Рудольфо Валентино и другие
Моя подруга всегда утверждала, что идеальных мужчин не бывает. Кто бы спорил! Но дальше, развивая эту глубокую мысль, она говорила, что, поскольку приходится обходиться тем, что есть под рукой, а замуж, как ни крути, все равно надо, то не стоит отчаиваться: мужчины поддаются дрессиров… т. е. перевоспитанию. Ничего невозможно поделать только с тремя типами мужчин: с лентяями, алкоголиками и жадинами. Таких перевоспитывать себе дороже.
Сама она замужем была два раза и оба раза неудачно. За первого мужа она вышла по любви. Полюбила – поженились. Потом не могла понять, чем же он ее пленил. Наверное, тем, что хорошо танцевал. Мужчины редко хорошо танцуют, а этот – «хорошо» не то слово, превосходно. Подруга тоже любила танцевать, и лучшего партнера у нее не было. В общем, станцевались. Если бы он жил во времена Рудольфо Валентино, то, как и тот, сделал бы себе карьеру, работая в дансингах платным танцором. Но карьеру Рудольфо Валентино он не сделал, не те времена. Женившись, он целые дни возлежал на диване, пялился в телевизор, изредка впадая в спячку, и ничем более не занимался. Нет, он, конечно, ходил на работу в свой институт, но, судя по тому что и там карьеры не сделал, на работе он тоже возлежал, в переносном, а может быть, и в прямом смысле. Если его и не гнали оттуда, то только благодаря его маме, которая работала там же всю жизнь заведующей библиотекой и была большим общественным деятелем. И эта мама, а для моей подруги свекровь, в фантастической лени своего сына обвиняла, конечно, невестку. «Ты не можешь найти к нему подхода», – говорила она. Про подходы она пыталась вести разговоры и с начальством своего мальчика, но там, судя по всему, ее послали подальше с ее разговорами. Подруга тоже ее послала, в конце концов. И ее сына тоже.
Второй муж был полной противоположностью первому. Он не лежал, а даже наоборот – бегал по утрам вокруг дома, постоянно наращивая круги, и подругу, т. е. свою жену, пристрастил бегать вместе с ним. Нельзя сказать, что вся эта беготня ей нравилась, но она считала, что бегающий кругами муж все-таки лучше вечно лежащего, а ежедневное наращивание кругов говорит об его воле к победе. Не знаю уж, какие такие победы она имела в виду, но, нарастив максимальное количество кругов, муж вдруг ушел в глубокий запой. Это был полный сюрприз, поскольку, пока он ухаживал за подругой, а также бегал вокруг дома, он совершенно не пил, ни граммулечки, и вдруг выскочило. И с этим ничего нельзя было поделать. Пялящийся в телевизор лежащий первый муж был цветочками по сравнению… Эх, да что там говорить, еле ноги унесла!
И вот на днях приезжает подруга ко мне и рассказывает такую историю. Когда-то, еще в институте, в нее был влюблен однокурсник. Но поскольку она тогда втюрилась в танцора и вышла за него замуж, однокурсник тоже женился. Время от времени он ей позванивал и рассказывал о своих успехах в работе и неуспехах в личной, то есть семейной, жизни. И вдруг вчера он ей звонит, говорит, что хочет к ней подъехать для серьезного разговора и спрашивает, какие она любит фрукты и вино. Она сказала, что обожает бананы и мартини. В общем, приезжает он (правда, почему-то без бананов и без мартини), садится напротив нее в кресло и сообщает, что, в связи с тем, что она опять свободна и он тоже, как он выразился, «разорвал, наконец, ненавистные путы», т. е. развелся, он делает ей предложение, хочет «скрепить брачными узами их жизни». И что они должны подставить друг другу плечо и помогать «переносить все тяготы жизни, посланные им судьбой». И торжественно поцеловал руку. Подруга обещала подумать, и он ушел.
Он, значит, ушел, а она начала думать. Ну хорошо, думала она, вот выйду я за него замуж, и что? Родственники и подруги порадуются, что я устроила свою жизнь с приличным, положительным человеком. Но чему я-то порадуюсь? Вот я сейчас сижу по вечерам одна и смотрю телевизор. Теперь рядом, в таком же кресле, будет сидеть он и смотреть тот же телевизор. Вот если бы он мог как-то изменить ее жизнь, украсить ее, осуществить ее мечты! А так – зачем? Выходить надо по любви или по расчету. Любви с ее стороны нет и не предвидится (хотя это, похоже, его почему-то не смущает). А какой расчет? Вот ей, например, хочется в Венецию съездить, на гондолах покататься, или в Египет, на пирамиды посмотреть. Но она не уверена, что он осуществит ее мечты. Может, спросить прямо?
Я сказала: «Надо было спросить его прямо, почему бананы и мартини не привез? А ты – пирамиды, гондолы! Размечталась! Сама же говорила, что есть три типа безнадежных мужчин. Два из них ты уже примеряла. Сдается мне, что ты собираешься примерить третий тип – жадину».
