащ полковника.
— Присаживайся, — полковник Брандергас предложил Рэтту походное кресло, а сам уселся напротив гостя по другую сторону стола.
Два стакана были наполнены на треть виски и, прежде, чем поговорить, мужчины выпили.
— Так, значит и ты решил пожить спокойной жизнью? — сощурив глаза, спросил полковник.
Рэтт кивнул.
— Это похвальное желание, но если знаешь, с какой стороны подступится к его осуществлению. Деньги ты хотя бы не успел промотать?
— Не все, — мрачно ответил Рэтт Баттлер.
— Ты же мечтал вернуться на родину, — напомнил ему полковник.
— Благими намерениями ад вымощен, — Рэтт Баттлер не был настроен шутить, когда разговор коснулся его личной жизни.
— А я-то думал, ты уже женился на красавице из Нового Орлеана, Саваны или Чарльстона, открыл контору по торговле лесом.
— Я так и собирался, — вздохнул Рэтт Баттлер, — но такая жизнь не для меня.
— Согласись, Рэтт, ловить беглых каторжников — занятие тоже не из приятных.
Рэтт Баттлер задумался.
— Я бы хотел выбрать что-нибудь среднее. Пока еще у меня есть деньги, около пятидесяти тысяч долларов. Но этого хватит только для начала, чтобы открыть какое-нибудь дело.
— Так чего ты хочешь от меня, помощи? — спросил полковник.
— Я хочу совета. Мне казалось, что ты знаешь, как следует жить.
— О-о, этого не знает никто, — философски заметил Чарльз Брандергас.
— Я согласен, никто не знает, как жить самому, но все знают, как жить другим.
Полковник Брандергас улыбнулся.
— Я мог бы дать тебе совет, но ты ведь все равно меня не послушаешься. Тебе нужно жениться, Рэтт.
— Это невозможно, — абсолютно серьезно ответил Рэтт.
— Почему?
— У меня есть железное правило — обещать женщине все, кроме одного — женитьбы, и я всегда честно предупреждаю ее об этом заранее, чтобы потом не было никаких претензий и недоразумений.
— Похвальная честность, — вздохнул полковник, — даже я на такое не способен.
— А собственно говоря, почему, Чарльз, ты вспомнил о женитьбе?
— У тебя существует только одна проблема, Рэтт: куда пристроить деньги. И ни один мужчина справиться с нею не может, для этого необходим женский склад ума.
— Так значит, я попал не по адресу, — сказал Рэтт Баттлер, разливая виски по стаканам.
— Но ведь у меня две девушки.
— Не собираешься ли ты, Чарльз, выдать их за меня замуж.
— Двух я выдать за тебя никак не могу, а вот одну…
Взгляды мужчин встретились.
— Тогда, наверное, мне следует уехать, — Рэтт Баттлер залпом выпил виски.
— На твоем месте я бы сначала подумал.
Налетел порыв сильного вечернего ветра, стены палатки колыхнулись, напомнив Рэтту Баттлеру о бренности существования, о том, что он находится на полдороге между прошлым и будущим.
— А если серьезно, Чарльз, ведь ты сам собираешься чем-то заняться?
— Я не хочу, Рэтт, чтобы впоследствии ты пожалел о своем решении. Ведь я просто-напросто устал рисковать и стал бояться за свою собственную жизнь. Это страх, Рэтт. Когда ты молод и у тебя впереди вся жизнь — за нее не боишься. Но стоит понять, что жить тебе осталось от силы лет десять, не больше, начинаешь считать дни. И десять раз подумаешь, прежде чем ввязаться в драку.
Рэтт Баттлер улыбнулся.
— Это, Чарльз, как деньги, когда их много, то не считаешь, а стоит остаться паре стодолларовых купюр, и ты уже знаешь, что можешь себе позволить, а на что тебе не хватит средств.
— А тебе не кажется, Рэтт, что мы оба становимся занудами? Если мне это простительно, то тебе с этим следовало бы подождать.
Полог палатки приоткрылся и внутрь вошла Молли, она проскользнула мимо стола и скрылась за занавеской.
Рэтт Баттлер сразу почувствовал себя скованным — он всегда терялся в присутствии женщин, и не каждый раз находились слова, когда он оказывался в подобных ситуациях.
