— Понятно, — Остапенко побарабанил пальцами по витрине. — Это все? Тогда благодарю за службу, Фарид.
— Всегда рад, — торговец приложил руку к груди. — От чистого сердца всегда рад помочь! А уточнить… за октябрь… э-э… калым… без задержек?
— Сумма уже на твоем счете, — успокоил Остапенко. — До встречи. Зайду завтра.
— Вы надолго здесь обосновались? — удивился Фарид. — Редкий случай. Ждете кого-то из Зоны? Или сами туда собрались?
— Лишние вопросы, Фарид, — Остапенко погрозил пальцем и направился к двери. — Откровенности за откровенность не будет, не жди. Ты и так неплохо зарабатываешь.
— Привычка, уважаемый Владимир Иванович, — торговец дождался, когда гость шагнет за порог, и «вдруг опомнился». — Есть еще информация! Чуть не забыл! Очень свежая информация.
— Что еще? — Остапенко обернулся.
— Уж не знаю, важно это или нет, — глазки у Фарида забегали.
— Доплаты не будет, — твердо заявил Остапенко. — Тебе и так отстегивают вдвое больше, чем другим информаторам. При том же выходе готовой продукции. Говори.
— В Зоне появился новый сталкер, — придав лицу выражение «ну что ж поделать, служба есть служба», сообщил Фарид. — Очень странный. Ходоки его за своего не держат, но и группировкам он не свой. Даже «Долгу».
— Чем же он так всех огорчает? — Остапенко усмехнулся. — И почему — даже «Долгу»?
— Не берет артефакты, шайтан, уничтожает их на месте из огнемета или фосфорными гранатами, — торговец всплеснул руками. — Такие убытки! Местные прозвали его Смокером. Говорят, свой огнемет он якобы запаливает от сигары, которая вечно дымится у него в зубах. Примерно так же он поступает и с людьми, и мутантами.
— Якобы примерно? — Остапенко не скрывал иронии.
Байки об особо злобных или просто необычных ходоках возникали в приграничье Зоны регулярно, и верить во все было глупо. Пока что рассказ Мухаметшина о загадочном Смокере смахивал на одну из типичных баек.
«Очнулся человек рядом с разбитым грузовиком и понял, что ничего о себе не помнит. Только два слова в голове крутятся: „убить Стрелка“. А кто этот Стрелок — и почему его надо укокошить — пустота. И пошел человек бродить по Зоне, выяснять, что к чему. И понял он, набродившись по Зоне до одури, что Стрелок — это главный источник всех бед, поскольку трижды бывал в центре и, наверное, что-то там натворил, а потому теперь Зоне он, как острая кость в глотке. А вместе с ним и все остальные сталкеры, и значит, чтобы Зону задобрить, надо эту кость вытащить…»
Это только самый популярный пример типовой зональной легенды. А сколько их существует на самом деле и сколько новых сочиняется ежедневно, никому не известно. Так и с этим Смокером. Огнемет, сигара, романтичное импортное прозвище… вполне подходящий типаж для новой байки.
— Примерно потому, что он еще и неплохо стреляет с двух рук, и ножом работает, как натуральный мясник, когда не резон заводить коптилку, — пояснил торговец. — Братва на него точит зуб за неразборчивость в выборе жертв, сталкеры — за саботаж, остальные — те, кто верит в его существование — просто боятся. Беспредельщик! Такому дай волю, весь бизнес порушит. Может, заинтересуетесь, провентилируете тему по своим каналам?
— Беспредельщик? — Остапенко потер нос и взглянул на Фарида искоса. — Интересно. А выглядит он как? Может быть, у тебя фото этого Смокера имеется?
