— Мое мнение вам известно.
— Да. Это так. Но после всего, что случилось на экзамене. Она едва не убила вас.
— Мы все сегодня чуть не погибли.
— Это верно. Поэтому, я думаю, Ауре не стоит ехать на эту практику. Профессор Эльфир будет счастлив…
— Едва ли поездка к русальичему озеру может дать ей какой-то опыт.
— Она не готова.
— Я не согласен с вами. Ее достижения давно вышли за уровень пятой ступени. По всем своим успехам, она должна быть сейчас выпускницей.
— Ей только 17. К тому же, насколько я знаю, по вашему предмету она не дотягивает даже до второй ступени. И сегодняшний экзамен наглядно это подтверждает.
— Сегодняшний экзамен доказывает также, что она может справиться с чем угодно. Где и когда вы видели, чтобы студент пятой ступени в одиночку уничтожил трех химер? Это достойно восхищения, а не порицания. Аура достойна того, чтобы пройти практику в Северных пустошах, она мечтала об этом очень давно.
— Так или иначе, не вам решать, достойна она или нет.
— Зачем вам это? — внезапно спросил Гаар. — Зачем вы так отчаянно пытаетесь оставить Ауру в школе?
— Не понимаю, о чем вы.
— Нет понимаете. И очень хорошо, — профессор пристально посмотрел на директрису, но она осталась невозмутимой. Только плотно сжатые губы выдавали ее напряжение.
— Так или иначе, я собираюсь на совете рекомендовать ученицу Роен в состав своей группы, — закончил профессор и поднялся. Его утомил этот бессмысленный разговор. Эльвира никогда не позволяла себе недомолвок, но во всем, что касалось Ауры, было полно секретов.
— Я не единственная, кто выделяет ученицу Роен среди других.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что сказала. Ваши индивидуальные уроки сблизили вас. Вы привязались к ней. И это естественно, но не могла ли привязанность перерасти в нечто большее.
— Я никогда не давал и не дам кому-либо повода усомниться в моей компетенции как учителя.
— Возможно. Но повторюсь, вашу привязанность к своей ученице вижу не только я. Особенно после сегодняшнего. Преподаватели может и списали ваш поступок на желание помочь ученице избавиться от химер, но я не вчера родилась, чтобы не заметить…
— Я никогда не дам кому-либо повода усомниться в моей компетенции как учителя, — с нажимом повторил мужчина. — И я выделяю студентку Роен только потому, что она этого достойна. Других причин нет.
— Заклинание «Вира» полностью опровергает ваши слова.
— Вам не о чем беспокоится. Связь если и возникла, то слабая. Через пару недель она исчезнет.
— Именно поэтому я так настаиваю, чтобы эти пару недель она провела как можно дальше от вас.
— Боюсь, что это решать не вам, а совету.
— И я намерена рассказать совету, о том, что вы сегодня сделали.
— Тогда для большей объективности и я задам вопрос, почему из всех студентов академии, только студентка Роен удостоилась столь пристального внимания директора нашей академии. Может быть, все дело в ее уникальном даре? А может быть потому, что вы знаете о ней, и о ее происхождении гораздо больше, чем знает она.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Да неужели? Тогда почему вы не доложили о ее даре в штаб велесских ищеек, когда у вас была такая возможность?
— Я не хотела, подвергать девочку опасности.
— Какой опасности? Вы лучше меня знаете, что сейчас к универсалам относятся с большим вниманием, их все еще боятся, но не стремятся уничтожить, как это было еще двадцать лет назад. Думаю, подобные вопросы возникнут, и не только у преподавателей?
— Вы знаете какие последствия за этим последуют, — почти прокричала директриса.
— Тогда не доводите ситуацию до абсурда. И предоставьте право студентке Роен самой решать, как и где проходить практику, — проговорил профессор и посчитав аудиенцию оконченной, направился к выходу.
Эльвира не могла допустить, чтобы их разговор так плохо закончился. Она ценила и уважала профессора Гаара и его беда, его проблемы были и ее проблемами тоже. Поэтому она поспешила догнать профессора, чтобы пусть не отговорить, но помочь понять и ее и немного себя тоже.
* * *
Я провела в лазарете целый день. Мадам Сибилл, наш незаменимый лекарь сделала кучу разных тестов, но не нашла у меня никаких серьезных повреждений ни в физическом, ни в ментальном смысле. А к шишкам и синякам я давно привыкла. Единственное, что ее настораживало, это мои обожженные руки, которые никак не хотели заживать. Собственно, только поэтому я и оставалась в лазарете так долго. Только вечером мадам Сибилл сочла состояние моих рук достаточно сносным и отпустила меня, правда порадоваться я не успела. Эльвира прислала записку с очень конкретным требованием, явиться к ней.
«Ругать будет», — подумала я и свернула к лестнице, ведущей на третий этаж. В коридорах было на удивление пусто, словно все вымерли. Это и радовало и огорчало одновременно. Еще один год прошел, экзамены сданы и скоро, уже через неделю большинство студентов разъедутся по домам. А кто-то останется здесь на выпускные экзамены, и, получив диплом, пустится в свободное плавание. Я, как и все, мечтала закончить школу поскорее. Но, в то же время, боялась. Боялась остаться одна. Нет, конечно, у меня были мои друзья, Мила, Тиана, Зак, Рилан и Тимка. Ближе их у меня никогда никого не было. Они были моей семьей. Но у Милы были родители, ее титул наследной принцессы. Когда-нибудь она примет свою судьбу и мы расстанемся. Тиана, я не сомневалась, что ее ждет работа в департаменте ищеек. Они будут идиотами, если после выпуска не возьмут ее на службу. У Тимки были его книги. А близнецы никогда не были одиноки. Им повезло родиться с другом. Только у меня не было семьи. Школа стала моим домом, друзья моей семьей. И через два года я променяю все это на никчемную бумажку.
Так, в раздумьях я почти дошла до кабинета Эльвиры. Оставалось только завернуть за угол, вот только голоса в коридоре заставили меня остановиться.
— Я всегда думала, что за столько лет совместной работы, мы стали хорошими друзьями. Очень жаль, что это не так, — проговорила Эльвира.
— Я ценю и уважаю вас, — ответил Гаар. — И не хочу, чтобы это досадное недоразумение отдалило нас. Эльвира. Мы всегда прекрасно понимали друг друга, так почему же сейчас вы настолько категоричны?
— Вы не понимаете.
— Так объясните.
Она повернулась и внимательно посмотрела на Гаара.
— То, что вы сделали с Аурой непростительно. Только представьте, что будет, если она узнает…
— Она не узнает.
— Я очень надеюсь на это, профессор. Но если это случиться, нам всем придется разбираться с последствиями.