— Я вижу, ты смущен, — заметил полковник Брандергас, — по-моему, мои слова о женитьбе подействовали на тебя должным образом.
— Дядя Чарльз, — послышался недовольный голос Молли из-за занавески, — сколько раз я вас просила не вгонять меня в краску.
— Молли, тебя все равно не видно. И вообще, не забудь, ты находишься в другой комнате и поэтому не должна слышать нашего разговора.
— Я жду не дождусь, когда мы, наконец, окажемся в Клостер-Тауне, — сказала Молли.
— Ну что же делать, — ответил полковник, — если Кристиана Мортимера до сих пор нету.
Рэтт Баттлер почувствовал себя лишним. Прозвучало имя, которое ему ничего не говорило. Ко всему можно было понять, что у полковника и его племянниц существуют какие-то свои планы, в которые, еще неизвестно, стоит ли вмешиваться.
Шутки шутками, но Чарльз Брандергас до сих пор не предложил Рэтту Баттлеру присоединиться к нему и не раскрыл все свои карты. А гордость не позволяла молодому человеку самому выпытывать у полковника о тайнах его жизни.
Вновь колыхнулся край занавески, и в палатку впорхнула Молли. На ней было уже другое платье. Простой ситец сменился нарядным батистом, украшенным легкими кружевами.
— Это она для тебя старается, — заметил Чарльз Брандергас, подмигнув Рэтту Баттлеру.
Молли залилась краской и попыталась проскользнуть мимо них. Но полковник задержал ее и усадил рядом с собой.
— Рэтт, ты бы согласился взять на себя ответственность за этих девушек?
— Если они и в самом деле твои племянницы, то мне ничего другого не остается делать.
— Они больше, чем племянницы, — ответил полковник, — они ангелы. Неужели, Рэтт, когда ты смотришь на Молли, не видишь крылышек за ее спиной?
И Чарльз Брандергас сделал движение, как будто поглаживал несуществующие крылья Молли.
— Если они пошли в своего дядю, то, скорее всего, не ангелы, а дьяволы, — рассмеялся Рэтт Баттлер, наконец-то почувствовав, что скованность ушла — то ли сказались выпитые виски, то ли так приветливо улыбалась ему девушка.
— Это ты верно заметил, — усмехнулся в седые усы полковник Брандергас, — ведь ангел и дьявол — это одно и то же.
— И все, что хорошо для одних, плохо для других, — закончила за своего дядю Молли. — Я пойду, не буду вас стеснять. Вы, наверное, обсуждаете какие-нибудь секреты.
И она выскользнула из-под руки дядюшки, бросив на Рэтта восхищенный взгляд.
— Ты не боишься, Рэтт, принимать решение не на трезвую голову? — спросил полковник, подливая в стакан друга виски.
Тот пригубил напиток и отрицательно качнул головой.
— Я настолько устал и возбужден, что виски на меня не действуют.
— Хорошо. Тогда я открою тебе свой секрет. Ты думаешь, я живу в палатке, потому что у меня не хватает денег на собственный дом?
— Дом тебе не нужен, полковник. Не такой ты человек, — сказал Рэтт Баттлер.
— Мне-то не нужен, но вот девушки… Ведь мой брат умер, и все его имущество ушло с молотка.
— Мне очень жаль, — сказал Рэтт, — что я не знал твоего брата.
— Он был не лучшим из людей, — со вздохом сказал полковник. — Ведь за карточный стол нельзя садиться, если не уверен, что выиграешь.
— Есть разные игры, — напомнил Рэтт Баттлер, — в одних все зависит от игрока, в других — от везения, а в третьих — все зависит от честности банкомета.
— Так какие игры, Рэтт, тебе нравятся больше всего?
— Покер, — не задумываясь, ответил Рэтт Баттлер.
Это и в самом деле была его любимая игра. Ведь покер — чисто американское изобретение. Играя в него даже с плохой комбинацией, умело владея своими чувствами, можно выиграть. Можно сорвать банк даже если у тебя на руках нет вообще никакой комбинации. Главное — умение спорить, вовремя повышать ставки или же вовремя пасовать. В этой игре, как понимал Рэтт, заключена вся сущность жизни на Диком Западе. С ней можно, проснувшись нищим, заснуть миллионером, а назавтра вновь все спустить за несколько минут.
