Рейтинговые книги
Читем онлайн За святую обитель - Владимир Лебедев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 44

Понял их разумный воевода.

— Надо, други, камней запасти, бревен тяжелых. Женкам-богомолкам велите вар варить… Зарядов запасите…

— Вдоволь запасено, — в голос ответили молодцы.

— А теперь пойду других оповестить. Будет приступ, будет! Пошел князь-воевода по всем башням да стенам наказы отдавать, ободрять непривычный к бою люд. Суматоха началась в обители, стар и мал помогал воинам…

Дошла весть и до архимандрита; поспешил отец Иоасаф тоже на стены словом и примером укрепить дух защитников. Встретился он с воеводою Долгоруким на той же башне Водяной, откуда все туры ляшские, как на ладони, были видны…

— Ну, отец архимандрит, молись теперь со старцами за нас, — говорил воевода. — Крепко нахлынут ляхи — по всему вижу…

Гляньте! Гляньте! — крикнул зоркий Ананий Селевин. — Эк их сколько высыпало!

Запестрели от ярких польских нарядов луга Клементьевские, Келарские и другие открытые места вокруг обители. Гусарские доломаны отливали алым цветом; вились на шишаках длинные, белые перья; синели расшитые желтыми шнурами венгерские куртки; мелькали высокие, черные казачьи шапки с разноцветными верхами; желтые наряды немецких пеших стрелков ясно виднелись на черной стене насыпей и тур. От сапегинского стана примчались латники в шлемах с серебряными крыльями, с длинными пиками, на остриях которых трепетали синие и красные значки. Смело выступила конница на открытое поле и начала бешеную скачку — потеху воинскую. То летели ляхи целыми рядами, то — по крику ротмистров — разрывали строй и рассыпались лавой, вскидывая вверх копья, сверкая обнаженными мечами, доспехами…

— Что это они игрище затеяли? — спросил отец Иоасаф.

— Таков уж у них обычай… Удивить да напугать нас хотят своей силой… Немало у них рати…

Воевода правду молвил. Смущаясь и дивясь, глядели со стен воины монастырские на несметные полчища, на их коней быстролетных, на доспехи и оружие иноземное. Казалось, бойцы святого Сергия считали силу вражескую и конца ей не видели. А из-за туров все высыпали да высыпали новые полки. В одном конце поля показался, под бунчуком, первый вождь Петр Сапега с ближними начальниками. От Терентьевской рощи выехал Александр Лисовский на горячем черном коне, окруженный своими головорезами. Красные перья вились на шлеме знаменитого всадника; заметен он был в толпе по росту и осанке…

Видно было со стены, как съехались вместе два ляшских начальника и завели беседу.

— Погибель нам замышляют, разбойники, — усмехаясь, проговорил князь Григорий Борисович.

— На свою главу привлекут они смерть и гибель лютую… Не оставит нас игумен Сергий! — громко воскликнул отец Иоасаф.

Встрепенулись стрельцы и пушкари, грозно заблистали глаза их, крепче сжали они в руках оружие.

Молчали в этот день пушки ляшские, боялись их пушкари ядрами задеть своих. Но все же гром, гул и крик стояли вокруг стен обители: многотысячная конница, словно море, волновалась, кипела и переливалась по полям и пригоркам. Вот начали небольшие отряды подскакивать все ближе и ближе к монастырю. Быстрее стрелы каленой сновали то туда, то сюда поджарые казацкие кони, ляшские аргамаки, татарские скакуны.

Грозили обители враги, поносили ее защитников разноязычным говором, показывали свое блестящее, дорогое оружие; так и сыпались хвастливые речи…

— Сдавайтесь нашим панам и царю Димитрию! — кричали наездники, гарцуя перед башней…

— Уходите, братцы, от монахов… Валите к нам, у нас житье раздольное, — звали казаки…

— Нехристи! — зычным голосом, не стерпев, рявкнул Ананий. — Отъезжайте, не то выпалю!

Схватился он за свою тяжелую пищаль, но остановил его руку отец архимандрит.

— Пусть их пустые слова сыплют… Обожди…

Удалой пан Лисовский тоже захотел потешиться — примчался на своем черном скакуне под стены и хитрые речи повел:

— Что супротивничаете, старцы? Эй, послушайтесь совета доброго: бросьте палить да попусту кровь лить. Иль неведомо вам, что царь Димитрий на той неделе Москву одолел, царя Василия в полон взял?.. Все земли покорились: и северская, и тверская, и новгородская, и владимирская… Одни вы, неразумные, на гибель идете… Покоритесь, монахи, сдайте пушки и зелие; царь вас пожалует…

Тут уж не мог Ананий Селевин удержать гнева правого, спешно нацелился он и грохнул из пищали.

