— Присаживайся, я пока приготовлю нам чай. Тебе нужно согреться, а то до сих пор дрожишь, — пока я рассматривала интерьер дома, не придавала значение тому, что мужчина до сих пор держит меня под локоть.
— Может лучше что-нибудь покрепче? А то я не уверена, что в трезвом состоянии смогу пережить обратный путь, — глупо хихикнула я, с ужасом представив, как вновь окажусь в этой хлипкой посудине.
— Можно и покрепче, но тогда я за себя не ручаюсь, — зловеще произнёс он.
Думать над значением этих слов я не хочу. Ловить призрачную надежду на что-либо — тем более. Я уже знаю, что он — не свободный мужчина. Моя порядочность никогда не позволит стать камнем преткновения в чужих отношениях. Не так воспитана.
Мы устроились в гостиной на диване. Миша откупорил бутылку вина и сделал нарезку сыра. Похоже Паша уехал спонтанно, раз в холодильнике остались продукты. Мне это только на руку. Пить вино на голодный желудок вредно. Во-первых, для самого желудка, а во-вторых, для головы. Потеря контроля над собой мне сейчас точно не нужна. Разговор будет не самым простым, поэтому нужно быть, как можно трезвее.
Ждать пока Зотов захмелеет, если такое вообще возможно от такого количества выпитого, смысла нет. Хочется поскорее закрыть эту тему и начать писать новую главу своей жизни.
— Миш, я уже ранее обмолвилась о своем намерении расторгнуть брак… — начала я. — Как ты понял, это — не шутка.
— И с чего вдруг ты приняла такое решение? До недавнего времени тебя всё устраивало, — его голос был пропитан ядом. — Что же изменилось Анюта?
В комнате повисло почти осязаемое напряжение. Стены буквально стали давить на меня, а кислород обжигал лёгкие. Было сложно говорить. Каждое слово приходилось произносить через неимоверные усилия.
— Миш… Я совершила ошибку. Прости, что так долго не могла этого понять и украла твоё бесценное время. Сейчас моя уверенность в этом крепка, как никогда. Вместе нам не по пути и лучше прекратить этот спектакль пока никто другой не пострадал.
— Ошибка? Спектакль? — оскалился он. — А может ты просто завела себе хахаля и не хочешь выглядеть в глазах общественности неверной женой?
Что? Я завела себе хахаля? С чего вдруг он так решил?
— Зотов, во-первых, это не так… — начала я оправдываться, но резко замолчала. А с чего я вообще должна сейчас убеждать его в обратном? Вообще-то ему пытаюсь сделать лучше! — А во-вторых, какое твоё дело? Мы в верности не клялись, чтобы сейчас корчить из себя преданного супруга! — перешла я на повышенный тон.
Бокал с вином я поставила на столик перед диваном. Чувствуя необъяснимую угрозу, исходящую от моего собеседника, я готова была атаковать первой. На уровне первобытного инстинкта. Лучшая защита — нападение.
— Да, что ты говоришь? То есть по-твоему я должен цепляться рогами за все дверные проёмы и радоваться этому? По-твоему, я мечтал стать рогоносцем?
— Ты с ума сошёл? С чего ты вообще взял, что имеешь право предъявлять мне претензии по поводу измен? Ты, который имеешь всех без разбора! Не кажется ли тебе, что ты охренел, Мишаня? Я с кем хочу — с тем и трахаюсь! Тебе это ясно?
— Ну, прости, милая жена, за то, что я такой мудак и не взял тебя силой! Прости, что, трахая шлюх, я ненавижу сам себя за то, что делаю! Прости, что представляю на их месте свою жену, которая дразнит меня!
— Пошёл ты к чёрту, Зотов! Думаешь, я кайфую, слушая о твоих похождениях? Я за этот год вдоволь насмотрелась! Всё! С меня хватит! — мои крики уже было не остановить. Душа требовала высказать ему всё, что наболело за это время. Выместить свою злость именно на виновнике потери моего душевного покоя. — Ты не имеешь права, говорить мне о таком! Хватит мучить меня! Я больше не могу! Ты понимаешь? Не могу по ночам видеть в кошмарах тебя с другими. Слушать сплетни среди знакомых. Смотреть эти видео из лифта. Я сыта этим дерьмом по самое горло!
