Волосатыми ручищами он обхватил колени волшебника Алёши, так что тот пошатнулся и ухватился за стол.
— О повелитель! — с мольбой простонал джинн. Он весь дрожал, и от этой дрожи звенело стекло в низком окне.
Не посылай на верную гибель своего ничтожного слугу!
Я хочу домой! Я хочу проехаться на такси, хочу снова услышать, как хлопнула дверь любимого лифта. Я ошибся, я всё забыл. Здесь, в сказке, мне всё чужое. Я… я ничего тут не понимаю. Почему они не улыбаются? Почему у неё светятся волосы? Так не бывает! Я здесь пропаду. Здесь каждый может меня обидеть, прихлопнуть, как жалкую муху. Я боюсь, мне страшно!
— С таким настроением, конечно… Полный провал обеспечен. — Волшебник Алёша безнадёжно махнул рукой. — Ступай в термос, глаза бы мои на тебя не глядели. Нет, к помощи джинна надо прибегать только в самых крайних случаях.
Как вы считаете? О, несомненно!..
Джинн торопливо отвесил низкий поклон волшебнику Алёше.
Он сложил руки над головой, очертания его огромного тела начали таять, становиться зыбкими, прозрачными.
И скоро тонкой, чуть заметной струйкой он исчез в узком горлышке термоса.
Волшебник Алёша устало опустился на лавку. Не будем скрывать, он был огорчён. Да что там говорить, он был совершенно растерян. Он так надеялся на помощь джинна. Было столько обещаний и какое разочарование! Что же теперь делать? Во всяком случае, надо поскорее убрать термос с джинном подальше, чтоб он не попался никому чужому на глаза…
— Значит, придётся мне самому… — потирая лоб, пробормотал волшебник Алёша. — Да, да, самому пробраться во дворец. По правде говоря, я рассчитывал… Хотя, к сожалению,
теперь совершенно безразлично, на что я рассчитывал. Впрочем, сожалеть о чём-либо теперь тоже совершенно бесполезно. Если бы я ещё не оставлял таких глубоких следов на снегу…
— Ох! Если ты об этом, то я могу тебе помочь. — Тётушка Ох прервала поток его бессвязных мыслей. Она вытащила из-за печки крепкую метлу на длинной палке. — Попробуем обойтись без этого твоего… уж не знаю, как его и звать.
Я пойду сзади и буду заметать твои следы на снегу. Никто ничего не заметит. Если только я правильно тебя поняла.
— Уважаемая тётушка Ох, в высшей степени правильно, — обрадовался волшебник Алёша. — Я именно это имел в виду или что-нибудь подобное, в этом роде.
Тётушка Ох с сомнением оглядела волшебника Алёшу, неодобрительно покачала головой.
— Девочка моя, быстренько какой-нибудь плащ ему, — сказала она Ниточке. И добавила с гордостью: — Она у нас лучшая швея в городе. Такая искусница. Случается, даже придворные заказывают ей плащи с золотым шитьём. А ей достаточно один свой волос вшить по краю, плащ так и блестит.
Ниточка порылась в сундуке и достала тускло-серый бархатный плащ с тонко вышитой каймой из золотых снежинок по краю.
— Посмотрите, а у меня как раз подходящая шляпа! К тому же с павлиньим пером, — сказал волшебник Алёша. — А на кончике пера, вы только присмотритесь, как будто глаз. Можно даже подумать, что этот глаз всё время следит за нами. Вот и сейчас он глядит на термос с джинном!
Волшебник Алёша накинул на плечи бархатный плащ, надел на голову чёрную шляпу с пером.
— Что ж, по-моему, не плохо. Как вы считаете? О, несомненно! Волшебник Алёша, нагнувшись, глянул в маленькое тусклое зеркальце, висевшее на стене. — Катя, слышишь, никуда не уходи, жди меня здесь. И приглядывай за этим беднягой. — Он указал на кота Ваську. — Главное, чтобы он не крутился возле двери. А то какой-нибудь сквозняк его…
— Ну, в добрый час! — озабоченно сказала тётушка Ох.
Катя прижалась носом к стеклу, глядя на уходящего волшебника Алёшу.
Тётушка Ох шла за ним по пятам и, круто взмахивая метлой, заметала его следы.
Они дошли до конца переулка и скрылись из глаз.
Глава 7. НАОБОРОТ ПЕРВЫЙ И НАОБОРОТ ВТОРОЙ. И ГЛАВНОЕ: ГОЛУБОЙ ТЕРМОС
В доме стало тихо. Ниточка вдела в иглу свой золотой волос, принялась за шитьё.
Глазастик, притихнув, стояла у окна, в сером платье,
туго стянутом в талии, худенькая, как шахматная фигурка.
Пальцы её крепко ухватились за край подоконника. Катя уже заметила: Глазастик всё время за что-то держится, наверно, по печальной привычке.
