– Да… дела у вас… – протянула девушка, – муж, любовник, хрен еще знает кто… Жесть!
– Настя? – узнала ее Кира, не веря своим глазам. – Ты-то как здесь?
– Тусню нашу отменили, да и на душе у меня было неспокойно, тебя тут бросила одну в мойке… Вот я и вернулась! Кстати, не понравилось мне, когда увидела парня, бегущего сюда с пистолетом. Почему-то я подумала, что это твой муженек, решивший тебя пристрелить. Вот и прихватила свой кий. Кстати, сегодня я сделала еще два добрых дела, – щебетала легкомысленная блондинка, только что спасшая им жизнь.
– Каких? – спросила Кира, еще не до конца верившая в свое счастье.
– Вызвала пожарных, то есть милиционеров… или? Да какая разница! У них сейчас в службе спасения один телефон. И второе… вызвала эвакуатор для той иномарки, что бросили у леса. Я позабочусь о чужом имуществе, сберегу его для хозяев.
– О нет… – проговорила Кира, закрывая лицо. Она-то уже мечтала об отдыхе дома после всех этих кошмаров. А домой быстро и с ветерком ее должна была доставить ее машинка, которую эвакуируют.
Эпилог
При такой знойно-жаркой погоде, какая установилась в конце июня, люди в городе должны были ходить исключительно в купальниках, и то ради приличия. Воздух был прогрет сверху солнцем и снизу – раскаленным асфальтом. Но Кира шла на деловую встречу и позволить себе явиться в непристойном виде не могла. В приемную она вошла в белой юбке до середины колена, черном в белый горох хлопковом пиджачке и черных лаковых босоножках. В руках она сжимала черную узкую сумочку. Она представилась девушке-секретарю, и та сразу же приветливо указала рукой на дверь босса.
– Проходите! Эдуард Рудольфович ждет вас, – взгляд секретарши скользнул по Кириной идеальной фигуре, красивому лицу и светлым волосам, находящимся в творческом беспорядке.
– Спасибо! – ответила Кира и прошла в кабинет.
Она знала, что выглядит безупречно, что красива, сексуальна, решительна и еще черт знает что. Она хотела сразить его наповал, она думала об этом два долгих месяца.
То, что она произвела впечатление на Эдуарда, Кира поняла сразу. Его выдавали отрытый рот, совершенно оторопевший взгляд, застывшая поза. Это было хорошо.
«Один – ноль», – подумала Кира.
Эдуард, по ее мнению, выглядел безупречно. Широкие плечи, мужественный подбородок, красивая линия шеи, лучистые умные глаза, губы, от которых просто нельзя было оторваться. Кира несколько подрастеряла свою решимость из-за того, что Эдуард произвел на нее такое сногсшибательное впечатление. Дело в том, что она его видела третий раз в жизни, и оба первых раза он был не в лучшей форме. А сейчас – это был мужчина с обложки журнала.
Они смотрели друг на друга, не в силах нарушить молчание и атмосферу очарования и притяжения, что возникла между ними.
– Здравствуй, Кира! – Эдуард встал, направляясь к ней и раскрывая объятия.
– Здравствуйте, Эдуард, – сглотнула Кира, не ожидавшая столь теплого приема, так как расстались они не очень хорошо.
– Какие проблемы? Что привело тебя ко мне? – спросил Эдуард, все еще не в силах оторвать от нее взгляд. – Выглядишь потрясающе…
– Спасибо, я старалась. Вы… ты… тоже неплохо, – вдруг покраснела Кира, уткнувшись взглядом в его кадык, словно это был самый важный его орган. – Я пришла сказать, что согласна работать у тебя. Я буду учителем музыки! – ответила Кира.
Эдуард внимательно посмотрел в ее голубые глаза и ответил:
– Нет, я не возьму тебя на работу…
– Что?! – аж задохнулась Кира. – Ты же умолял меня выйти на службу!
– Это было тогда… ты упустила свой шанс, – ответил Эдуард, отворачиваясь и отходя за стол, словно там было безопаснее. – Помнишь, что ты сказала мне в больнице? Что звезда не может учить, другим звездам она будет завидовать, а посредственности ее будут раздражать. Что ты завязала с музыкой, не чувствуешь руку и не хочешь к этому возвращаться!
Кира мыслями вернулась в то время, когда она в своей странной, но уже высохшей одежде зашла в палату Эдуарда. Его только что привезли из процедурной, где наложили гипс на ногу и перебинтовали покалеченные кости. Выглядел он паршиво, но все же лучше, чем несколькими часами ранее в сарае. Кира разглядывала его обнаженный торс, глаза и несколько припухшее лицо.
– Привет!
– Кира… вы спасли меня… Со мной говорил следователь и сказал, что если бы не вы, ваша находчивость…
– Без ложной скромности отмечу, что вы вовремя и к месту назначили встречу со мной, – ответила она.
