Я внимательно следил по карте. Поразмыслив, вывод сделал такой: данный участок местности благоприятствовал устройству минновзрывных заграждений, которые в сложившейся ситуации являлись единственным активным инженерным средством борьбы с танками противника. Здесь имелось много лесных массивов, особенно в центральной и южной полосе местности, различные мелкие препятствия, овраги, река Сестра, протекающая параллельно Ленинградскому шоссе, а в 12 км еще какая-то речушка, впадающая в Сестру. Неподалеку от канала Москва — Волга, западнее и параллельно ему, протекает река Яхрома, также впадающая в Сестру. В совокупности эти реки, имея крутые берега, представляют собой комплекс естественных противотанковых препятствий. Потребуется лишь заминировать отдельные места, доступные для танков. Нужно, однако, добиться, чтобы препятствия оборонялись нашими частями, о чем придется просить командующих 16-й и 30-й армиями генералов К. К. Рокоссовского и Д. Д. Лелюшенко. С тыла зона заграждений опирается на сильную водную преграду — канал Москва — Волга, которую враг не должен переступить. На канале есть два металлических моста — у Дмитрова и Яхромы. В случае продвижения противника восточнее Ленинградского шоссе их, естественно, необходимо подготовить к взрыву.
Интересуюсь, что успели сделать наши отряды. Оказалось, что они лишь накануне приступили к выполнению своих задач. Правда, отряд Шперова начал действовать несколько раньше. Как только фашисты развернули наступление, он взорвал Ленинградское шоссе от Завидова до Ямуги и мост через Волжское водохранилище у Селиверстово. Теперь этот отряд ведет минирование и подготовку к разрушению Ленинградского шоссе на участке Ямуга, Клин, Солнечногорск.
Подготовка шоссе к сплошному разрушению производилась установкой через каждые 200 м мощных парных фугасов, а на насыпях гораздо чаще — через 30–50 м. Минировались обходы мостов, тактически выгодные высотки и населенные [27] пункты, расположенные на шоссе или поблизости. Они могли быть использованы как опорные пункты пехотой и артиллерией. При непосредственной угрозе выхода противника на объекты минирования шоссе и мосты немедленно разрушались. На Ленинградском шоссе подрывались одновременно все участки, а на других дорогах, идущих на восток, взрывы осуществлялись по методу переката в глубину. Заграждения других видов не применялись, за исключением минирования завалов.
Леошеня доложил мне, что только что прибыли вновь сформированные батальоны. Это, безусловно, отрадно. Но беда в том, что часть из них не имела зимнего обмундирования, вооружения, очень мало было транспортных средств. Знание саперами взрывного дела и минирования тоже слабое. Практически они еще не действовали. Он предложил эти батальоны поставить подальше, в глубине зоны минирования. Приведение в боевое состояние фугасов и мин поручить специально отобранным саперам, сержантам и среднему командному составу.
Я согласился с этим предложением. Тут же поручил полковнику Леошене дать указание начальникам отрядов о подготовке минеров. Карту заграждений в полосе 30-й и 16-й армий, начиная от переднего края и до канала Москва — Волга, договорились составить вместе, тем более что такую карту Леошеня с Анисимовым уже составляли. Осталось немного доделать ее.
Обсудив все вопросы, мы решили поехать в отряды, ознакомиться на месте с делами. Технических средств связи в штабе не было. Управление отрядами осуществлялось через связных и непосредственно выездом в них. Хорошо, что у нас имелись две легковые машины. Поэтому завели такой порядок: по утрам Леошеня будет выезжать в одну группу, я — в другую. А вечером собираемся в штабе для обмена информацией и для выработки боевых распоряжений.
Стало светать. Наскоро позавтракав, выехали в отряды. Я — к подполковнику Мельникову, Леошеня — к майору Шперову. Оба они действовали на главных направлениях.
На Клинском шоссе было оживленно. В ту и другую стороны двигались автомобили и конный транспорт. Все же мы без особого труда добрались до деревни Зубово. Разыскали домик подполковника Мельникова, но его там не оказалось. Уехал в части. Находившийся здесь сержант предложил проводить к месту работ. Мы тут же отправились дальше. Буквально через километр встретили первых саперов. Они отрывали на шоссе шурфы для установки фугасов. [28]
Возле одной из групп остановились посмотреть, как ведется подготовка моста к взрыву. Одни вязали заряды, другие подносили, а третьи ловко крепили их к прогонам, насадкам и сваям. Тут же два сапера протягивали провода от зарядов к минной станция, расположенной в 100 м от моста в укрытии. Для дублирования взрыва укладывался бикфордов (огнепроводный) шнур, на случай если электросеть откажет. Делалось все быстро и организованно.
Мы поехали дальше на розыски подполковника Мельникова. Вскоре шоссе пошло по высокой насыпи. Около роты саперов отрывали на обочинах шурфы для фугасов на сближенных расстояниях и тут же заряжали их. Мы остановились. Я вышел из автомобиля и увидел невдалеке подполковника Мельникова. Он поспешил навстречу. С Мельниковым мы встречались уже не раз в ГВИУ, в отделе боевой подготовки, где он работал. Это очень хороший специалист, скромный, вдумчивый и инициативный офицер. Он четко доложил, чем занимается его отряд. Два саперных батальона минируют шоссе от Клина до Рогачева. Особенно хорошо работает головной батальон, уже обстрелянный и имеющий боевой опыт.
Я посоветовал Мельникову создать в каждой роте группу подрывников из сержантов и подготовленных красноармейцев под руководством командиров. Это очень важно. Они будут выполнять последнюю операцию по приведению мин и фугасов в боевое положение. В эту группу для обучения включить расторопных и грамотных саперов, прибывших из запаса. Таким образом можно увеличить число квалифицированных минеров.
Возвратившись в Покровское, где размещался наш штаб, я застал там Леошеню. Он успел побывать в отряде Шперова. Мы обменялись впечатлениями. Пока все задания выполнялись нормально.
После обеда мы сели за составление карты и плана заграждений. Работа шла «по конвейеру». Мы с Леошеней делали набросок пунктов и участков заграждений, выражая, так сказать, тактический замысел, а окончательно доводили карту и план заграждений подполковник Е. П. Анисимов и техник-лаборант И. К. Калабин. Трудились упорно, даже не выходя из-за стола. Карту составили в двух экземплярах: на каждую армию по одной. Работу закончили далеко за полночь. Но уже рано утром разъехались: я — к генералу Рокоссовскому, Леошеня — к генералу Лелюшенко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
