- Я дам тебе шанс, Чароит, - еле-еле сдерживая рвущиеся наружу эмоции, тихо цедит сквозь зубы дракон. - Ты напишешь своему мужу письмо. Все, что сочтешь нужным. Убедишь его сложить оружие и мир будет заключен. Никто больше не погибнет, я готов дать свое слово.
Меня несколько обескураживают слова Сарракса. И весь мой пыл тут же сходит на нет.
— Ты правда позволишь мне написать Кассару? - удивляюсь я.
- Да.
- И прекратишь войну, если он согласится ее остановить?
- Мое слово - закон. Я его не нарушаю.
- Тогда мне нужны перо и чернила...
- До чего ты наивна, Чароит. Думаешь, он тебя послушает? - убирая кинжал в ножны, усмехается Сарракс.
- Да, - не раздумывая, отвечаю я. - Кассар сделает так, как я скажу. Вот увидишь.
- Может, мне и вовсе тебя отпустить, чтобы ты сказала ему это лично?
- А ты отпустишь?
- Нет, конечно, - еще одна усмешка. - Но бумагу и перо ты получишь. Но знай я убежден, что у тебя ничего не выйдет.
С этими словами он указывает ладонью в сторону входа в шатер, пропуская меня вперед. Со вздохом продолжаю играть роль пленницы, подчиняясь дракону, но впервые за долгое время чувствую надежду.
Кассар точно меня послушает, я знаю. Я напишу ему такие слова, что у него не останется выбора. Моя любовь к нему способна остановить даже войну, я в это верю. И если его любовь ко мне так же сильна, как и моя, ничто не сможет стать ей преградой.
11. Переломный момент
Кассар
Я не верю, что сжимаю в руках именно ее письмо. Прежде чем открыть конверт, подношу его к лицу, закрывая глаза и втягивая носом едва уловимый аромат. Дракон внутри меня воет и рвется наружу, учуяв запах своей истинной, впитавшийся в бумагу, прикосновения, что оставили пальцы Чароит на пергаменте, кажется, даже ее слезы.... Это точно написала она. Она жива, реальна, не выдумана мной, эта девушка не миф и не сказка, что выдумал бред моего больного воображения, а за бесконечно долгие дни разлуки я и впрямь начал сходить с ума, не понимая, какие из воспоминаний были настоящими, а что является сном. Оказавшись на войне, я словно снова вернулся в прошлое, словно и не было всех этих лет после, жизни, что я узнал благодаря своей жене. Одиночество грозило стереть из памяти все хорошее, последнее, что делало меня человеком. Но воспоминания о Чароит возвращали меня к реальности. Я заново вспоминал, что для меня важно на самом деле, что я живой, дышу, чувствую, во мне течет кровь и магия, что я не зверь, я способен мыслить здраво и разумно.
Но, видят боги, как же тяжело, выпустив дракона на волю, сохранять человечность.
С первых же строк письма, по которым я пробегаю взглядом, меня охватывает такой огонь безумия и желания отправиться за Чароит прямо сейчас, что мне приходится даже отвлечься, чтобы сделать несколько глотков аконитума. Держи себя в руках, Кассар. Самое ужасное, что ты можешь совершить — это поддаться бессмысленной ярости и гневу.
"Мой родной, драгоценный, самый любимый и чудесный мужчина на свете. Всех слов этого мира не хватит, чтобы передать, как я тоскую по тебе, как сжимается мое сердце каждый раз, когда я вспоминаю твои глаза, ласку, прикосновения, доброту и улыбку. Все мое существо рвется к тебе, и я проклинаю войну, что разделила нас с тобой, молю небеса и всех Богов о мире, и верю, что совсем скоро он наступит, а я смогу прильнуть к тебе, почувствовать, как бьется твое сердце, быть твоей, любить тебя.
Я пленница твоего врага, как ты наверняка уже знаешь, брата, похожего на тебя, словно две капли воды, но совершенно иного характером, впрочем, во многом вы похожи с Сарраксом, Кассар. Вы схожи упрямством, твердолобостью и безрассудством. Да, я пишу прямо и не откажусь от своих слов, какими же безумцами нужно быть, чтобы лелеять вражду столько лет, будучи родными людьми. Понятия не имею, что развело ваши пути, но одно знаю точно: лишь глупцы не способны отказаться от бессмысленной мести."