– Это точно, – рассмеялся Эдуард, хватаясь за челюсть, – черт…
– Больно? – участливо поинтересовалась Кира. – А с руками что? Надеюсь, вы играете на пианино?
– Играю… немного.
– Я прочла в Интернете про ваш «Аист на крыше», – сообщила Кира и рассказала вкратце, что ей известно.
– Все так и есть. Организация благотворительная, но зарплату сотрудникам я плачу приличную, так как основной бизнес у меня совсем в другой отрасли.
– А меня в качестве секретаря вы хотели взять в какую организацию? – спросила Кира, садясь на стул, придвигая к себе пепельницу и закуривая.
– Я хотел взять тебя, Кира Полунина, на должность учителя музыки, – сказал ей тогда Эдуард и пояснил: – Я знаю твою историю о внезапном крахе мечты стать великим музыкантом из-за травмы, но ты повредила руки, не голову, и преподавать музыку сможешь. Слух-то у тебя остался!
Внезапно в голове у Киры прояснилось.
– Я неслучайно попала к вам на собеседование?
– Нет…
– Ольга? – догадалась Кира. – Кто она вам?
– Лично мне никто, но она дружит с моей сестрой.
– Понятно! Вот уж змея! Замолвила словечко! А мне ведь не призналась! Иди, говорит, поговори! Тьфу! Абсурд! Надеялась вернуть меня к музыке с помощью богатого красавца! Ну, Оля! Хитро, ничего не скажешь, всех провела!
Тогда-то Кира и высказала свое негативное отношение ко всему этому делу.
Эдуард совершенно спокойно отнесся к ее заявлению, извинившись за причиненное беспокойство.
Кира еще раз услышала, что сказал следователь о бандитах.
– Они оба живы, только у одного гематома спинного мозга, а у другого сотрясение, но они дают показания. Ты очень храбрая женщина, Кира.
– Скорее безрассудная.
– Почему же такая храбрая женщина боится себя?
– Она не хочет бередить старую рану, – ответила Кира. – Разговор закончен, наша встреча состоялась. Вы предложили работу, я отказалась, мы не совершили ничего предосудительного. Привет Ольге!
– Я ваш должник, – напомнил Эдуард.
– Да бросьте вы! Стечение обстоятельств, – отмахнулась Кира.
– Можно вопрос?
– Конечно! Мы вместе пережили такой ужас, что стали фактически родственниками.
– Настя возит с собой в машине кий, потому что профессиональный игрок в бильярд, им-то она и отутюжила бандита. А вот ты где в сарае нашла палку? Ее не было, я знаю точно. Она появилась из воздуха?
– Любите мистику? Смею вас разочаровать. У меня порвались колготки и лопнули стрейч-сапоги, и чтобы они не сползали по ноге, я вложила в сапог эту деревяшку… А в минуту опасности вытащила ее. Ничего сверхъестественного!
– Конечно, все женщины ходят в сапогах, куда заложены палки, дощечки и другие вещи, – сказал Эдуард.
– Не все и не всегда. И я так не хожу… это тоже совпадение, – надулась Кира.
– А почему ты была в таком виде? Как сказать? Несколько странном… да еще мокрая и как-то пахло…
– Не поверите, но я хотела, чтобы мой будущий босс не видел во мне женщину…
– Ее трудно было разглядеть, – согласился Эдуард.
– Чтобы никто ко мне не приставал, оценили бы мои профессиональные качества, которых не так уж и много, – призналась Кира.
– Как все просто… и как гениально, – сказал Эдуард, целуя ладонь Киры.
Кира помахала ему тогда ручкой и ушла. После она чуть не поссорилась с Олей, требуя объяснений.
– Я хотела как лучше, – твердила Ольга.
– Я и не сомневаюсь! Мы с твоим другом чуть не стали пищей для пиявок.
И вот теперь два месяца спустя Кира заявилась в кабинет Эдуарда с совершенно противоположным предложением.
– Как вы можете мне отказывать? – спросила она.
– Я не могу допустить на работу с детьми такую женщину, как ты. Ты – эгоистка, ты любишь себя в музыке, а не музыку в себе. Я не могу допустить, чтобы дети привязались к тебе, а ты только и будешь думать, что несчастна и как бы куда уйти. Это не игрушки.
– Я твердо решила!
– Извини, Кира!
– Я все осознала, эти два месяца стали для меня очень долгими, вы можете положиться на меня! – уверяла она.
– Что сподвигло тебя на такое решение? – поинтересовался Эдуард, со смехом в глазах наблюдая за ней.
Кира чувствовала себя школьницей на экзамене.
– Я скажу честно… Я узнала о вас и о вашей организации еще больше. Я знаю, что от вас ушла жена, когда родился слепой ребенок. Вы воспитываете дочь один, и это дело вы затеяли ради нее. Я понимаю вас и восторгаюсь. Вы делаете что-то очень важное, а я ничего. Я сдалась. Пора признать, что без музыки мне не жить, я только существую. Пусть я сама не смогу нести музыку в массы, но я смогу научить ей детей.
