— Когда уляжется переполох, — откликнулась вторая, — когда сплетем рассказа паутину!
Повисла пауза, пока вторая ведьма не ткнула локтем третью.
— Когда на Эйр закат сойдет, — произнесла та поспешно.
— А где?
— Сюжетный поворот.
— Там ждет нас встреча с Нонетот!
Они умолкли, а я уставилась на них, не понимая толком, чего от меня ждут.
— Спасибо большое, — произнесла я наконец, но первая ведьма пренебрежительно фыркнула и сунула ногу в дверь, когда я попыталась закрыться.
— Погадать вам, милая барышня? — спросила она, а остальные две омерзительно закудахтали.
— Честно говоря, не думаю, — ответила я, выпихивая ее ногу. — Может быть, в другой раз.
— Привет тебе, мисс Нонетот! Привет тебе, Суиндона гражданин!
— Честно, мне очень жаль… да и мелочь закончилась.
— Привет тебе, мисс Нонетот, беллетрицейский полноправный, — ты скоро станешь им!
— Если вы не уйдете, — сказала я, начиная раздражаться, — то…
— Привет тебе, мисс Нонетот! И быть тебе Глашатаем самим!
— Конечно быть. Давайте убирайтесь, вы, убогие болтуньи! Доставайте своей чепухой кого-нибудь другого!
— Шиллинг! — сказала первая. — И мы скажем тебе больше… или меньше, как захочешь.
Я закрыла дверь, невзирая на их ворчание, и вернулась к своим вопросам. Но только я покончила с сорок девятым: «Какая из нижеприведенных словоформ не является герундием?» — как раздался новый стук в дверь.
— Проклятье! — пробормотала я, поднимаясь и стукаясь лодыжкой о ножку стола.
Это снова были три ведьмы.
— По-моему, я вам сказала…
— Тогда шесть пенсов, — произнесла главная карга, протягивая костлявую руку.
— Нет, — твердо ответила я, потирая лодыжку. — Я никогда не покупаю ничего с рук.
Тогда они затянули втроем:
— Трижды раз, да два, да три, получается…
Я опять захлопнула дверь. Суеверностью я не отличалась, и у меня имелись более важные предметы для беспокойства. Едва я села, отхлебнула чаю и ответила на следующий вопрос: «Кто написал "Жаб из Жабхолла"?» — как в дверь снова забарабанили.
— Так, — сказала я себе, шагая через комнату, — эта троица меня достала.
Я распахнула дверь и произнесла:
— Слушай сюда, старая хрычовка, меня не интересовали, не интересуют и не будут интересовать твои… Ой.
Я вытаращила глаза. Бабушка Нонетот. Думаю, явление адмирала Нельсона собственной персоной не потрясло бы меня сильнее.
— Ба?!! — воскликнула я. — Ради бога, что ты здесь делаешь?
На ней был эффектный наряд из синей в полоску ткани, от платья до пальто и даже шляпки, туфель и сумки. Я обняла ее. От бабушки пахло одеколоном «Бодмин для женщин». Она ответила мне хрупким объятием, как это свойственно очень старым людям. Да она и была очень старой — последний раз мы насчитали сто восемь лет.
— Явилась присматривать за тобой, малышка Четверг, — заявила она.
— Э… спасибо, ба, — ответила я, гадая, каким образом она сюда попала.
— У тебя родится ребенок, и тебе понадобится помощь, — пояснила бабушка величественно. — Мой саквояж на пирсе, и тебе придется заплатить за такси.
— Разумеется, — пробормотала я, выходя на пристань и обнаруживая там желтое такси с надписью на двери «Трансжанровые перевозки». — Сколько? — спросила я водителя.
— Семнадцать и шесть.
— Да ну? — язвительно откликнулась я. — Долго катались?
— Поездки в Кладезь по двойному тарифу, — отрезал таксист. — Платите, а не то я позабочусь, чтобы об этом узнали в беллетриции.
Я протянула ему фунт, и он захлопал себя по карманам.
— Извините, а помельче у вас нет? У меня столько сдачи не будет.
— Оставьте себе, — сказала я, когда его комментофон забормотал что-то насчет группы из десяти человек, желающих выбраться из Флоренции в «Декамероне».
Он выдал мне чек и пропал из глаз. Я взяла бабушкин саквояж и поволокла его в «сандерленд».
— Это ибб и обб, — объяснила я, — их прислали ко мне на постой. Слева — это ибб.
— Я обб.
— Извини. Этот — обб, а тот — ибб.
— Привет, — сказала бабушка Нонетот, разглядывая моих постояльцев.
— Вы очень старая, — заметил ибб.
— Мне сто восемь, — гордо сообщила бабушка. — А вы двое что-нибудь еще умеете, кроме как таращиться?
— Вообще-то нет, — сказал ибб.
— Плок, — сказала Пиквик, высовывая голову из-за двери.
Она возбужденно встопорщила перья и помчалась приветствовать бабушку, у которой, похоже, всегда имелось при себе несколько лишних зефиринок.
— А каково это, быть старой? — спросил ибб, пристально разглядывая мягкие розовые складки на бабушкиной коже.
— Отрочество смерти, — ответила бабушка. — Но знаете, что хуже всего?
ибб и обб помотали головами.
— Я на три дня опоздаю на собственные похороны.
— Ба, — проворчала я, — ты их запутаешь: они склонны понимать все буквально.
Поздно.
— Опоздаете на собственные похороны? — пробормотал ибб, усиленно думая. — Как такое возможно?
— Подумай, ибб, — сказал обб. — Если она проживет на три дня дольше, то сможет выступить на собственных похоронах, улавливаешь?
— Конечно, — обрадовался ибб, — как глупо с моей стороны.
И они удалились в кухню, обсуждая произведение миссис Битон и наилучший способ разобраться с любовными связями между судомойкой и чистильщиком обуви — видимо, им досталось старое издание.[12]
— Когда ужин? — спросила бабушка, презрительно оглядывая внутреннее убранство гидросамолета. — Я умираю от голода, но, имей в виду, ничего тверже нутряного сала. Жевалки уже не те.
Я осторожно помогла ей выбраться из пальто и усадила за стол. Стейк «Диана» был для ее зубов все равно что железнодорожная шпала, поэтому я принялась сооружать омлет.
— А теперь, ба, — произнесла я, разбивая яйца в миску, — расскажи-ка мне, что ты тут делаешь.
— Мне следует находиться здесь, чтобы напоминать тебе о вещах, которые ты можешь забыть, малышка Четверг.
— Например?
— Например о Лондэне. Моего мужа тоже устранили, и мне был очень нужен кто-то, способный помочь мне пройти через это. Посему я здесь — чтобы сделать то же самое для тебя.
— Я не собираюсь забывать его, ба!
— Да, — согласилась она немного странным тоном, — я здесь, чтобы позаботиться об этом.
— Это касательно «почему», — не отставала я, — но как насчет «каким образом»?
— В свое время мне тоже случалось работать на беллетрицию, — объяснила бабушка. — Давным-давно, правда, но это был всего лишь один из многих подрядов в моей жизни, и не самый странный, кстати.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
