Может, потому, что нормальные люди не владеют телепатией? Шершень, кстати, и не владел. Он только принимал сигналы и позволял считывать ответы. Воображение смаглера при этом рисовало понятную ему картину: голографическую проекцию посреди каюты.
Момо понимал, что это нормальная защитная реакция человеческого разума – проще подменить понятия и «увидеть» голограмму, чем осмыслить пугающее открытие «телепатия существует». Одно оставалось для кифера непонятным: неужели Шершень не видит логического изъяна? Какая может быть секретная связь в таком явном виде? А если кто-то случайно заглянет в каюту и увидит голограмму? Задумайся Шершень над этой нестыковкой, он вмиг понял бы, что его морочит собственный разум!
Но с Шершнем ладно, его поведение Момо более-менее мог объяснить. А вот собеседник смаглера вызывал сплошные вопросы. Телепат, да еще и кровожадный убийца. И внешность свою он тщательно скрывал под объемной внешней оболочкой. Почему? Ведь он мог бы внушить Шершню любой образ. Но выбрал фигуру в балахоне.
Момо в раздумьях покачался, стоя напротив двери в капитанскую каюту, а затем, не прекращая размышлять, медленно двинулся в сторону мостика.
Доктор Бозе многое рассказал жуку о себе и своих сородичах. Момо в какой-то момент показалось, что эти мягкотелые двуногие существа больше не имеют секретов от него и автоматически от всех остальных киферов. Но приключения на Терранове заставили Момо изменить свое мнение. А случайное открытие, что некоторые люди владеют телепатией не хуже киферов, только не умеют шифровать сигнал, и вовсе отбросило жука-исследователя на исходные позиции.
Он снова почти ничего не знал о людях! Только теперь на другом уровне. На уровне их сверхразума. Оказалось, он имеется не только у совершенных детей вселенной – киферов, но и у двуногих. Как ни странно было это осознавать.
Глава 3
Внутренний мир в прямом смысле
Даже мароманны при всей своей любви к порядку не строили межзвездные порталы на каком-то стандартном расстоянии от планет. Дактианцы попытались установить «вилку» расстояний, но и у них ничего не получилось. В каждом конкретном случае имелись свои существенные нюансы, из-за которых порталы то висели вплотную к атмосфере, то строились так далеко, что до планеты приходилось пилить несколько часов на вспомогательных позитронных двигателях. Такое случалось редко, но случалось. А вот чего не случалось почти никогда – чтобы портал располагался в атмосфере. Вплотную – бывало, но внутри… почти никогда. Кроме одного случая на всю галактику.
Конечно же, это был случай планетного явления Эниум. Портал висел в стратосфере на минимально допустимой высоте – в сотне километров от условной поверхности планеты. То есть от поверхности трех больших континентов наружного слоя. Но фокус заключался в том, что фактически портал подвесили над островом, который дрейфовал в третьем слое, еще на сорок километров глубже. И до ближайших континентов наружного слоя от воображаемой линии «центр острова – портал» было около четверти диаметра планеты на восток и на запад. Куда там Великому Синему Морю на Свайсе и даже Тихому океану на Колыбели. Соперничать с таким простором мог только бескрайний океан планеты Аквариус. Но здесь-то океан был воздушный! То есть в этом месте Взорванной Луковицы просто зиял обширный и глубокий провал рельефа. Настолько обширный, что на это место буквально просилась какая-нибудь заплатка.
Вряд ли обитатели Эниума исходили из эстетических соображений, когда проектировали свой межзвездный портал. Скорее они пытались сделать его как можно более незаметным. Ведь невооруженным глазом даже с близкого расстояния невозможно было понять, что это – еще один остров самого наружного слоя или нечто рукотворное. Лишь когда по разгонно-тормозному тракту проносились корабли, становилось ясно, что «луковый хвостик» это портал.
Вторым очевидным преимуществом прижатого к планете портала была его транспортная доступность. Для доставки пассажиров и грузов на планету здесь не требовались мини-порталы системы «орбита-грунт», со всеми задачами справлялись обычные суборбитальные челноки и даже атмосферные самолеты, а значит, на обслуживание звездных ворот тратилось вдвое меньше энергии.
И третий момент. Портал всегда находился под надежной защитой планетарной системы противокосмической обороны.
А то, что довольно сложная и потенциально опасная громадина в случае неполадок могла рухнуть на планету, обитателей Эниума почему-то не волновало. То ли они были настолько уверены в своем инженерном гении, то ли имелась надежная система защиты от подобных неприятностей. Или же строители портала были уверены, что идеально выбрали место, где следовало подвесить портал – непонятно.
