— Английский пенни за ваши мысли, — предложил Романд.
— Лучше я ей еды дам, — сказала миссис Ансуик, заходя в столовую с тарелкой с завтраком.
— Спасибо, миссис А., — сказала Марта.
На вид яйца были почти сырые, а бекон местами обуглился. Она всё равно взяла ломтик бекона и положила его в рот.
— Виктор говорил, что ваш сад примыкает к поместью Гоулдспур, — спросила она с набитым ртом, — это так?
— Почти что, — миссис Ансуик смотрела на неё неуверенно. — Хотя до поместья всё равно ещё полмили.
— Думаю, мне следует проверить моего пациента, — сказала она. Она взяла ещё один кусок бекона, чтобы не обижать хозяйку, и улыбнулась. — Вы покажете мне, как туда пройти?
Было красивое, ясное, свежее утро. Солнечный свет мерцал по поверхности озёр и окрашивал золотом оставшуюся на полях после уборки пшеницы стерню.
Доктора подвозил молочник, ехавший на телеге, запряжённой упрямой чёрной кобылой. Молочник уже возвращался домой, и проезжал всего в миле или в двух от того поля, где стояла ТАРДИС.
— Я рад, что не один еду, — сказал он, и что-то в его голосе подсказало Доктору, что это не просто вежливость. — Сегодня утром я дважды видел призрак бедняжки Молли Мелтон. Стояла вон там, в поле.
— Правда? — Доктор довольно болтал ногами, свесив их с задней части телеги, катившейся по изрезанной колеями дороге. — Она указывала куда-нибудь?
— Вы её, значит, тоже видели. Тут многие её видели, — молочник понизил голос. — Говорят, что куда она укажет — там будет беда. Она предупреждает об этом. Потеряв свою жизнь, спасает чужие.
Он хлестнул вожжами, прищёлкнул языком, и кобыла ускорила шаг.
— Говорят, она чаще всего является охотникам. Предупреждает, чтобы они не ходили на Уэстморлэндского Зверя. Чтобы они бежали, пока живы, — он вздохнул. — Они её не послушаются, разумеется.
Доктор кивнул, почти не слушая. Он наслаждался стуком копыт, поскрипыванием телеги, скрипучими голосами жаворонков и крачек над головой… и жужжанием своей звуковой отвёртки. А больше всего ему нравилось странное, прерывистое чириканье, издаваемое разлагающимся комком в его руке.
— Есть ещё в тебе жизнь, — довольно бормотал он себе под нос. — Опасно. О-очень опасно.
Словно услышав предупреждение, пульт управления выключился. Доктор продолжил возиться с ним.
Думай, — говорила себе Марта, направляясь через старый сад охотничьего домика. Нельзя же просто зайти и обвинить больного в том, что он пришелец. Но, возможно, удастся узнать, не вёл ли пациент себя ночью необычно, и потом сообщить об этом Доктору, когда тот вернётся… оттуда, куда он пошёл.
Она дошла до оградки и, подобрав юбку, перелезла через неё, оказавшись на зелёном склоне. Трава была высокая и всё ещё мокрая от росы, несмотря на солнце. Когда она шла сквозь траву, несколько коров озабоченно посмотрели на неё.
Путь отнял какое-то время. За гребнем невысокого холма она увидела высокую кирпичную стену, отмечавшую границу Гоулдспура.
Марта задумалась о том, как её преодолеть, как вдруг над стеной появилось лицо мальчика. Он был бледный и веснушчатый, на лоб свисала рыжая чёлка. Орлиным носом он был поразительно похож на Эдварда Ланна. Она узнала в нём мальчика, которого видела прошлой ночью.
— Здравствуйте, — сказал он.
Марта улыбнулась. Возможно, это как раз тот шанс, на который она надеялась.
— Гуляешь?
— Знакомлюсь с окрестностями, — поправил её мальчик тоном, свойственным аристократам. — Земли старого Хэйлстона весьма плодородны.
— Не сомневаюсь. Тебя Йен зовут, правильно?
— А вы Марта Джоунс, — Йен залез на гребень стены и посмотрел на Марту. — Думаю, вы мне нравитесь. Вы помогли моему отцу.
Марта улыбнулась:
— Я хотела бы ему ещё помочь. Как он себя чувствует?
— К нему приходил доктор, — должно быть, он заметил её реакцию, — да не ваш Доктор, глупая. Доктор Фенчёрч. Хотя я бы предпочёл вашего.
— И что сказал доктор Фенчёрч?
— Не много… Отец его отослал, а оставленные им таблетки дал матери, — лицо Йена помрачнело. — Наверное, он надеялся, что после них она не будет плакать.
Или же человеческие транквилизаторы действуют на инопланетян иначе, — подумала Марта.
— Отец очень злится, что не может больше ничего вспомнить о том, что случилось, — продолжал Йен. — Накричал на меня и маму, когда мы ему завтрак принесли… успокоился только тогда, когда лорд Хэйлстон ушёл искать то, что он видел в Волвенлате.
