– Извините, не могу. Нам не разрешают вести разговоры с посетителями.
– А мы недолго и никому не скажем. И потом клиент всегда прав, верно?
Девушка оглянулась, – ладно, посижу, начальства все равно нет, а девчонки не заложат.
– Наталочка, вы давно здесь работаете?
– Уже год, но хочу увольняться.
– Что так, вас здесь обижают?
– Ну, как вам сказать, публика разная бывает. Иногда перепьются, драку учинят или приставать начнут. Не по мне это. Девчонки говорили, что можно ко всему привыкнуть, но у меня не получилось. А недавно одного посетителя прямо возле ресторана убили.
– Да что вы, – изумилась Гелена Казимировна. Какой ужас, вы, наверное, очень испугались.
– Еще бы, мне больше всех досталось. С утра милиция мурыжила, даже поспать не дали.
– А вы- то здесь при чем?
– Так это ж я того убитого обслуживала. Вот уж не повезло, так не повезло. Следователь – такая вредная тетка все спрашивала, кто он, что он, откуда. А я почем знаю.
– Она, наверное, хотела выяснить, это постоянный ваш клиент или нет.
– Да я его первый раз в жизни видела, тем более, что он приезжий.
– Почему вы так решили?
– А у нас у всех глаз наметанный. По тому, как себя ведет клиент, входя ресторан, сразу определяем.
– Ну да, ну да. Наверное, на лечение к нам приехал.
– На курортника тоже был не похож. Простоватый какой-то, костюм слегка потрепанный, зато расплачивался крупными купюрами. Странный парень. И разговаривал смешно, немножко окал.
– Наверное, с севера или с Поволжья.
– Точно. Ему рыба не понравилась, и он сказал, что у них такую рыбу только в рабочей столовой подают.
– Где это у них?
– Он назвал город, но я забыла.
– Может Самара? Или Астрахань?
– Нет, название с Волгой как-то связано. Кажется Волжский или Волжск.
– Ну, Наталочка, вы такая наблюдательная, такая внимательная, я просто диву даюсь.
К столику подошла официантка и что-то шепнула коллеге. Девушка вскочила.
– Извините, мне надо идти, администратор приехала.
– Конечно. Только не забудьте мой кофе принести. Спасибо за приятное общение.
Гелена Казимировна вышла из ресторана и засеменила к скамейке, где сидела подруга. Та отложила газету, – давай, рассказывай и с подробностями.
– Ну, ресторан изменился, занавески и скатерти поменялись, цены тоже…
– Гелька, будешь выпендриваться, защекочу, – пригрозила Анна Сергеевна.
– Не буду, но только из-за угрозы насилия. В общем, мне повезло с официанткой, я с ней установила полный контакт, – важно произнесла она.
– Как тебе удалось? Говори, не томи.
– Девушку зовут Наташей, а я ее назвала Наталочкой. Оказалось, это ее домашнее имя.
– Гелечка, а как же ты догадалась?
– У нее на бейджике указана украинская фамилия.
– Но как ты с таким именем в точку попала?
– Аня, я ведь не только супы-борщи готовила и пироги пекла, я еще и книжки читала. Увидев изумленные глаза подруги, хихикнула.
– Не восторгайся. Во времена моей молодости в Ракитовке жило много поляков и украинцев. Так что со мной рядом росли и Ядвиги, и Марыси, и Наталочки. Но учти, книги я читала. И Новицкая пересказала весь разговор с официанткой.
– Ладно, подруга, пошли домой, а то Крыська во дворе беспризорничает.
– Аня, как ты не боишься ее оставлять без присмотра? Вдруг девочку украдут или обидят?
– Она стала такой деловой и самостоятельной, что даже не всегда позволяет с собой по утрам гулять. Да и кому нужна такая уродина. Это для нас она умница и красавица, а для других – чучело огородное. Ну а если кто-то захочет ее обидеть, я тому не завидую. Она же предводительница всех дворовых собак. Стоит ей только тявкнуть, как вся свора на обидчика накинется.
Подруги зашли во двор. На крыльце стояла Крыся и вертела головой.
– Гелька, ты посмотри на эту выдру. Стоит как Наполеон перед сражением.
– Точно, ей только подзорной трубы не хватает, – хихикнула подруга. Аня, пойдем ко мне, я рулетик испекла, посидим, поболтаем, чаю попьем. Вари нет, а мне одной скучно.
– Рулет с чем, с маком?
– Конечно.
– Крыська, пошли к Геле чай пить, заодно Арни хвоста накрутим.
– Анечка, ну зачем ты так. Не любишь ты его.
– А за что его любить. Ленивый, жирный, еле передвигается по квартире. Скоро будет весить больше тебя.
– Зато красивый, пушистый, зеленоглазый. Мы еще поучаствуем в кошачьей выставке и получим какой-нибудь приз.