– Ну, место действительно удобное, согласен, – сказал Хауэр, когда доктор Бозе озвучил свои размышления по поводу звездных ворот Эниума. – Ничто не мешает. А то что близко к планете… даже плюс. Тормозной трек направлен наружу, и часть торможения берет на себя притяжение Эниума. А если рухнет вся эта дура, то на необитаемый остров третьего слоя. По-моему, все продумано.
– «Продумано». – Бозе хмыкнул. – Вот если бы портал висел так, что в случае критического повреждения улетел бы в космос…
– Эниум притянет…
– А если так, то идеальным был бы вариант сквозного падения. Чтобы сквозь планету прошел, понимаешь? Тогда уж точно его вышвырнуло бы в космос, да куда подальше. Праща получилась бы преотличнейшая.
– Эниум не пропустит…
– Да я понимаю. – Борис помахал рукой. – Просто рассуждаю.
– Все фантазируете? – На мостике появился Сайрус. – Всегда хотел взглянуть на Эниум, но в таком ракурсе тут ничего не разобрать. Ну, портал в атмосфере – занятно. Ну, какие-то летающие скалы по флангам и пустынный остров внизу. И все в облаках. Где обещанные карусели?
– Чтобы их прочувствовать, надо высадиться на этот самый остров. – Бозе указал на слой внизу. – Вы не спешите, тактик. Мы еще насладимся прелестями Эниума. Столица планеты находится на пятом слое.
– И чего ждем? – Сайрус обернулся к Шершню, замершему в кресле пилота.
– Ждем лоцманский пакет, – смаглер пожал плечами. – А чего ждут диспетчеры, я не знаю. Не могут понять, наверное, кто мы. На каком языке с нами говорить.
– Так выйди на связь! – Сайрус обернулся к Бозе. – Доктор, вы нас сюда зазвали. Сделайте что-нибудь.
– Не будем спешить. – Борис бросил короткий взгляд на Момо, скромно застывшего в дальнем углу. – Теперь-то какой в этом смысл?
– Есть контакт, – оживился Шершень. – «Вики», дай общую картинку.
– Корабль класса «Центавр» вызывает главная башня острова Эпик-5. – Чуть ближе проекции фронтального экрана появилась фигура диспетчера. Сидел он в «живом» кресле дактианского образца, но выглядел как типичный мароманн: этакий широкоплечий потомок русоволосых, голубоглазых европейцев. В свое время на Земле они едва не растворились в критической массе чернявых пришельцев с юга, но все же ухитрились сохраниться и стать «базовым народом» для космической расы мароманнов. – Ваша принадлежность не определяется автоматически. Назовите свой международный код.
Диспетчер обвел взглядом всех присутствующих на мостике. Когда в поле зрения попала Маритта, в глазах у него мелькнула искра интереса. А увидев Момо, диспетчер слегка заерзал и уже не стал скрывать своего удивления. Что и говорить, картинка получалась колоритная. Два мароманна, дактианец, смаглер, вильдерша и кифер. Просто убойная смесь. Ведь никто из членов экипажа не являлся пленным.
– Шутишь, да? – Смаглер усмехнулся. – Смотри на меня, бродяга. Узнаешь?
– Нет, не узнаю. – Диспетчер понял, что уберечься от «взрыва мозга» сможет, только сосредоточившись на ком-то одном, и охотно принял совет Шершня. – У тебя есть МК?
– Нет у меня никаких международных кодов, как и у моего корабля. – Шершень вздохнул. – Слушай, командир, заканчивай с этой ерундой, ладно? Мы по делу прилетели, а не с официальным визитом к вашему премьеру. Дино Керубат с шестого слоя мне денег должен. Я Шершень.
– Нет кода, нет добра на посадку. – Диспетчер смерил Шершня равнодушным взглядом. Сам между тем явно отправил информацию в местную сеть. – Да, гражданин Дино Керубат подтвердил твою личность, капитан. Только он не дает приглашения. Без кода или приглашения я не могу тебя посадить.
– Да и не надо. Я сам умею. – Шершень поднял руку, чтобы смахнуть изображение диспетчера, заслоняющее ходовой экран, но жест не закончил.
Позади проекции диспетчера на фронтальном экране появились четыре серебристые фигурки суборбитальных истребителей-перехватчиков. Это значило, что сесть без разрешения капитану «Вики-2» не дадут. С другой стороны, это не следовало рассматривать как угрозу. Если бы диспетчер захотел пригрозить, он навел бы ракеты ПКО и противоорбитальные лазерные пушки. Соответствующие установки базировались и на борту висящего поблизости портала, и на грунте острова под ним. А эскорт из четырех самолетов следовало расценивать, скорее, как жест доверия. Да, именно доверия. Диспетчер намекал, что смаглеру никто не собирается отказывать, и просил не хулиганить, а просто уладить формальности.
