– Я не знала, что это стол только для вас, – сказала Алиса. – Приборов здесь гораздо больше.
– Что-то ты слишком обросла! – заговорил вдруг Болванщик. До сих пор он молчал и только с любопытством разглядывал Алису.
– Не мешало бы постричься.
– Научитесь не переходить на личности, – отвечала Алиса не без строгости. – Это очень грубо.
Болванщик широко открыл глаза, но не нашелся, что ответить.
– Чем ворон похож на конторку? 69 – спросил он, наконец.
– Так-то лучше, – подумала Алиса. – Загадки – это гораздо веселее…
– По-моему, это я могу отгадать, – сказала она вслух.
– Ты хочешь сказать, что думаешь, будто знаешь ответ на эту загадку? – спросил Мартовский Заяц.
– Совершенно верно, – согласилась Алиса.
– Так бы и сказала, – заметил Мартовский Заяц. – Нужно всегда говорить то, что думаешь.
– Я так и делаю, – поспешила объяснить Алиса. – По крайней мере… По крайней мере я всегда думаю то, что говорю… а это одно и то же…
– Совсем не одно и то же, – возразил Болванщик. – Так ты еще чего доброго скажешь, будто «Я вижу то, что ем» и «Я ем то, что вижу», – одно и то же!
– Так ты еще скажешь, будто «Что имею, то люблю» и «Что люблю, то имею», – одно и то же! – подхватил Мартовский Заяц.
– Так ты еще скажешь, – проговорила, не открывая глаз, Соня, – будто «Я дышу, пока сплю» и «Я сплю, пока дышу», – одно и то же!
– Для тебя-то это, во всяком случае, одно и то же! – сказал Болванщик, и на этом разговор оборвался.
С минуту все сидели молча. Алиса пыталась вспомнить то немногое, что она знала про воронов и конторки.
Первым заговорил Болванщик.
– Какое сегодня число? – спросил он, поворачиваясь к Алисе и вынимая из кармана часы. Он с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху.
Алиса подумала и ответила:
– Четвертое. 70
– Отстают на два дня, – вздохнул Болванщик.
– Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! – прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу.
– Масло было самое свежее, – робко возразил Заяц.
– Да, но туда, верно, попали крошки, – проворчал Болванщик. – Не надо было мазать хлебным ножом.
Мартовский Заяц взял часы и уныло посмотрел на них, потом окунул их в чашку с чаем и снова посмотрел.
– Уверяю тебя, масло было самое свежее, – повторил он. Видно, больше ничего не мог придумать.
Алиса с любопытством выглядывала из-за его плеча.
– Какие смешные часы! – заметила она. – Они показывают число, а не час! 72
– А что тут такого? – пробормотал Болванщик. – Разве твои часы показывают год?
– Конечно, нет, – отвечала с готовностью Алиса. – Ведь год тянется очень долго!
– Ну и у меня то же самое! – сказал Болванщик.
Алиса растерялась. В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно.
– Я не совсем вас понимаю, – сказала она учтиво.
– Соня опять спит, – заметил Болванщик и плеснул ей на нос горячего чаю.
Соня с досадой помотала головой и, не открывая глаз, проговорила:
– Конечно, конечно, я как раз собиралась сказать то же самое.
– Отгадала загадку? – спросил Болванщик, снова поворачиваясь к Алисе.
– Нет, – ответила Алиса. – Сдаюсь. Какой же ответ?
– Понятия не имею, – сказал Болванщик.
– И я тоже, – подхватил Мартовский Заяц.
Алиса вздохнула.
– Если вам нечего делать, – сказала она с досадой, – придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа. А так только попусту теряете время!
– Если бы ты знала Время так же хорошо, как я, – сказал Болванщик, – ты бы этого не сказала 74. Его не потеряешь! Не на такого напали!
– Не понимаю, – сказала Алиса.
– Еще бы! – презрительно встряхнул головой Болванщик. – Ты с ним небось никогда и не разговаривала!
– Может, и не разговаривала, – осторожно отвечала Алиса. – Зато не раз думала о том, как бы убить время!
– А-а! тогда все понятно, – сказал Болванщик. – Убить Время! Разве такое ему может понравиться! Если б ты с ним не ссорилась, могла бы просить у него все, что хочешь. Допустим, сейчас девять часов утра – пора идти на занятия. А ты шепнула ему словечко и – р-раз! – стрелки побежали вперед! Половина второго – обед!
(– Вот бы хорошо! – тихонько вздохнул Мартовский Заяц.)
– Конечно, это было бы прекрасно, – задумчиво сказала Алиса, – но ведь я не успею проголодаться 75.
