Джо решил позвонить бабушке. К сожалению, он не мог сообщить ей ничего конкретного о ходе своего расследования, но ему хотелось узнать о ее здоровье. Прошлой зимой она перенесла инсульт и сейчас выздоравливала.
— Привет, дорогая. Я не оторвал тебя от чего-нибудь важного?
— Я лежала. Ты едешь домой? Ты нашел коллекцию?
— Да, да, нашел. Но есть небольшая заминка.
— О! — только и сказала она и замолчала. Это было очень не похоже на бабушку. Обычно ее интересовало все, что происходило вокруг. Но после инсульта, по словам Донны, она могла спать часами, пропуская даже службу в церкви. Сестра уверяла Джо, что подобное поведение характерно для пожилых людей.
И хотя он многого не знал о пожилых людях, он знал характер своей бабушки. Да, выглядела она на свои восемьдесят три года, но душою всегда была молода. К тому же она была единственной женщиной, способной достучаться до сердца Джо. Ни матери, ни бывшей жене Лизе не удавалось этого сделать.
Джо стал рассказывать бабушке о Софи и об Айрис.
— Малышка требует внимания. Надо научить ее различать день и ночь. Ты же знаешь, как это трудно.
— У меня был только один ребенок. Твой отец. Похоже, ни один из его отпрысков не собирается заводить семью.
Джо вспотел, но вовсе не из-за жары.
— Послушай, почему бы тебе не позвонить в музей и не сказать им, что коллекция, за исключением одного-двух предметов, скоро будет у них? Как только я узнаю, чего недостает, я сразу же сообщу тебе.
Он надеялся, что бабушка с ним согласится, но она промолчала. Вот уже почти год она ждала момента, когда коллекция обретет свое место в музее. Рядом с ней будет надпись: «Коллекция Джонатана Джозефа Дана». Похоже, она уже теряла и к этому интерес.
Как ни странно, но Джо хорошо помнил, как доставалось от бабушки деду за эту же самую коллекцию при его жизни.
— Почему ты не займешься рыбалкой, как все нормальные мужчины? — спросила она, когда дед принес небольшой треснутый нефритовый поднос, отдав за него восемьдесят тысяч. В ответ на это Джонатан начал рассказывать древние легенды и истории о уже не существующих династиях, чем привел бабушку в ярость.
Эти двое оставили самый значительный след в жизни Джо. Всеми своими достижениями он был обязан дедушке и бабушке. Когда погибли родители, Джо было одиннадцать лет, Донне — два, а Дейзи — три.
Сейчас, спустя почти двадцать семь лет, жизнь оставляла желать лучшего. Дейзи разводилась с третьим мужем. Донна, разведясь с очередным мужем, продолжала усердно учиться.
Что касается Джо, то он уже успел поработать, уйти в отставку, жениться, развестись и даже одержать победу в собственном сражении с бутылкой. И на протяжении всей его жизни, в горе и радости рядом с ним была бабушка. Она оказалась для своих внуков путеводной звездой, которая помогла каждому из них выбраться в большую жизнь.
Джо вздохнул. У него ныло колено. Прогноз погоды, который он слышал, обещал ливни и шквалистый ветер. Не очень-то приятно. В сырую погоду он плохо себя чувствовал.
Стараясь не шуметь, Джо на цыпочках прошел по коридору и тихонько заглянул в детскую. Софи укачивала ребенка, закрыв глаза и запрокинув голову на подушку, лежавшую на спинке кресла.
Вернувшись на кухню, Джо стал открывать ящик за ящиком и проверять их содержимое. В одном из шкафчиков он обнаружил метелку, несколько щеток и ведерко с мусором. Он заглянул в него. Конечно же, глупо надеяться что-нибудь в нем найти, но ведь никогда не знаешь, что ожидать от женщин. Как-то раз ему пришлось разговаривать с одной дамой, у которой украли бриллиантовое колье. Выяснилось, что она прятала его в рулоне туалетной бумаги!
— Почему же вы не хранили его в сейфе? — спросил Джо.
— Но ведь вор прежде всего заглянул бы в сейф, — ответила она. — Как вы наивны!
Возможно, она была права.
— Джо, принеси, пожалуйста, мокрое полотенце из ванной, — услышал он голос Софи.
— Сейчас.
Держа одной рукой полотенце, а другой подхватывая падающие капли, Джо плечом открыл дверь и остановился. Софи все так же сидела в кресле, а Айрис спала, уткнувшись ей в грудь. Взглянув на них, Джо вспомнил тот единственный незабываемый момент: бледно-золотистые волосы в отсвете утреннего солнца, прозрачные веки, густые ресницы, касающиеся щек. Золотистая кожа. Крепкие руки, длинные ноги, нежная шея. Лицо, которое…
Не слишком ли много воспоминаний?!
Джо прокашлялся. Софи открыла глаза.
— Кажется, я опять заснула? Прошлой ночью я почти не спала.
Он так и думал, потому что утром, появившись на крыльце ее дома с первыми лучами солнца и услышав звуки, доносившиеся из комнаты, он понял, что она не спит.
— Я, должно быть, что-то не так делаю. Она срыгнула на меня уже во второй раз. Боюсь, это не конец. Мне всегда казалось, что материнское молоко хорошо усваивается.
Джо взглянул на Софи, на ее раскрасневшиеся щеки, на спустившийся с плеча халат. В комнате пахло детским тальком и творогом. Едва ли этот запах мог возбудить в нем желание. Но Джо задумался, насколько увиденное им (а именно Софи с ребенком) способствовало возрождению в нем инстинкта продолжения рода, который вот уже много лет не напоминал о себе.
— Джо, подержи ее немного, пока я приведу себя в порядок. — Софи поднялась, поправила халат и передала ему малышку. — В книге написано: чем дольше она будет бодрствовать днем, тем лучше будет спать ночью. Но, по-моему, это бессердечно.
— У новорожденных всегда так. Ей нужно привыкнуть, и со временем она научится различать день и ночь. — Джо говорил это так, как будто был специалистом по уходу за малышами, хотя ни у одной из его сестер не было детей, несмотря на многочисленные браки. Не говоря уже о том, что у него самого тоже не было детей.
Глядя на розовощекого младенца, лежавшего у него на руках, Джо вдруг почувствовал, как внутри все перевернулось.
— Сегодня она выглядит лучше, — сказал он.
Софи поправила халат.
— Что ты хочешь сказать? Разве вчера она выглядела хуже?
— Перестань, Софи. Признайся, что вчера ее лицо было в морщинах, как будто помятое. Посмотри, да у нее синие глаза. Ты видела?
— Конечно. Я все замечаю. У всех малышей синие глаза, но это вовсе не означает, что они такими и останутся. А лицо ее было просто пухленьким.
— Да. Теперь, когда ты об этом сказала, я вижу разницу.
Она свернула полотенце и бросила его в кипу белья, приготовленного для стирки. Туда же можно было бы бросить и ее халат.
— Какая большая стирка мне предстоит! Хорошо бы не было дождя еще несколько часов.
Джо качал на руках малышку, которая смотрела на него как маленький совенок. Эта картина умилила Софи. Мужественный Джо Дана в джинсах, ботинках и рубашке цвета хаки держал на руках новорожденную девочку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