– Если и получите приз, то только за скорость поедания шоколада. Геля, шутки в сторону, давай подумаем, что делать дальше.
– Аня, если убитый из Волжска, то все следы ведут туда. Ты никогда не говорила и не вспоминала этот город. Рассказывай.
– Да и рассказывать особо нечего. Я там и жила всего два года. Как только мы туда приехали, папа познакомил меня и маму с Геной – моим сводным братом. Он часто приходил к нам в гости, и мы подружились. С Геной и его другом Андреем ходили в кино, на каток, в городской парк, они меня даже на рыбалку брали. А однажды, решили научить плавать. Бросили в Волгу и кричат – плыви, барахайся, а я испугалась, дна не достаю и тоже ору. В общем, воды нахлебалась, но плавать так и не научилась. Потом умер папа, для меня это был такой удар, что я даже не помню, был на похоронах Гена или нет. После этого нас в Волжске уже ничего не держало и мы с мамой уехали на Украину поближе к родственникам.
– Вы что, с Геной так и не попрощались?
– Нет, мы даже не знали, где он живет, он ведь сам к нам приходил. Вот такая история.
– Анечка, мне кажется, нужно разыскать брата, может быть, он что-то прояснит. Ты знаешь, сколько ему лет?
– Он старше меня, кажется, на 5 или 6 лет.
– Ну вот, фамилия, имя и отчество знаем, год рождения тоже, давай обратимся в адресный стол, или как это сейчас называется.
– Это слишком долгая процедура, а нам надо как можно быстрее разобраться во всем, что происходит.
– Анечка, может его поискать в Интернете?
– Поискать можно, только там нет ни адреса, ни телефона. Стоп, я, кажется, знаю, кто нам может помочь. Позвоню-ка я Игорю в Москву. Он работает в газете «Российские вести», у них должен быть собкор по Волжску, а живущий там журналист найдет кого угодно. Сейчас уже поздно, поэтому начинаем операцию под кодовым названием «Брат» завтра с утра.
Короткую паузу прервала Крыся. Она тявкнула и побежала к окну.
– Геля, выключи свет, давай посмотрим, что там за окном.
Подруги выглянули во двор.
– Аня, что там? Я ничего не вижу.
– Очки надо носить, тогда увидишь, – прошептала Анна Сергеевна. – Ну, Крыська, ну ябеда. Варька с Федором стоят под деревом и целуются. Мордуленция, не просись на руки, тебе еще рано смотреть на поцелуи взрослых.
– Можно подумать она этого не видела по телевизору, – фыркнула Гелена Казимировна. Ну что включать свет?
– Включай. Только не люстру, а бра. Слушай, если Варвара так быстро задружилась с Федором, как бы чего не вышло. Ты бы с ней провела воспитательную работу.
– Ань, ну как я буду говорить с ней на такую деликатную тему. Она уже взрослая, ей восемнадцать, Федору за двадцать. Нет, я не могу. Ты лучше посмотри на Крыську, у нее уши торчком, ишь, как внимательно слушает.
– Так, пора домой, а ты, малая, чтоб о сексе даже и не думала. Не доросла еще. Ты чего рот разинула, принесешь в подоле, выгоню.
Крыся недовольно тявкнула.
– Крысечка, не переживай, – пропела Гелена Казимировна, провожая подругу. Я тебя к себе заберу вместе со щеночком.
Крыся лизнула руку Геле и потрусила вслед за Анной Сергеевной.
Война за наследство начинается
Волжск
Ольга нервно закурила, и Горовой понял, что сейчас она скажет то, ради чего пригласила его в свой дом.
– Петр, мой муж весьма состоятельный, если не сказать больше, человек. Он очень болен, ему не сегодня-завтра предстоит операция в Германии, но шансов никаких, болезнь слишком запущена. Прежде чем вернуться в Россию, мы с Олегом побывали Германии, в онкологическом центре. Со мной как с женой врач был предельно откровенен. Да, мне жаль, что так случилось, но я должна уже сейчас думать о нашей с Олегом дальнейшей жизни. После смерти мужа останется большое, очень большое наследство. Зная его предусмотрительность, не сомневаюсь в том, что у нотариуса уже лежит его завещание. Но я не представляю, как Геннадий распорядился своим наследством, он человек непредсказуемый. Ольга слегка замялась, но продолжила, – в последнее время наши отношения изменились и не в лучшую сторону. Кроме того, у него была или есть сводная сестра. О ней Геннадий мне как то рассказал в порыве откровенности. Правда, это было давно. Помнится, тогда он даже говорил о какой-то вине перед ней. И я не удивлюсь, если половину наследства завещает ей. С него станется, – с неожиданной злобой сказала она.
– Вот теперь узнаю свою сестрицу, – подумал про себя Горовой.
– Ну а от меня ты чего хочешь? – спросил он.
– Ее надо найти и избавиться, – жестко ответила Ольга.