– Сначала, возможно, и нет, – ответил Болванщик. – Но ведь ты можешь сколько хочешь держать стрелки на половине второго.
– Вы так и поступили, да? – спросила Алиса 76.
Болванщик мрачно покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Мы с ним поссорились в марте – как раз перед тем, как этот вот (он показал ложечкой на Мартовского Зайца) спятил. Королева давала большой концерт, и я должен был петь «Филина». Знаешь ты эту песню?
Ты мигаешь, филин мой! 77Я не знаю, что с тобой!
– Что-то такое я слышала, – сказала Алиса.
– А дальше вот как, – продолжал Болванщик. —
Высоко же ты над нами.Как поднос над небесами!
Тут Соня встрепенулась и запела во сне: «Ты мигаешь, мигаешь, мигаешь…»
Она никак не могла остановиться. Пришлось Зайцу и Болванщику ущипнуть ее с двух сторон, чтобы она замолчала.
– Только я кончил первый куплет, как кто-то сказал: «Конечно, лучше б он помолчал, но надо же как-то убить время»! Королева как закричит: «Убить Время! Он хочет убить Время! Рубите ему голову!»
– Какая жестокость! – воскликнула Алиса.
– С тех пор, – продолжал грустно Болванщик, – Время для меня палец о палец не ударит! И на часах все шесть…
Тут Алису осенило.
– Поэтому здесь и накрыто к чаю? 79 – спросила она.
– Да, – отвечал Болванщик со вздохом. – Здесь всегда пора пить чай. Мы не успеваем даже посуду вымыть!
– И просто пересаживаетесь, да? – догадалась Алиса.
– Совершенно верно, – сказал Болванщик. – Выпьем чашку и пересядем к следующей.
– А когда дойдете до конца, тогда что? – рискнула спросить Алиса.
– А что если мы переменим тему? – спросил Мартовский Заяц и широко зевнул. – Надоели мне эти разговоры. Я предлагаю: пусть барышня расскажет нам сказку.
– Боюсь, что я ничего не знаю, – испугалась Алиса.
– Тогда пусть рассказывает Соня, – закричали Болванщик и Заяц. – Соня, проснись!
Соня медленно открыла глаза.
– Я и не думала спать, – прошептала она хрипло. – Я слышала все, что вы говорили.
– Рассказывай сказку! – потребовал Мартовский Заяц.
– Да, пожалуйста, расскажите, – подхватила Алиса.
– И поторапливайся, – прибавил Болванщик. – А то опять заснешь!
– Жили-были три сестрички, – быстро начала Соня. – Звали их Элси, Лэси и Тилли 81, а жили они на дне колодца…
– А что они ели? – спросила Алиса. Ее всегда интересовало, что люди едят и пьют.
– Кисель, – отвечала, немного подумав, Соня.
– Все время один кисель? Это невозможно, – мягко возразила Алиса. – Они бы тогда заболели.
– Они и заболели, – сказала Соня. – И очень серьезно.
Алиса пыталась понять, как это можно всю жизнь есть один кисель, но это было так странно и удивительно, что она только спросила:
– А почему они жили на дне колодца?
– Выпей еще чаю, – сказал Мартовский Заяц, наклоняясь к Алисе.
– Еще? – переспросила Алиса с обидой. – Я пока ничего не пила.
– Больше чаю она не желает, – произнес Мартовский Заяц в пространство.
– Ты, верно, хочешь сказать, что меньше чаю она не желает: гораздо легче выпить больше, а не меньше, чем ничего, – сказал Болванщик.
– Вашего мнения никто не спрашивал, – сказала Алиса.
– А теперь кто переходит на личности? – спросил Болванщик с торжеством.
Алиса не знала, что на это ответить. Она налила себе чаю и намазала хлеб маслом, а потом повернулась к Соне и повторила свой вопрос:
– Так почему же они жили на дне колодца?
Соня опять задумалась и, наконец, сказала:
– Потому что в колодце был кисель.
– Таких колодцев не бывает, – возмущенно закричала Алиса. Но Болванщик и Мартовский Заяц на нее зашикали, а Соня угрюмо пробормотала:
– Если ты не умеешь себя вести, досказывай сама!
– Простите, – покорно сказала Алиса. – Пожалуйста, продолжайте, я больше не буду перебивать. Может, где-нибудь и есть один такой колодец.
– Тоже сказала – «один»! – фыркнула Соня.
Впрочем, она согласилась продолжать рассказ.
– И надо вам сказать, что эти три сестрички жили припиваючи…
– Припеваючи? – переспросила Алиса. – А что они пели?
– Не пели, а пили, – ответила Соня. – Кисель, конечно.
