Когда охранники тащили пленника по длинным коридорам, ведущим из шлюза вглубь станции, Флин не заметил ничего примечательного. Его запихнули в крошечную каюту — да, не в камеру, а именно в каюту — и оставили в полутьме. Не забыв, конечно, содрать с него всю одежду и выдав взамен серо-зеленый комбез, подозрительно напоминавший форму младшего техника. В каюте, похожей на капсулу проклятого орбитального отеля, было так же пусто. Койка, санузел, ящик у кровати. Не отключаемый светильник под потолком. Очень скупо. Но при этом очень по-армейски — все функционально и может быть использовано. В стене даже есть едва заметная щель от люка аварийного комплекта. При аварии эта штука распахнется и выплюнет спасательный комбез с запасом кислорода. Что, теоретически, может спасти заключенного при разгерметизации помещения. Если он успеет натянуть комбез. Все на минималках, но по-взрослому. Это не тюрьма. Это военная база. А это действительно каюта. Причем уровня три звезды по сравнению с теми камерами орбитальных тюрем, где Корсо Флину доводилось бывать.
Лежа на узкой жесткой койке, закинув руки за голову, он пытался припомнить вектор старта челнока, скорость, ускорение и время до стыковки. Картина выходила странноватая. Корсо хорошо знал систему и орбитальные постройки над Альфой Прайм. По всему выходило, что его притащили как минимум на Ядро — главную военную базу союзного флота. Зачем, вот вопрос!
Заняться нечем — прыгать и качать права смысла нет, тут вам не гражданский цирк, тут все по уставу, реагировать не обязаны — поэтому Флин принялся перебирать в уме те грешки, за которые его могла повязать военная разведка.
Флину было почти тридцать. Тут, на Прайме, он входит в силу, типа молодой да ранний. А ближе к краю рукава галактики он будет считаться за малявку. Впрочем, и тут, порой тычут возрастом в харю, медицина, все же, заметно продвинулась вперед за последнее столетие. Старых жаб в избытке в любой тусовке. Так или иначе, за это краткое по галактическим меркам время, Корсо успел отколоть множество номеров. Но большинство из них не заслужили бы и крошечного внимания разведки.
Да, покидая срочную службу, он прихватил кое-что со склада. Ну, допустим не один, а со старыми дружками, и, допустим, не прихватил, а вывез на почтовом шаттле. Но это было очень давно и масштаб проблемы для разведки мелковат. А вот для шпаны с Риглы масштаб был что надо. Деньжата пустили в оборот. Подпольные азартные игры, парочка своих мелких казино. Все это позволило сунуться в серьезные дела. На которые военной разведке было плевать, сто пудов. Когда местные бароны решили придушить юного нахала, пришлось оставить за собой пару трупов, а потом срочно слить бизнес. И вложить все средства в корабль. Но это, опять же, проблема полиции Риглы, разборки то местные. Корабль потом пришлось заложить, перезаложить, продать три раза лохам с Бовы. На эти деньги купить другой, скоростной, сделанный на заказ на дальних верфях свободных миров, не входящих ни в один союз. Чтобы быстро и без лишних вопросов перевести в столицу один подозрительный груз с окраины. А потом еще один. И еще.
Через десяток лет Корсо считался довольно известным контрабандистом — в узких кругах. Потому что известные в широких кругах контрабандисты долго на свободе не гуляют. Он облазил весь Союз. Был в десятке независимых систем, — одни мечтали присоединиться к Союзу и выпрашивали членство, другие Союз ненавидели и считали угнетающей империей. Был, кстати, и в парочке настоящих империй, расположенных на краю рукава галактике, на том, что ближе к ее центру. Размерами, правда, они не вышли, но зажигали будь здоров. Довелось пошнырять и по настоящей империи — Минджу. Она была огромной, включала в себя больше сотни систем, но находилась очень далеко от Прайма, реально на другом краю рукава галактики. И системы были раскиданы далеко друг от друга. Места дикие, малопонятные, со своими местными чудиками, которых империя подгребла под себя, но не смогла лишить индивидуальности. Некоторых, порой, уже и гуманоидами сложно было назвать — то они железки в себя вставляют, то гены модифицируют, то вообще стремятся уйти от человеческого образа в принципе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По краю заселенных пространств Корсо находился вдоволь. Бывал и на других концах обитаемых зон, в диких отшельнических местах, на таких удаленных планетах, что там, порой и не слыхали о соседях. Обитаемая зона, раскинувшиеся от одного края рукава галактики до другого, была достаточно велика. Тот край, что формально был ближе к центру галактики, был не слишком густо заселен. Все сливки похватала империя Минджу, а вокруг нее ютились редкие обжитые системы, чудом оставшиеся свободными. А вот этот край, смотревший наружу, удаленный от центра галактики, был заселен более плотно. Союз Систем, Свободные Миры, неприсоединившиеся системы — тут валом такого. Тут и делались самые интересные делишки. Культурное разнообразие идет на пользу бизнесу.
