— Сожалею, что пришлось обмануть вас, но вы не оставляли мне выбора. В каком-то смысле я рад, что все открылось. С этого момента между нами все будет по-честному.
— Неужели вы думаете, что я смогу вам снова поверить? Как только вам удастся расположить Робби к себе, вы вычеркнете меня из его жизни.
— Я вовсе не такой злодей, каким вы меня представляете, и понимаю, как горячо вы любите Робби. Я просто хотел бы, чтобы вы с таким же пониманием отнеслись и ко мне.
Николь отдавала себе отчет в том, что должна пойти на компромисс.
— Я согласна с тем, что Робби связывают родственные отношения и с вами, — с трудом выдавила она. — Я не хочу мешать вам узнать его получше. Никто из нас не хочет причинить ему вред. Тогда почему нам не попытаться выработать какое-то соглашение? Почему, например, ему не гостить у вас, скажем, по месяцу каждое лето?
— Это неприемлемо, — решительно заявил Филип.
Она и не ждала, что он легко согласится с ней.
— Ну тогда давайте разделим опеку над ним. Он будет жить по шесть месяцев с каждым из нас.
Николь надеялась, что найдет какую-нибудь лазейку, как только привезет Робби домой.
— Вы не можете бросать маленького мальчика туда и обратно через земной шар, как теннисный мячик. Он нуждается в домашнем уюте, в людях, готовых заменить ему родителей.
— К сожалению, ему придется довольствоваться меньшим, — ответила Николь мрачно.
— Не думаю. — Филип с подозрением взглянул на нее. — Вы собираетесь отобрать Робби, а я не намерен допустить этого. Разногласия между нами могут длиться годами, что было бы очень пагубно для ребенка.
— Это так, но разве есть другое решение? — спросила она беспомощно.
— Мы могли бы пожениться. Исключительно ради удобства, — добавил он, когда она изумленно уставилась на него.
— Это что, неудачная шутка?
— Вовсе нет. Это разрешило бы наш конфликт… если, конечно, вас не связывают близкие отношения с кем-то у вас дома.
— У меня нет близких отношений ни с кем, — ответила Николь, все еще не опомнившись от шока.
— Тогда нет никаких проблем. Если бы мы поженились, у Робера появились бы родители, которые заботятся о нем. Вместо того чтобы бороться за ребенка, мы бы сообща растили его.
— Не могу поверить, что вы предлагаете мне пожертвовать моей независимостью, моей работой, моим образом жизни только для того, чтобы облегчить вашу жизнь!
— Сомневаюсь, чтобы даже настоящий брак мог заставить вас отказаться от независимости, — заметил он сухо. — Вы сможете по-прежнему делать многое из того, что хотите. Все, что вам придется принести в жертву, — это скромная квартира и заурядная работа. В качестве моей жены вы будете жить в роскоши и пользоваться привилегиями. Все ваши счета будут оплачиваться, и у вас будут большие суммы на карманные расходы.
— На такого рода предложения соглашаются женщины определенного толка, — сказала она язвительно. — Содержанки — самое вежливое слово, которым их называют.
— В моем предложении есть два существенных отличия. Во-первых, мы будем женаты официально. Во-вторых, между нами не будет никаких интимных отношений, другими словами — никакого секса.
— Разумеется. Такая мысль мне и в голову никогда не приходила, — солгала она.
Безусловно, мысли об этом ее посещали! Разве хоть одна женщина сможет устоять перед этим стройным сильным телом и дьявольским обаянием?
— Мне кажется, я мог бы доставить вам удовольствие.
Он перевел чувственный взгляд с ее лица на точеную фигурку.
— Вы не получите такого шанса, — взорвалась она.
На сей раз она не кривила душой. Этот человек мог быть просто невыносимым!
— Какая же вы глупышка, Николь, — в его голосе послышались бархатные интонации. — Разве вам не известно, что возражать мужчине опасно? А то он подумает, что должен доказать свое мужское превосходство. — На какое-то мгновение глаза Филипа сверкнули хищным блеском. Потом выражение лица стало бесстрастным, и он сказал прозаично: — Если бы мы стали заниматься любовью, все бы излишне осложнилось между нами. Даю вам слово, что я буду придерживаться нашего соглашения.
— Его не существует! — Он снова за свое. Считает ее согласие делом решенным. Но для нее это было куда серьезней, чем просто прилететь в Париж. — Я была полностью удовлетворена своей жизнью, пока вы не вторглись в нее! Вы ничего не знаете обо мне. Да, у меня была заурядная работа, но у каждого свои средства для достижения цели, Я взялась за эту работу для того, чтобы изучить весь процесс производства одежды, от начала и до конца.
— Вы хотите производить одежду?
— Нет, я хочу стать дизайнером. Но для этого необходимо знать и уметь очень многое. Я надеялась, что после накопления некоторого опыта кто-то на моей работе заинтересуется моими моделями.
Зачем она все это ему рассказывает? Николь сама себе удивилась.
Филип задумчиво смотрел на нее.
— А вам не хотелось бы услышать мнение профессионала о своей работе?
— Кого вы имеете в виду? — спросила она скептически и широко раскрыла глаза, когда он произнес имя знаменитого модельера.
— Он выскажет откровенное мнение и, возможно, даст совет, с чего надо начинать.
От радости у Николь забилось сердце. Она и мечтать не смела о таком! Если столь знаменитый человек одобрит ее модели, это — может послужить началом ее карьеры!
Филип с удивлением смотрел на ее сияющие глаза и слегка приоткрытые губы. Если всего лишь простое одолжение могло привести ее в такой экстаз, то что же с ней будет твориться в объятиях мужчины, который сможет доставить ей куда более ощутимое удовольствие?
Николь трезво взвесила все «за» и «против».
Предложение Филипа было слишком заманчивым чтобы оказаться правдой.
— Зачем вам оказывать мне такую услугу? — настороженно спросила она.
— Из чисто эгоистических соображений, — спокойно ответил он. — Если вы заживете здесь новой жизнью, вы согласитесь остаться и растить Робера вместе со мной. Да, и еще одно: если окажется, что у вас талант, я поддержу ваш бизнес. Я даже буду рекомендовать вас всем своим знакомым женщинам, чтобы они стали вашими первыми клиентками.
— И все это вы сделаете ради Робби? — медленно спросила она.
Он пожал плечами.
— Я говорил вам, что не люблю проигрывать.
Николь не поверила такому объяснению. Филип, должно быть, заботился о благополучии своего племянника сильнее, чем она думала. Вглядываясь в его мужественное лицо, Николь не могла не задуматься о том, способен ли Филип так же заботиться и о женщине.