Пиршество алой молнии Реанора…
Цепная молния Реанора…
Алая вспышка озарила всю округу, и на мгновение ослепила чудовище. Вся ледяная порода из-за разрядов десятков спикировавших молний пришла в движение, и полностью разрушилась, а еще через долю вдоха и я и мой противник провалились во мрак расщелины.
Глава 5. Глубоко внутри и повсюду…
Первое кольцо. Москва.
Главная резиденция рода Потёмкиных.
Покои княжны Прасковьи.
В личных покоях боярышни царил полнейший сумрак, в то время как в голове у самой девушки царствовал полный раздрай. Княжна Потёмкина уже вторую неделю корила себя за произошедшее. Каждый божий день она мыслями возвращалась к злополучному приёму. Любое её умозаключение сводилось к тому факту, а порой и к эфемерным догадкам, что не брось она вызов Лазареву, не пойди она на поводу у своих амбиций и невежества. Не потрать Захар на неё свои драгоценные крохи силы духа, то возможно парень и успел бы каким-то образом избежать артефакта Распутина, укрыв тем самым Алину, и всё могло бы закончиться совсем иначе.
Мысли, догадки, воспоминания. Она и сама понимала, что все эти терзания притянуты за уши, но ничего поделать девушка с собой не могла. До сих пор княжна так и не смогла найти ответ ни на один свой вопрос, и от подобного осознания на душе становилось только противнее.
Прикрыв глаза и свернувшись калачиком в постели, Потёмкина пребывала в подобии некого транса уже долгое время. Однако уже в следующее мгновение раздался тихий стук в дверь, который и вывел магиню из глубокой задумчивости.
— Входи, дедуль, — тихо отозвалась та, присаживаясь на кровати.
Раздался еле уловимый скрип двери, затем тихие шаги по мягкому ковру, и рядом с внучкой присел сам светлый князь.
Мужчине хватило одного взгляда, чтобы понять всё происходящее с родной кровью.
— Куня, — мягко начал её дед, приобняв ту за плечи. — Я тебе уже говорил, что они живы. Тогда к чему такой сокрушенный вид? Тебе это совсем не идёт. Ты ведь сама понимаешь, что Лазарева так просто не убить, не говоря уже о том, что этот парень сплошь загадка, а о его живучести можно только мечтать. А если жив он, то и не даст погибнуть Алине. Хотя вынужден согласиться, что характер у него не сахар, но это и ежу понятно, — хохотнул невольно пожилой мужчина.
— Нет, дедуль, всё в порядке. Не думай, что я так просто могу расклеиться, — отмахнулась невольно девушка, прильнув чуть плотнее к старику. — В душе я понимаю, что они еще живы, но сердце… Сердце ведет себя до безумия странно. И в мозгах сумбур. Слишком много вопросов, на которые нет ответов. Только после случившегося я смогла понять, какой глупой и непомерно невежественной я была. Не помогло даже хвалённое дворянское воспитание, — грустно усмехнулась княжна. — И это несмотря на то, что вела я себя как последняя дура.
— А ты думаешь, что я был другим в молодости? — усмехнулся вдруг весело светлый князь, поглаживая внучку по голове. — Или твой отец, к примеру? Поверь мне на слово, деточка, каждый Потёмкин проходит через нечто подобное. Так что если хочешь меняться, то меняйся на здоровье, только не во вред себе.
— Похоже, я уже, дедуль, — подняв взгляд на старика, с улыбкой отозвалась та. — Но ты ведь не успокаивать меня пришел, верно?
— Кроме твоего отца, ты следующая, кто знает меня лучше остальных, — прокряхтел смущенно Потёмкин. — Сегодня в империю прибывает Юстан.
— Из дома Нассау? — приподняла брови боярышня. — Ты хочешь, чтобы я за него вышла?
— Подавится этот Юстан и его дед. Старый интриган хрен что получит, — скривился брезгливо светлый князь. — Шиш ему на масле, а не мою внучку. У его внука и без того жен и наложниц хватает. Но так уж вышло, что твой дед был еще тем дураком по молодости и сейчас мне нужно время, чтобы решить возникшую проблему с этой чертовой клятвой. Проблема лишь в том, что Нассау поддерживает Фридрих, а это чревато. Что же касательно твоего замужества, то своего избранника ты сможешь выбрать себе только сама. И никто не посмеет тебе приказывать в этом деле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— То есть мне нужно тянуть время? — улыбнулась злорадно Прасковья.
