только сильно во второй половине дня. Роскошные помещения султанской резиденции при этом уже явно успели обнести самые предприимчивые жители города, которые с подходом русских солдат тоже сделали ноги.
По пустым коридорам Топкапы только ветер гулял, а помещения несли на себе следы недавнего разгрома, то тут то там валялись мертвые тела. Частью это были дворцовые слуги, частью султанские гвардейцы, но больше всего — явно случайных, пожелавших немного поживиться людей. Но хуже всего было то, что самого султана во дворце не было, и никто не мог сказать в какой момент он успел улизнуть. Выжил он вообще или упокоился на дне пролива.
Бои в городе продолжались целых пять дней и закончились только с подходом подкреплений с «большой земли», перекинувших на берег Босфора еще несколько гвардейских полков перевезенных в зону проливов во второй волне. Вернее, в третьей — второй волной в Дарданеллы была доставлена тяжелая артиллерия и еще кое-что для контроля этого водного пути.
Российские войска потеряли при взятии города всего около девятисот человек убитыми и порядка полутора тысяч раненными. Среди мирного населения жертв было куда больше. Как бы не на два порядка. Естественно в основном пострадала мусульманская часть города, хотя и среди греков с армянами тоже были погибшие. Турки же, несмотря на все заверения захватчиков в том, что никакого насилия не предполагается, стали активно убегать из Царьграда. Буквально все лодки, баркасы и даже плоты, которые были в наличии у живущих по берегам пролива людей, пошли в дело, а за возможность переправиться на азиатский берег в какой-то момент натурально платили золотом. Еще недавно люди бежали с того берега на этот, а теперь поток развернулся на сто восемьдесят градусов, такая вот ирония историческая. Русские этому процессу не препятствовали, поскольку глобально им мусульмане в Царьграде были не нужны, и их самостоятельное бегство в итоге было наиболее простым и удобным решением.
Казалось, несмотря на пропажу султана — его никто не видел среди живых, но и тела не находили, — что на этом тщательно подготовленная авантюра и закончится, однако, как оказалось в дальнейшем, на этом все только начиналось.
Глава 2
После взятия Царьграда события понеслись вскачь с просто ошеломляющей скоростью.
Едва получив телеграмму об успехе на юге, я бросил все, схватил в охапку наследника и рванул с максимальной скоростью в Одессу, чтобы лично поприсутствовать на первой службе во вновь ставшей православным храмом Святой Софии. Так сказать, прибить щит к вратам Царьграда.
Двое суток на поезде, еще двое на специально ждущем меня в порту «Фельдмаршале» и вот я уже спускаюсь на берег бывшей столицы Византийской империи.
Первое впечатление было смешанным. В прошлой жизни мне в Стамбуле побывать довелось и даже не раз, и контраст тут был гораздо более разительным чем в том же Санкт-Петербурге. Не было тут еще мостов через Босфор да сам город в целом был сильно меньше того, что я помнил из будущего. Раз эдак в двадцать. А если учитывать уменьшившееся за эти две недели в полтора раза население, то как бы не в тридцать. Впрочем, переброшенные сюда русские войска некоторым образом компенсировали убыль в жителях. Особенно в визуальном плане: горожане еще не отошли морально от стремительного изменения власти и предпочитали отсиживаться по домам, поэтому казалось, что солдат на улице больше чем гражданских.
— Здравия желаю, ваше императорское величество! — На берегу меня уже встречал целый комитет в составе генералов, местного духовенства и каких-то «лучших людей» то ли греческой, то ли армянской, то ли вообще еврейской национальности.
— Без чинов, Дмитрий Ерофеевич, нет времени, — я протянул ладонь для рукопожатия, которую генерал пожал с видимым удовольствием. Для Остен-Сакена эти две недели явно выдались не легкими, о чем прямо говорили глубокие темные круги у него под глазами. — Докладывайте обстановку, что происходит в городе.
— В городе спокойно, — принялся рассказывать генерал, — на сколько это вообще возможно. Случаи мародерства и прочих непотребств пресекаются на месте максимально жестко. Есть проблемы с поставками продовольствия. Часть складов, расположенных в городе, сгорела, часть — разграблена, часть — просто не понятно, где находится: мусульманские хозяева сбежали, и спросить не с кого. Поставки из-за пределов города затруднены по понятным причинам, поэтому прошу изыскать возможность подвоза зерна из России.
С падением Стамбула и исчезновением султана на территории турецких ранее Балкан должен был начаться полнейший бедлам. Я занимать эту весьма неспокойную территорию не собирался — и даром такого не надо — а границу собирался прочертить примерно по той линии которая существовала в 20 веке. Так, чтобы контролировать весь берег Мраморного моря. Впрочем, пока даже на это войск решительно не хватало, и мы контролировали только пригороды Стамбула примерно до Чаталджи, а так же весь Галиполийский полуостров. Основная часть армии же была занята в других местах.
Одновременно с началом Босфорской операции сформированная из трех — 2-ого, 7-ого пехотных и 9-кавалерийского — корпусов Дунайская армия пересекла границу начала занимать территорию Молдавского княжества, которое должно было войти в состав империи. Плюс началось движение на юг. Я собирался как минимум «откусить» кусок территории в излучине Дуная — тут основное население составляли мусульмане турецкого и крымско-татарского происхождения, которое предполагалось выселить и заменить на русских крестьян — вместе с Констанцей, а как максимум отжать себе сухопутный коридор вдоль побережья Черного моря в зону проливов. Дабы вообще не переживать за безопасность внутри Черного моря.
Ну и на Кавказе Ермолов тоже двинул войска вдоль побережья с целью взять Батуми и Трапезунд, а также помочь свободолюбивому армянскому народу в обретении собственного независимого государства.
Плюс нужно было держать серьезные силы против Австрии. На всякий случай, чтобы дурные мысли молодому австрийскому императору в голову не лезли.
— Хлебом Царьград обеспечим, — я кивнул, генералу предлагая продолжать мысль. — Запасы есть. Что-то еще?
— Еще большой проблемой начинает становиться поток турецких беженцев, исходящих из Румелии, — мы шли вдоль строя солдат по древним камням, которым может быть больше лет, чем Москве, и от этой мысли непроизвольно на загривке поднималась шерсть. — Через Мраморное море переправляться им чаще всего не на чем, вот и пытаются как-то прорваться к Босфору, чтобы уже тут пересечь пролив. Пока таких бедолаг немного, но чувствую — скоро станет куда больше.
Естественно
