Вопреки словам Германа, тянусь рукой к карману, достаю свой телефон. Черт! Отключился! Возвращаю его обратно. Может, позже, когда согреется, придет в себя. Медленно двигаюсь к краю тента, чтобы хотя бы одним глазком выглянуть и оценить обстановку. Аккуратно поддеваю край ткани, тяну её в сторону, но она не останавливается вместе с моей рукой. Тент быстро откидывается. Я сжимаю зубы, чтобы не крякнуть.
– Я же сказал тебе не двигаться, – укоряет Герман, а я набираю полную грудь воздуха, радуясь, что это он.
– Ну, что там?
– Вроде бы тихо. Пойдем. Надо выбираться.
Он протягивает мне руку, помогает вывалиться из укрытия. Только сейчас понимаю, что мои ноги онемели. Герман тоже это замечает, обхватывает мои плечи, чтобы удержать мое неустойчивое тело от падения.
Как нам удалось проскочить за ворота? Наверное, это было чудо. Для меня эта часть осталась как в тумане. Видимо, слишком активное сердцебиение как-то влияет на сознание. А как иначе объяснить, что очухалась я только в лесу, около проселочной дороги?
– Давай быстрее, – встряхнул меня Герман. – Нужно выбраться на дорогу. Поймаем попутку и доедем до города. В любом случае, по чищенной дороге будет легче передвигаться.
Я кивнула, хотя голова мало соображала. Что бы я делала, если бы со мной на заказ поехал не этот незнакомец, а пьяный Вениамин Степанович? Меня передёрнуло. По и так замерзшей коже прокатилась волна дрожи.
– Замерзла? – Герман оценивает мой внешний вид. – Конечно, замерзла. Только не говори, что под этим костюмом Снегурочки у тебя нет зимней куртки.
Пожимаю плечами.
– Шубка не такая уж тонкая, – с трудом отвечаю. – Мех внутри есть. Правда, не очень толстый слой.
Парень возмущенно вздыхает. Смотрит на свой наряд.
– От костюма Деда мало толку, – принимается размышлять вслух. – Поменяться куртками не вариант. Это платье на меня не налезет. О, а если вот так. Точно-точно.
– Что ты делаешь? – щурюсь, когда Герман начинает расстегивать халат Деда Мороза, а затем и свою куртку. – Я не надену твою куртку! Даже не думай! – Парень не слушает, снимает её с плеч, оставаясь в белом вязаном свитере. – Ты ведь замерзнешь! Я и так виновата в том, что ты здесь, а не…
– Успокойся, – перебивает Герман мою активную речь. – Никто тебе её не отдает.
С этими словами парень зажимает куртку ногами, затем принимается стягивать свой свитер. У меня глаза на лоб заползли, когда я увидела кубики пресса под задравшейся футболкой. Я сглатываю, а Герман протягивает мне свитер.
– Надевай. – Парень впихивает его мне в руки. – Он шерстяной. Как раз поместится под твоей шубой.
Герман надевает куртку, складывает халат, запихивает его в бок, после чего застегивает замок.
– Чего ждешь? Давай в темпе. Нам далеко еще идти. Попуток пока не видать.
Одной рукой расстегиваю шубу, в другой удерживаю свитер, ещё сохраняющий жар тела парня. Надеваю и окунаюсь в тепло. Как же хорошо. По телу проносятся мурашки. С трудом застёгиваю шубу поверх свитера. Все-таки она рассчитана на стройных внучек.
Герман качает головой.
– Так лучше?
– Лучше, – пищу я.
Парень разворачивается и идет вперед. Я следую позади, едва передвигая ногами.
Сто метров. Двести. Триста. Ни одной машины.
Хоть луна и светит ярко, лес по бокам от дороги наводит жуть. Вспоминаю капкан на медведя. Так, медведи в спячке. А волки? Здесь водятся волки?
– Дура! О чем ты думаешь?
– А о чем думать?
– Думай, о чем-нибудь приятном.
– Например?
– О Ромео. Скоро вы с ним встретитесь.
– О, точно!
– О, нет, – выдыхаю. Ромео! – Сколько сейчас времени?
Не дожидаюсь ответа, тянусь за своим телефоном.
Вспоминаю, что он вырубился, но надеюсь на то, что ожил самым расчудесным образом. Чуда не произошло.
– Чуть больше одиннадцати, – отвечает Герман.
– У тебя работает телефон? – ускоряюсь, чтобы догнать парня. – А ты не можешь позвонить своим друзьям?