Марта приняла решение:
— Йен, я думаю, что будет лучше, если я навещу твоего отца ещё раз.
— Уверен, мать не будет против, — с энтузиазмом сказал Йен. — Но обходить очень далеко. Может быть, перелезете? Смотрите, там некоторые кирпичи надколотые. Это я прошлым летом сделал, на них удобно ноги ставить.
— Изобретательный, — сказала она и полезла.
Доктор шагал по полям и долинам, во всю глотку декламируя коровам стихи Уильяма Уордсуорта.
С холмов открывался поразительный вид. Серые утёсы и лысые каменные вершины цепляли облака, усыпавшие ярко-голубое небо. Синева отражалась в озёрах, которые были похожи на осколки огромного зеркала. Поля с травой, рапсом, и ячменём выглядели зелёными, жёлтыми, и медными квадратиками. Местами угольно-чёрные квадратики отмечали места, вспаханные для посева пшеницы.
Доктор обернулся в сторону чьих-то тяжёлых шагов. Пасшаяся рядом корова неторопливо брела к нему, глядя на него коричневыми глазами. Она толкнула его в бедро, туда, где был карман пальто, в котором лежал пульт управления скарасеном.
— Простите, Бурёнка, моё инопланетное устройство вам мешает? — Доктор вынул зайгонский прибор и потряс его. — Сигнал то включится, то выключится. Видимо, разложение кристаллической решётки.
Вдруг, позади него, вдали, раздался громоподобный рёв. Корова бросилась бежать, а Доктор развернулся и успел разглядеть тёмную, гладкую фигуру скарасена, поднявшеюся над лесом в долине. Его горбатая спина поднялась над кромкой леса, и высунулась голова на длинной шее.
— Так ты, значит, настоящий, — удивился Доктор. — Второй скарасен, и недалеко от Волвенлата. Там, где Молли Мелтон указала опасность.
Скарасен повернулся к нему, и на один леденящий момент Доктор почувствовал, будто чудовище действительно его видело, несмотря на расстояние между ними.
— Ты слышишь, как оно зовёт? — он помахал в воздухе сигнальным устройством. — Это для тебя манящий звук флейты, или шум, который ты хочешь прекратить, пока он не свёл тебя с ума?
Внезапно голова скарасена спряталась за деревья. Доктор нахмурился, глядя на похожий на плесень комок в его руке, приложил его к уху и потряс.
— Опять выключилось! Надо тебя починить как следует… — он посмотрел на двух других коров, беспокойно прижавшихся друг к другу. — Знаете, особенность органической кристаллографии в том, что её атомная структура весьма восприимчива к звуковым колебаниям. Поэтому, если я подберу совместимый резонанс, чтобы вылечить клетки передатчика… — он нахмурился, глядя как коровы внезапно развернулись и разбежались. — Просто рассуждаю вслух! — крикнул им вслед Доктор.
Рядом раздался хриплый, булькающий стон. И, обернувшись, Доктор увидел нагнувшегося над ним зайгона, сморщенное личико которого было искажено гневом, а жалящие когти тянулись к лицу Доктора.
7
Доктор отступил, пряча устройство в карман. Затем схватил двумя руками зайгона за запястье и выкрутил ему руку. Пришелец зашипел от боли, и взмахнул свободной рукой. Но Доктор упал назад, поскользнувшись на свежей коровьей лепёшке, скользкой, как банановая кожура. Перед глазами у него пронеслись клейкие, похожие на когти пальцы, а сам он упал на спину.
Зайгон попытался придавить его своим весом, но Доктор выставил испачканную ногу, попал зайгону в грудь, и оттолкнул его тушу в сторону. Доктор дважды кувыркнулся назад, чтобы зайгон его не достал.
— Ты умрёшь, — пробулькал зайгон.
Доктор увернулся от жалящих когтей:
— Убивать меня — бессмысленно. Не просто бессмысленно, а даже глупо. В том смысле, что вы, группа зайгонов, оказавшихся на Земле, игнорируете протянутую руку помощи, — он помахал рукой. — Вот она! «Здравствуйте!» — говорит она. «Будьте моими друзьями», — говорит она. Но разве вы слушаете?
Зайгон остановился, тяжело дыша:
— Ты знаешь о моём народе.
Доктор кивнул, рука его всё ещё была поднята:
— И я знаю, что что-то гадкое тут ранит вас и ваш скот. Оно уже убило одного из ваших скарасенов, а прошлой ночью убило одного из вас, — он опустил руки и сложил умоляюще. — Вы здесь уязвимы. Пули могут вас убить. Люди могут вас убить. Но я могу вам помочь.
Зайгон смотрел на него, в его глазах было что-то вроде удивления. Затем вернулась ненависть. Он снова бросился вперёд, но Доктор увернулся от липких оранжевых пальцев.