– А может, я не права? Может, любой мужчина поддается перевоспитанию? – с надеждой в голосе задумчиво спросила подруга.
«И вечный бой!»
Как-то за очередным кофепитием мы с подругами рассуждали на извечную тему: кто виноват и что делать? Виноватых мы определили сразу: наши мужья. Впрочем, подумав, мы несколько смягчились и решили, что виновата природа. Не в смысле флора и фауна, а природа человека. Дело в том, что наши мужья незаметно подобрались к своему переходному возрасту. Переходный возраст – это когда они начинают переходить от одной жены к другой, т. е. от старой к новой, натурально, помоложе. К сорока годам у них открывается «второе дыхание» (причем они, несчастные, даже не подозревают, что оно же и последнее), и им кажется, что они снова молоды, прекрасны, энергичны и вообще «половые гиганты», в чем их упорно убеждают невесть откуда возникшие молодые подруги. Причем интересная закономерность – если мужчина чего-то достиг, удачлив и богат, то количество желающих убеждать его в его молодости и неотразимости растет прямо-таки в геометрической прогрессии. А этим, которые со вторым дыханием, хочется новой любви, приключений, развлечений и сексуальной новизны. И это понятно. Хуже то, что все они как один убеждены, что получат это с новой женой. Что делать? Что делать нам, их пока еще женам и верным боевым подругам, которые вместе с ними жили-поживали, добро наживали и тоже, кстати, скажем так, не молодели?
– Я чувствую, что у моего кто-то есть, – сказала одна из подруг. – Что делать-то?
– Да ничего не делать, – махнула рукой вторая. – Перебесится и успокоится. У моего года два назад завязался роман с красоткой секретаршей, вылитой Мэрилин Монро. Доброжелатели донесли. Ну, сначала я жутко психанула, два дня проплакала, хотела выгнать, а потом думаю: с чего это я должна какой-то девице отдавать своего мужика? С того только, что она на десять лет моложе меня? Мы с ним пятнадцать лет прожили, детей завели, в коммуналке ютились, копейки считали, а теперь, когда он директор института, и дом полная чаша, и детей любит, и мне никогда не грубит, не хамит, не жмот и прочее – что ж, такого отдавать ни за что ни про что? Она, видимо, его торопит, а он ни мычит ни телится, стала я анонимки получать, сама красавица их небось и писала, чтобы дело с мертвой точки сдвинуть. А я – молчок, как будто ничего не знаю. А он… Мужик есть мужик: одно дело романчики на стороне, а другое дело – семью бросать, делить что-то, сцены терпеть, детей терять и т. д. Победил здоровый мужской эгоизм и трусость. Так все само собой и рассосалось. Эта Мэрилин Монро уволилась, я узнавала, пошла охотиться за другим бобром… Вот ты, – обратилась она вдруг ко мне, – узнала, что у твоего мужа любовница и сразу – фьють – и развод! Ну и что хорошего? Одной-то что, лучше?
– Одной не лучше, – сказала я. – Все зависит от человека. Я не смогла промолчать и переждать. Хотя свой «рецепт» я не могу никому рекомендовать. Правильнее было бы поступить по-твоему.
– Да я так бы и поступила, – включилась первая подруга, – но чувствует мое сердце, что не сегодня-завтра он мне заявит, что полюбил неземной любовью другую и хочет со мной развестись. И что мне тогда делать?
Подруга оказалась права. Муж решил-таки ей объявить, но пошел несколько другим путем. Завел эдак издалека разговор про какого-то приятеля, у которого возникла необыкновенная любовь, и вот этот «приятель» не знает, как сказать об этом жене, которую он тоже любит, но, скорее, братской любовью, и хочет смягчить удар. Причем разговор муж завел в годовщину их свадьбы за праздничным ужином, который она приготовила, тет-а-тет, при свечах. «Ах, – сказала подруга небрежно, – это такая банальная история! На самом деле все мужчины после сорока начинают взбрыкивать и воображать, что у них все впереди, и слишком серьезно воспринимают свои сексуальные приключения. Я рада, что ты относишься к тому крайне редкому типу мужчин, которым хватает ума, проницательности и мудрости, чтобы не вляпываться во всякие пошлые и стандартные истории, как остальному стаду заурядных баранов». И она чокнулась с мужем шампанским. После чего, не спеша, удалилась в ванную, где, трясясь как от озноба, влезла под горячий душ, пришла в себя и вышла к мужу душистая, улыбающаяся, в новой сексуальной пижаме, которую она заранее прикупила к этому разговору. «Я тебе, засранец, покажу „братскую любовь“!» – думала она, идя к нескольку опешившему от такой красоты мужу и продолжая лучезарно улыбаться.
Больше историю про «приятеля» он не развивал. Как-то затих и несколько дней ходил задумчивым. Судя по всему, ему очень не хотелось выглядеть в глазах окружающих «заурядным бараном».