– Думаешь, я бы до этого не додумался? Здесь не ловит сеть.
Морщусь. Погоди-ка…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Сколько ты сказал сейчас времени? Одиннадцать?!
– Да. – Он тоже морщится. – А мы в глуши.
Нижняя губа начинает дрожать. Я жмурюсь.
Этого не может быть! Это не могло произойти со мной! Только не сегодня!
– Ну, почему, блин, сегодня? – всхлипываю я. – Почему именно сейчас?
– Что с тобой? – опешил парень.
– Это все из-за сестры! – возмущаюсь, не глядя на него. – Это она должна была подменить свою напарницу! Почему именно сегодня ей приспичило укатить в горы со своим парнем? И почему я такая бесхребетная, что не смогла ей отказать? Это она должна быть Снегурочкой, а не я! – Нет, я, конечно, не хотела, чтобы все, что только что случилось, произошло с Галькой, но эта она устроилась на эту работу в надежде хорошенько подзаработать! А не я! – Я должна быть сейчас в центре! У меня встреча с моим парнем! Мы давно не виделись… – Точнее, никогда, но это неважно!
– Подождет он тебя, ничего с ним не сделается, – усмехается Герман, вызывая клацанье моих зубов.
– Нет! Не подождет! Он уйдёт!
Вокруг меня образовалось облако из пара, непрерывно вырывающегося из моего рта.
– Ну, значит, скатертью дорожка.
– Нет! – Мой голос срывается, из глаз брызгают слезы. Я принимаюсь реветь в голос, выплескивая весь ужас, что сегодня пережила. Никогда в жизни мне не было так страшно. – Не говори так!
Герман стонет.
– Вот только не надо плакать! Черт! А мне что прикажешь делать? Может, тоже разреветься? А? Меня тоже здесь не должно быть! Я согласился помочь, думая, что это займет всего час, а попал в дом к больным утыркам! И сейчас я иду по пустынной дороге в лесу вместо того, чтобы тоже быть в центре, где меня ждёт моя девушка!
Его девушка?
Слезы останавливают свой бег, резко затормозив. Я шмыгаю носом. У Германа есть девушка?
Ах, да! Он ведь говорил, что ему тоже надо быть в полночь у ёлки.
– Прости-и-и-и, – растягиваю я, вновь захлебываясь слезами. – Это я виновата! Не надо было тебя просить! Мне правда очень жаль! Я даже представить не могла, что такое может случиться.
В глазах расплывается. Я не вижу, но чувствую, как Герман подходит ко мне вплотную. Его руки окружают меня, и вот я уже сопливлю его куртку, даже не думая вырываться.
– Хватит плакать, – тихо говорит он где-то в области уха. – Слезами делу все равно не поможешь.
– А если от них становится легче? – Я явно ощущаю его руку у себя на затылке.
– А тебе стало легче? – серьезно спрашивает Герман.
– Да, – говорю, но не уточняю, что легче стало не от слез, а от его дружеских объятий. – Надеюсь, твоя девушка не сильно на тебя разозлится.
– Как только поймаю сеть, сразу свяжусь с ней и все объясню, – в его голосе появляются тёплые нотки. – Она у меня очень хорошая, поэтому все поймет.
Улыбаюсь. У отличного парня точно должна быть идеальная девушка. Я уверена, что мой Ромео ничуть не хуже, а, может, даже лучше.
– Успокоилась?
Киваю. Герман отстраняется, подозрительно глядя на меня. Надеюсь, он не думает, что я теперь брошусь ему на шею.
– Спасибо, – говорю и сразу отворачиваюсь, чтобы скрыть покрасневшие щеки. – Как думаешь, далеко до трассы?
– А как называется деревня? – Он покружил, смотря по сторонам.
– Никулята.
– Как?
– Никулята, – громче и чётче повторяю.
– Да ладно? – В его глазах вспыхивает радость.
– Что? – оживляюсь я.
– Это ведь Богородский район? – Я киваю. – Рядом должна быть деревня Ерохино?
– Да, мы проезжали такую, когда ехали на такси, – соглашаюсь, но все равно не понимаю, к чему он ведет.
– Между деревнями всего километра два-три.
– Этого я не знаю.
– Я знаю. – Он берет меня за руку, тянет вперед. – Пойдем! Чем быстрее будешь передвигать ногами, тем быстрее мы окажемся в тепле.
– Может, скажешь, что в этой деревне? – Мне нравится чувствовать тепло его ладони, поэтому я сильнее стиснула его пальцы.