— А, как ты думаешь, мне нужно было себя вести? Твоя ненависть меня свела с ума! Ты хоть представляешь, как хреново жить с человеком, от которого тебя кроет, но не иметь возможности к нему подойти?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я? Ох, я ещё как представляю! — вскочив на ноги, я начала мельтешить перед ним, продолжая свою пламенную речь. — А ты можешь представить, как хреново видеть того, о ком мечтаешь, с разными бабами? Представлять себя на месте дешёвых шлюх?
Этот скандал должен был закончится битьём посуды — не меньше. Я уже даже присмотрела пару бьющихся предметов, чтобы спустить пар. И, когда пришло время привести свой план в действие, Миша разбил его в пух и прах.
Зотов, неожиданно для меня, схватил меня за руку и резко дёрнул на себя. Не удержав равновесия, я рухнула на него, как громоздкий мешок с картошкой. Успев лишь немного прикрикнуть от неожиданности, я оказалась во власти его поцелуя. Бешеного. Страстного. Лишающего воли. Подчиняющего…
Он целовал меня с таким безумием, словно это именно то, о чем так мечтал. Его руки были повсюду. Шея, ключицы, талия. Он не пропускал ничего.
Это странно, но мне хотелось сбежать. Умчаться от него, как можно дальше, чтобы не чувствовать эти раздирающие душу эмоции. Жажду, захлестнувшую меня с первой секунды поцелуя и ненависть. Жгучую, неконтролируемую ненависть к самой себе. Этим поцелуем Миша ломал границы, так старательно выстроенные мной. Я запретила себе думать о нём. Стёрла из памяти все воспоминания и мечты. Он — табу! Мужчина, у которого есть женщина. И, если я готова страдать из-за него, то причинять боль другим не могу.
Собравшись с силами, я начала колотить его по груди. Вырываться, пихаться, кусать его за губу. Я готова была на всё, лишь бы он отпустил меня. Но все мои жалкие попытки высвободиться из его объятий были тщетны. Чем больше я сопротивлялась, тем сильнее становился его напор.
С каждой секундой этот поцелуй набирал обороты. Пока я пыталась совладать с неконтролируемым порывом Мишиной страсти, мужчина уже всё для себя решил. Я поняла это по горящему взгляду, на дне которого клубилось адское пламя. И да я сдалась… Перестала колотить его, брыкаться. Моё тело обмякло в его руках, и я стала послушной глиной. Я позволила себе забыться и втянуть себя в эту грязную игру без правил. Наверно, я — падшая женщина, позволившая себе поцелуи с чужим мужчиной. Но, как же я устала. Устала думать о морали. О мнении других. О нём. Не хочу проснуться однажды и понять, что пропустила все возможности, так щедро дарованные мне вселенной. Пускай завтра мне будет стыдно, и Миша вновь станет тем бесчувственным бабником, каким был всегда. Плевать! Сегодня, я буду править этим балом. Хоть раз поставлю себя выше других.
Я сама дала ему зеленый свет. Сама углубила этот поцелуй и ухватилась за его плечи, прижавшись к его груди всем телом. Дальше мы уже не целовались. Мы боролись. Это была борьба двух изголодавшихся хищников.
Раздевались мы второпях, будто если не сделать этого быстро, мир сойдёт с рельс.
Непередаваемое ощущение… Когда Зотов оголил мою грудь и опустил на неё руку, зажав между шершавыми пальцами сосок, я застонала в голос. Разряд в несколько сотен вольт прошил меня насквозь. Это, как удар молнией. Страшно, волнующе и в тоже время так завораживающе.
В глухой тишине дома слышалось лишь наше сбивчивое дыхание и шелест моей юбки. Миша, не переставая свою сладкую пытку, второй рукой добрался до моих трусиков, чтобы через секунду моё сердце сделало последний удар и рухнуло вниз. Стон наслаждения, вырвавшийся из моей груди, могли бы услышать все, кто был ближе чем на пол километра от нас. Сдержать, нахлынувшее удовольствие было невозможно, когда два его пальца бесцеремонно проникли внутрь моего истекающего от вожделения лона.
Мы сорвались с цепи, снова слившись в поцелуе.
Мужчина, доводивший меня своей холодностью до сумасшествия, пустил по моим венам раскаленную лаву.
Не останавливаясь, в своих порочных намерениях, Михаил переместил меня на пол, чтобы накрыть своим телом. Эта тяжесть — лучшее из ощущений. Когда самый желанный мужчина, разводит в стороны твои ноги, и ты остаёшься беззащитна перед ним — ощущения зашкаливают.