— А-а, — Фарид обрадованно потер руки. — Я знал, что информация непременно заинтересует уважаемого Владимира Ивановича, и заранее договорился насчет фото. Его случайно сделал один знакомый ученый. Он в лаборатории застрял, прямо там, в центре Зоны, в самой дырке этой ж… э-э… в Припяти. Там развлечений мало, сами понимаете, разве что сомов-мутантов ловить… подъемным краном. Хе-хе… Вот он и придумал себе занятие. Когда биодатчики с дозиметрами не зашкаливает, он из бункера своего выбирается и пейзажи фотографирует. Смокера этого снял на длинном фокусе, зато без маски. Если на компе обработать, портрет получится идеальный, хоть в паспорт вклеивай. Но фото стоит недешево.
Фарид вздохнул и деланно потупил взор.
— Вымогатель, — Остапенко криво ухмыльнулся. — Оплата по факту.
— Деловой подход! — торговец одобрительно закивал и протянул руку. — Сейчас же свяжусь с ученым, и фото будет… уже сегодня! Вы же зайдете? Договорились?
— Сказал же — зайду, — Остапенко хлопнул по подставленной ладони. — Только сначала скажи, Фарид, что думают об этом Смокере наемники? Братва, ходоки, торгаши… это для меня не авторитеты.
— Так ведь и военные о нем толкуют! Правда, только между собой. Вы у них спросите, если не поверили до сих пор.
— У них я спрошу, но сейчас ты ответь, наемники этого Смокера видели?
— Чего не знаю, того не знаю, — Мухаметшин поднял взгляд к потолку. — Наемники! С ними же, как с аллахом, не поговоришь по душам. Обратиться можно, а узнать, что они там себе думают… нет. Как это узнаешь?
— Но обратиться все-таки можно, — уцепился Остапенко. — Адресок дашь? Или телефончик.
— Ай, Владимир Иванович, — забеспокоился торговец, — а если спросят, откуда у вас адрес? Мне плохо будет, и броня не спасет! Замуруют в этом ящике заживо, если узнают, что это я вам… подсказал, как найти их посредника!
— Не волнуйся, Фарид, не проболтаюсь. В конце концов, кому этот Смокер портит бизнес, тебе или мне? Пиши адрес и пароль, или что там у вас для связи предусмотрено. Схожу, потолкую с посредником, пока срастается дельце с фотографией.
— Ну что поделать, — Фарид вздохнул, взял ручку и начеркал пару строк на грязном клочке бумаги. — Только… Владимир Иванович… никому!
— Все будет правильно, «Финн», — успокоил Остапенко. — Ты мне еще пригодишься.
Он внимательно изучил нацарапанный Фаридом текст и вернул бумажку торговцу.
— Я запомнил. Можешь съесть.
— Съесть? — Фарид брезгливо поморщился.
— Шучу. До связи.
— До связи, — пробормотал Мухаметшин, запирая за гостем дверь.
Задержавшись у порога, он понюхал записку, отщипнул немного, пожевал и сплюнул.
— Лучше сожгу, — пробормотал он себе под нос и сунул бумажку в карман…
…Откровенно говоря, Фарид лукавил, когда заявил, что общение с компом доставляет ему немыслимые мучения. На самом деле он неплохо разбирался в любой технике, в том числе и продвинутой, а стенал и делал вид, что мобильник и калькулятор для него — вершины технического прогресса, только чтобы не выделяться на общем фоне базарного общества.
Едва Остапенко ушел, Фарид переместился в самый дальний угол магазинчика, где за ширмой стоял удобный компьютерный столик, заставленный дорогой аппаратурой. Немного поразмыслив, Мухаметшин решил прибегнуть к самому дешевому, но при этом самому надежному во всех отношениях способу связи со своим приятелем-ученым — через сеть. Фарид не знал точно, сколько заплатит за фото Остапенко, ведь куратор недвусмысленно намекнул, что избавиться от Смокера гораздо выгоднее самому Фариду, чем ему. Это могло означать, что вместо оплаты резидент предложит услугу: устранит помеху — и все. Но и такой расклад не сулил Фариду особых издержек. Никаких денег приятелю-ученому он не собирался платить изначально. Все должно было «срастись» в натуральном виде: ты мне, я тебе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