-
Мне приходится прерваться, чтобы справиться со странным чувством. Не сразу я сообразил, что мои губы впервые за долгое время изгибаются в усмешке. Я словно воочию вижу перед собой Чароит и ее пылающий взгляд, слышу, как она выкрикивает написанное мне в лицо, горя праведным гневом. Ничто не способно изменить ее нрава, поколебать внутреннюю уверенность и сломить веру в добро и справедливость. Моя малышка с пламенным, горячим сердцем. Как же многого она не знает.... И почему Сарракс вообще позволил ей написать мне подобное? Неужели это какая-то ловушка и хитрый план с его стороны? Не удивлюсь.
"...Однако, когда я высказала свое возмущение твоему брату, он дал мне слово, что закончит войну, если и ты пойдешь на такой шаг. Прошу, Кассар, даже если ты не веришь в чистоту и благородство намерений Сарракса, хотя бы поговори с ним. Я верю, нет такой проблемы или застарелой обиды, что невозможно было бы решить словами. Если будет нужно, я встану между вами, не позволив причинить друг другу вред. Одно я знаю точно - нет ничего важнее в этом мире, чем семья."
Чувствую, как в груди разрастается неясного рода огонь, снова, и снова откладываю письмо в сторону, устало потирая переносицу указательным и большим пальцем. Не знаю, что ей наплел Сарракс... Пожалуй, слова Чароит о том, что она готова защищать нас обоих, резанули мне по сердцу больше всего. Постой, Кассар, ты что, ревнуешь? Рвущийся наружу рык неприятно царапает горло. Еще немного - и я точно превращусь в дракона, готового смести все на своем пути.
Так ты точно не победишь, хен Демир. Слишком необузданны твои эмоции. Слишком велика твоя слабость. Похоже, в этом и заключается хитрый план братца, хотя бы так ослабить того, кто неминуемо приближает его гибель. Я сейчас сильнее, чем десятки лет тому назад. Хотя бы потому, что у меня есть Чароит, питающая мою магию нашей истинной связью. И Сарракс прекрасно это понимает, не может же он быть глупцом, которому до сих пор не открылась природа нашей с Чароит любви. Он пытается ослабить меня всеми доступными способами... Что ж. У него почти получилось.
Еще два глотка аконитума, прежде чем продолжить читать. Глубокий вдох, обещание не давать волю чувствам... Не обращать внимания на горящие огнем шрамы. Ты сможешь, Кассар.
"...Для меня не будет большей награды, чем знание, что наша любовь сильнее любого раздора, мести или ненависти. Прошу, оставь в своем сердце лишь доброту и свет, то, что я разглядела в тебе за каменной маской холодности и льда, за что полюбила и всегда буду любить. Позволь своему взору видеть дальше, чем сиюминутное потакание вражде. Каждый из вас с братом блестящий военачальник, и каждый из вас способен завоевать целый мир, но для того, чтобы обрести покой, не нужны тысячи смертей ни в чем не повинных драконов и людей. Истина не обязана быть написана кровью. Мир важнее, чего бы то ни было на этом свете. Семья, любовь, свет и добро — вот столпы, на которых он стоит, а все остальное неминуемо его разрушает. Я верю в тебя, Кассар. Верю в нашу любовь, которая способна преодолеть и разрушить любое недопонимание и ненависть."
К этому моменту решимости во мне хватает, чтобы и впрямь поступить так, как того хочет Чароит. Последние ее строчки красным огнем горят перед внутренним взором, когда я позволяю, несмотря на весь принятый аконитум, прорваться драконьей ипостаси наружу.
“...А я еще я безумно скучаю. Жду не дождусь мига, когда снова окажусь в твоих объятиях. Приди ко мне, любимый. Сделай все, чтобы мы снова были вместе. И я обещаю, ты будешь самым счастливым мужчиной на свете, не знающим более, что такое боль, война или смерть."
Расправляя крылья в ночном небе, я знаю, что эта ночь станет последней для одного из нас. Либо Сарракс одолеет меня... Либо я убью наконец своего брата. Другого не дано - мы и впрямь должны закончить эту войну. И когда я предстану перед ним, вызвав на поединок, наше сражение определит исход битвы. Чароит права — войну необходимо остановить.