— Ты точно моя внучка, — рассмеялся Потёмкин. — Покажешь ему всё наше гостеприимство, хорошо?
— Как скажешь, дедуль, — понятливо улыбнулась княжна, вскакивая ланью с постели и устремилась в другую комнату. — Тогда я пошла собираться.
Некоторое время пожилой мужчина находился в покоях один и размышлял над всем сказанным, но миг спустя из задумчивого состояния его вывела вибрация телефона, а взглянув на экран, тот невольно ухмыльнулся.
— Слушаю тебя, Сереженька. Имеются хорошие вести?
— Да, ваша светлость, — серьёзным тоном отозвался капитан третьего отдела. — Кочкин и Федотов нашли идентичную ауру той, что была затёрта на приёме.
— В Петербурге, да? — усмехнулся советник.
— Так точно, Александр Александрович, — с легким недоумением откликнулся жандарм.
— Дай угадаю, кто-то из Осокиных?
— Так и есть, ваша светлость. След ауры привел к их родовому гнезду.
— Скажи Курташину, чтобы карательные отряды были наготове, — и тон Потёмкина тотчас посуровел. — Я сам наведаюсь к Осокину. Поговорим с глазу на глаз. Посмотрим, что он мне расскажет и как захочет извернуться.
* * *
Дикая стигма.
Холодно, мокро и жутко больно. Точнее очень холодно, очень мокро, а моё тело, словно вывернули наизнанку и натёрли солью. К тому же было настолько мокро, что это не давало нормально дышать, а холод вкупе с мучительной болью сковывал любые движения. Лишь через несколько секунд ко мне пришло осознание, что я задыхаюсь и просто тону.
Глаза пришлось открывать резко. Первое, что увидел и понял, так это то, что я медленно опускаясь на дно какого-то водоёма.
Да сейчас! Я же ведь от стыда сгорю, если предстану перед Бездной грёбаным утопленником.
Покажись алая дрянь!
Кроваво-красное тело молнии мгновенно заплясало по коже, своим ярким блеском освещая пространство водной пучины, но почти сразу стало понятно, что я уже находился в нулевой отметке. И оттолкнувшись ловко ногами от острых блекло-голубых кристаллов, которые произрастали на дне водоёма и были неким подобием света, на всей возможной скорости устремился к поверхности.
Но как оказалось, тонул я не слишком долго и спустя минуту или чуть больше удалось вдохнуть живительного воздуха.
Голова уже самопроизвольно дёрнулась по сторонам, глаза почти сразу наткнулись на целые поля тех самых осветительных кристаллов, что я заприметил на дне, а рот открылся, чтобы выкрикнуть имя Трубецкой, но уже через мгновение до ушей донеслись утробные предсмертные вопли и вой ледяной мрази.
Тело твари было нанизано на те самые осветительные кристаллы сталагмитов почти у самого берега водоёма и представляло из себя весьма отвратное зрелище.
Теперь понятно, почему тело ощущается так, будто его пропустили через мясорубку.
Я чуть не сдох, приложившись о поверхность воды.
— Похоже, летать ты так и не научился, кусок дерьма, — вырвалось злорадно у меня, а после неосознанно пришлось задирать голову и выпадать в глубокий осадок.
От проёма наверху виднелась лишь небольшая щелка света.
Стоп! Не о том думаю! Алина!
— АЛИНАААА!!! — рявкнул я во всё горло, чуть не охрипнув. — АЛИНАААА!
Но ответом мне была лишь тишина, звук льющейся воды и собственное эхо, отражающееся от каменных стен водоёма.
Нет-нет-нет-нет! Она должна быть где-то здесь! Думай, Зеантар, думай! Она водница. Она не могла так просто умереть. К тому же в родной стихии это невозможно. Если я не ошибаюсь, тела магов воды вообще не тонут, это одна из их особенностей, а это значит, что…
Стоп! Звук льющейся воды?! Река?!
В полутьме я не сразу заметил, но у дальнего края водоёма находилось три ровных отверстия, а осветительных кристаллов не было вовсе, и по ним вода стекалась в одном направлении и утекала куда-то вниз стремительным течением.