На своем скоростном суденышке, числившемся в реестре судов как легкий грузовик, Корсо метался от края до края, расчерчивая звездную карту полосками курсов. Расчет курса — это важно. Для контрабандиста это хлеб и масло. Жирные неповоротливые компании могут не шибко экономить энергию и топливо — прыгают с комфортом из родного порта в порт прибытия. А контрабандисту приходится шариться по окраинам, тщательно высчитывая энергию и топливо. Нужно знать места, где можно заправиться — и так, чтобы не привлечь лишнего внимания. И знать выгодный маршрут, экономный и безопасный. Порой выгоднее прыгнуть на самый краешек системы, а там уже своим ходом доползти к нужной планете. А не валиться сразу прыжком на ее орбиту как пассажирский лайнер. Порой нужно так точно рассчитать точку выхода, чтобы вывалиться посреди нигде, где полно ничего, и даже звезд для ориентира не видно. И там подхватить оставленный кем-то в пустоте контейнер и прилепить к креплениям. Тот еще маневр, надо сказать, иголку в стоге сена и то проще найти. Порой приходилось принять товар от такого же контрабандиста. Или не принять, если парень ошибся в вычислениях, и его занесло в это самое «никуда» гораздо дальше, чем надо.
Корсо и сам не заметил, как задремал. Ему снилось, что он стоит в центре звездной системы и сжимает в ладонях огненный шар звезды. Смеется, тянет на себя, пытаясь сорвать ее, как цветок. Ладони горят, плавятся, превращаются в хрупкий уголь, а он — смеется, и тянет, тянет…
Проснулся Флин не в лучшем настроении. Сон был не из приятных. Гореть во сне — неприятный намек для любого пилота.
Воспользовавшись удобствами, он обнаружил, что у дверей его ждет посылка — на полу стоял стандартный пакет из зеленого картона. В нем было три энергетических батончика из военного пайка и бутылка разлагаемого пластика с тоником. Из того же военного пайка. Рацион был так себе. Но жрать можно.
Мрачно усевшись на койку, на которой он спал не раздеваясь, Корсо принялся жевать жесткие как рукав скафандра, батончики, запивая тоником из бутылки, грозившей разложится на молекулы прямо в руках. Дерьмо. Кругом одно дерьмо. Он действительно встрял. Планы нарушены. Его повязали. Работы нет. Корабль далеко. Неизвестно, сколько придется гостить у военных. А эти два дуболома на борту, пожалуй, сделают ноги, вместе с его кораблем, если Корсо не появится через пару дней.
Перестав жевать, Флин застыл и пустым взглядом уставился на буро-зеленую стену своей каюты. Он вдруг отчетливо понял, что через пару дней он на своем корабле не появится. И через пару недель. И, возможно, через пару лет.
Сжав зубы, Корсо швырнул недоеденный батончик в стену. Тот отскочил, как резиновый мячик, и покатился по ребристому железному полу. Проклятье! Что за невезение! Весь месяц — сплошная жопа! И вот закономерный финал. Полный швах. А все почему? Да с чего бы это, а?
Вскочив на ноги, Корсо вдруг обмяк и повалился обратно на койку, шумно глотая безжизненный фильтрованный воздух. Он вспомнил. Вспомнил.
Полгода назад. Сделка. Здесь, в системе Прайм, но не у столичной Альфы, а с краю, у удаленной от центра Гаммы. Там он принял на борт полторы сотни контейнеров. И, следуя указаниям, увез на самый край федерации Рави, к станции Гадан. Известной еще как черный рынок для различных революционеров и мятежников, коих в каждой республике завались. Контейнеры, да. На всех была военная маркировка. Что, конечно, не редкость. Редкостью была метка столичной системы — Прайма. Кто-то упер груз у военных столицы. И не списанный хлам, хранившийся в дальнем углу склада. Этот кто-то не кинул лохов с окраин, не выудил барахло у сонного военкома в дальней системе, где учет военки поставлен из рук вон плохо, нет. Это были столичные штучки. Тогда, как сейчас, очень была нужна работа, денег не было на заряд движка. И Корсо выполнил заказ. И вот, он снова на Прайме, и сидит в тюрьме у столичных военных. Совпадение?