"Она боится… она боится улететь", — с замиранием сердца подумала Катя.
— О чём ты думаешь? — робко спросила она Глазастика. — У тебя такое странное лицо сейчас. Будто ты видишь то, что никто не видит.
— Я думаю, что скоро меня здесь не будет. Не будет…
тихо сказала Глазастик и подняла на Катю свои печальные глаза, глубокие, как озёрная вода в тени.
— А ты об этом не думай, — в тоске попросила Катя.
Так только хуже.
— Я стараюсь, покачала головой Глазастик. — Но бывают такие мысли. Их гонишь, а они сами думаются. Иногда я уже больше ничего не хочу, ничего не боюсь, только бы скорее…
Ниточка бессильно уронила руки на колени. Тяжёлый алый плащ, который она вышивала, сполз на пол. Она с отчаянием посмотрела на Глазастика:
— Так нельзя, родная моя. Даже я надеюсь… что Трот вернётся.
— А я уж ни на что не надеюсь. Не надеюсь… — прошептала Глазастик.
Послышалось пение и скрип полозьев. К дому подкатили нарядные сани. Сытые лошади гнули крутые шеи, под копытами их сахарно хрустели крупные розы-снежинки.
С саней соскочили двое мужчин в дорогих плащах, в шляпах с перьями. Остановились, разглядывая но окна ушедшие в сугробы домики, словно сомневаясь, туда ли они попали.
— Ой, они идут к нам! — с испугом воскликнула Глазастик. — А зачем?
— Ты только тише, тише, ни словечка, — успела шепнуть Ниточка Кате.
Вошли два человека, удивительно похожие друг на друга.
Это были королевские сборщики улыбок Наоборот Первый и Наоборот Второй.
Они были близнецами. Похожие друг на друга как две капли воды, они отличались удивительной несхожестью характеров. Наоборот Первый был слащав и сентиментален.
Наоборот Второй — желчно-сварлив.
— Отвратительная дыра, — проворчал Наоборот Второй и,
казалось, даже пожелтел от раздражения. — Может ли здесь быть та, ради которой мы сюда приехали? Сомневаюсь!
— Наоборот! — воскликнул Наоборот Первый. — Взгляни на эту девушку с золотыми волосами! Она трогательна и прелестна. Этот скромный дом только оттеняет её простодушие и красоту.
— Какие замызганные девчонки! — Наоборот Второй брезгливо покосился на Катю и Глазастика. — Наверно, её
сестры. Слишком много родни. Слишком много родни…
— Наоборот, очень милые сестрички, — возразил Наоборот Первый. Надеюсь, король их осчастливит и возьмёт в судомойки.
— Впрочем, вот эта, пожалуй, скоро улетит, — с жестоким равнодушием заметил Наоборот Второй, указывая на Глазастика.
— Наоборот! — нежно и ласково сказал Наоборот Первый. — Я уверен, что от счастья она станет чуть веселее, то есть чуть тяжелее, и не вздумает огорчать нас всякими капризами и глупостями… Собирайся, прелестное дитя, — обратился он к Ниточке. — Ты едешь с нами во дворец. Тебя пожелал увидеть сам король.
— А можно мне не ехать? — робко спросила Ниточка.
Мне что-то не хочется сегодня.
, - Ах, как она ещё наивна! — Наоборот Первый в притворном восторге поднял глаза к потолку.
— Наоборот, хитра и увёртлива, — проворчал Наоборот Второй.
Ниточка дрожащими руками развязала передник, уронила его на пол, оправила косынку на плечах.
— Никуда не выходите. Окна и двери держите на запоре, — ^шепнула она девочкам.
Наоборот Первый тем временем, присвистывая, оглядел убогую комнату, грубые лавки, простой струганый стол.
Вдруг взгляд его упал на голубой термос. На старенький голубой термос, который волшебник Алёша, по своей всегдашней рассеянности, так и забыл убрать куда-нибудь подальше.
— Однако какой странный, необычный сосуд! — удивлённо воскликнул Наоборот Первый.
— Наоборот, не нахожу в нём ничего необычного!
проворчал Наоборот Второй.
"Только бы они не вздумали его открыть", — с испугом подумала Катя. Она быстро протянула руку, схватила термос и прижала к груди, невольно выдав себя этим движением.
— Однако… — обескуражен но протянул Наоборот Первый.
— Не иначе, как… — подозрительно добавил Наоборот Второй.
— Если она его так крепко держит, значит, она не хочет его отдать, предположил Наоборот Первый.
— А если она не хочет его отдать, значит, необходимо его отнять, закончил его мысль Наоборот Второй.
Тут Наоборот Первый и Наоборот Второй со злобой покосились друг на друга. Они терпеть не могли думать о чём-нибудь одинаково.
— Поехали, раз уж нельзя не ехать! — мужественно сказала Ниточка, выступая вперёд и загораживая собой Катю.