Но только захохотал пан Лисовский, круто повернул коня и отъехал от стен, погрозив саблей. Не могла пробить пуля пищальная его крепкого панциря иноземной ковки.

Мало-помалу отскакали от обители и другие наездники, видя, что попусту там тратят слова и насмешки, что и стрельцы, и иноки крепко стоят на своем.

— Смотри-ка на того казака седого, Ананий, — молвил Меркурий. — Кажись, старый знакомец.

— Атаман казацкий, у него мы пушки-то разбили!

— Он самый… Невесел что-то…

И вправду, атаман Епифанец тоже был у стен обительских, а теперь отъехал хмурый и скорбный. Не поносил он иноков и стрельцов, не улещал их лукавыми речами. Слушал он, как звонили колокола обительские, глядел на стрельцов и послушников, твердо стоящих за святыню, и что-то неведомое, чудное творилось в душе старого, седоусого всадника.

Во многих битвах обагрил он руки человеческой кровью, с юных лет жил он убийством и грабежом, о молитве давно уж и думать забыл… Но в этот час невольно вспомнилось старому казаку-разбойнику краткое светлое детство, ласка материнская, благозвучная служба церковная… Почему-то затуманились глаза старого атамана, и, отвернувшись, скрыл он лицо от своих казаков-удальцов.

Проводили обительские воины глазами врагов, приметили, что и остальные полки отошли по далее к турам; спешились утомленные скачкой и гоньбой нарядные ляшские наездники, легли отдохнуть. Из-за окопов выкатили бочки с медом и вином; начали ляхи пить, веселиться, разгульные песни петь.

— Теперь еще не пойдут на приступ нечестивцы, — вымолвил, приглядываясь к стану, воевода. — Оставят нам время потрапезовать. Знаю я их повадку: перепьются вдосталь, а как стемнеет — полезут на стены.

— Будем ждать, уповая на Бога, — бодро ответил отец Иоасаф и пошел со стен в обитель проверить — все ли в порядке, не смущаются ли духом богомольцы.

Как в обычное время, зазвонил в монастыре трапезный колокол, потянулись все подкрепиться простой пищей для трудов предстоящих. На стенах и башнях половина воинов на стороже стояла, зорко следя за ляхами.

Оська Селевин, злой и угрюмый, сидел за столом на дворе монастырском рядом с Тимофеем Суетой; старшие Селевины на стенах остались.

— Слыхал, Суета, что ляшский пан про Москву-то молвил? — спросил Оська соседа.

— Брешет пан, как дворовый пес! — пробурчал Суета, трудясь за доброй обительской трапезой.

— А если не брешет? Худо нам будет…

— Двум смертям не бывать…

И не стал более Суета слушать. А Оська еще более закручинился, затуманился…

Суета, захватив с собою кое-какой снеди, взобрался на Водяную башню к Ананию. Там все было по-прежнему тихо; дымились готовые фитили в руках у пушкарей; заряженные ядрами и сеченым свинцом жерла грозно глядели на окопы и на шумную польскую рать.

Побеседовали воины, отдохнули по очереди — а в ляшском стане все гудели громко пирующие, долетали до тихой обители хмельные песни. Только когда уже смеркаться стало, завыли трубы вражеские, и снова высыпали по всему полю удалые конные полки. Уж не тешились, не скакали без толку наездники, а плотными рядами строились, готовые к бою. За конницей из-за окопов показались пешие дружины, блестя пищалями; челядь ляшская тащила огромные деревянные щиты, длинные тонкие лестницы, ручные плетеные туры… Опять завыли трубы, и опрометью со всех сторон ко всем башням и воротам обители бросились дикие, разноязычные полки…

Да не врасплох напали они на воинов монастырских.

— Постоим за святого Сергия! — крикнули воеводы и сотники.

— С Богом, чада мои! — ободрял защитников показавшийся на стене отец архимандрит.

В тревожном гулком набате слились колокола обительские; завопили, завыли бешено несущиеся ляхи…

Через передовой вал и ров монастырский враги перебрались легко, набросали тур, камней — и прихлынули к самым стенам.

Разом громыхнули монастырские пушки в густую, кипящую толпу надвинувшихся врагов. В вечернем полумраке ясно был виден багровый огонь выстрелов, изливавшийся мгновенными, грозными потоками из бойниц, из-за зубцов. Сотнями валились ляхи, но разгоряченные вином, сломя голову, слепо рвались вперед. Венгерские стрелки открыли огонь из ручных пищалей; искусны были венгры в бою огнестрельном — и все чаще и чаще стали раздаваться на стенах стоны раненых, все чаще и чаще падали вниз осажденные, сраженные меткими пулями.

Спешившись, пан Лисовский, отважно подставляя грудь огню и железу, зорким взглядом искал слабого, доступного места в стенах обители.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу За святую обитель - Владимир Лебедев бесплатно.

Оставить комментарий