С острова отчетливо доносился накатывавший стремительной волной хруст ломаемого тростника.
Симпсон принялся беспомощно озираться в поисках какого-нибудь тросика или обрывка тонкой веревки, которая могла бы заменить отсутствующую предохранительную чеку. Взгляд его упал на лишившуюся сапога ногу, и индеец внезапно закусил губу, уставившись на капроновый шнур, который стягивал штанину у щиколотки, чтобы внутрь не попадала вода.
Шнур! А ведь его толщины вполне может хватить для того, чтобы зафиксировать кнопку двигателя глиссера в стартовом положении!
Наклонившись, Уэйн попытался рывком выдрать затяжной пластиковый стопор, удерживавший капроновый шнур в простроченном канале штанины, но тот держался крепко.
А между тем с берега в воду уже полетели куски расшвырянных каракатицей стеблей тростника.
Отбросив автомат и выхватив из ножен мачете, Уэйн одним движением отхватил шнур у основания. Наматывать его на шток кнопки было уже некогда – каракатица кубарем скатилась с острова и с шумом обрушилась в воду, подняв столб воды, брызги от которого долетели до катера. Счет времени пошел на секунды.
Не видя другого выхода, индеец просто оттянул стопорное кольцо и, удерживая его двумя пальцами, чтобы не соскользнуло, хлопнул другой рукой по кнопке старта.
Хорошо перебранный двигатель запустился с одного оборота, азартно хлопнув на старте и выпустив в воздух густой клуб черного дыма – чуть менее густой, чем облако инопланетной сепии, от которого Симпсон бежал совсем недавно.
Но этого было недостаточно. Чтобы привести глиссер в движение, требовалось врубить передачу, подав рычаг хода хоть немного вперед.
Казалось бы, что может быть проще?! Но не в том случае, когда пальцы одной руки, побелев от напряжения, едва удерживают шток кнопки, который никак нельзя отпустить, иначе заглохнет двигатель, а другой рукой до ручки управления не дотянуться.
Тем временем каракатица, с шумом набрав в мантию воду, с крейсерской скоростью устремилась к дрейфовавшему вдоль берега глиссеру, казавшемуся ей легкой добычей.
Охотник запаниковал. Извернувшись, закинул разутую ногу на край консоли, – надо было больше уделять внимания упражнениям на растяжку, а не штангу понапрасну тягать! – стопой нажал стопорную кнопку нейтрали, а толчком пятки дослал ручку хода вперед.
Коротко стукнули шестерни передачи, войдя в зацепление, пропеллер тут же завертелся, погнав назад упругий поток воздуха. Судно начало закручивать по широкой дуге, потому что штурвал и воздушный руль направления оказались заложены вправо. Да и скорость пока получалась низковатой для гонок на выживание с каракатицей.
Это была лишь отсрочка, а не выход из положения. Симпсон находился в крайне неудобной позе. Правая рука была занята кнопкой, выполняя функцию чеки, рулить приходилось одной левой, а регулировать скорость возможно было только босой ногой, раскорячившись как цапля. В стиснутых же зубах у индейца болтался драгоценный шнур от штанины, который мог бы решить ситуацию, примотай его Уэйн хотя бы на пару секунд прежде, чем каракатица плюхнулась в воду.
Выход оставался лишь один. Сомнительный, конечно, но по-прежнему лишь один, так что выбирать особо не приходилось.
Несмотря на позу, катастрофически не подходящую для управления глиссером, охотник все же толкнул ногой ручку хода до отказа вперед. Суденышко словно пнули под зад – оно сорвалось с места и, задрав нос, начало резво набирать ход под действием ревущего позади пропеллера. Панаму с головы Уэйна тут же сдуло набегающим потоком воздуха.
И сразу возникла очевидная проблема, для предсказания которой не обязательно было обладать способностями пророка. Достаточно просто пожить пару лет на болотах. Имея опыт управления аэроглиссером, Уэйн прекрасно отдавал себе отчет, что его ждет, но все равно оказался не готов к начавшемуся веселью.
Глиссер заскользил по водной глади на полной скорости, и поверхность болота тут же перестала казаться гладью. Малейшая рябь воспринималась при стремительном движении так, словно судно не мчалось по воде, а грохотало тонким алюминиевым днищем по улице, мощенной булыжником.
Началась суровая тряска, тогда как стойка Уэйна на одной ноге совершенно не способствовала устойчивости. Он чуть не грохнулся на палубу, но сумел устоять, намертво вцепившись в шток кнопки, чтобы не заглушить двигатель.
Ногу он все-таки опустил, так как ручка хода уже все равно стояла на максимальных оборотах и в дополнительном контроле не нуждалась. Но это почти не облегчило его участи.
Тряска на волнах, сама по себе неприятная, не шла ни в какое сравнение с тем, что предстояло через минуту, когда свободная вода кончится, а судно помчится дальше через болото, подскакивая на кочках. Уэйн понимал это, но изменить ничего не мог, так как ему приходилось удерживать шток стартовой кнопки. Это можно было делать лишь стоя у консоли, тогда как безопасно управлять глиссером можно было лишь из кресле пилота. Даже у пулеметной турели перед консолью было свое кресло, и еще два пассажирских находились на кормовом возвышении.
Одно радовало: морская тварь постепенно начала отставать. Не так чтобы сильно, но все же расстояние между ней и мчащимся суденышком стало расти. Как ни крути, даже самым крепким мышцам трудно сравниться с неутомимым мотором и режущим воздух пропеллером. Однако рано или поздно глиссер так подскочит на волне или болотной кочке, что охотник вылетит за борт, словно камень из пращи. И, скорее всего, это произойдет задолго до того, как он достигнет спасительных руин.
К тому же сведенные спазмом дрожащие пальцы Симпсона, с трудом удерживавшие шток стартовой кнопки, уже устали настолько, что могли выпустить ее в любой миг. Стоило рискнуть и, воспользовавшись образовавшейся форой, остановиться и быстро попытаться устранить технические проблемы с двигателем. В результате каракатица получит шанс догнать удирающую добычу, и тут уже все будет решать скорость, с какой Уэйн станет шевелиться при ремонте.
Приняв решение, Симпсон сначала вывернул руль, развернув аэроглиссер на сто восемьдесят градусов, чтобы все время видеть приближающегося противника, а потом отпустил проклятую кнопку.
Двигатель тут же заглох. От резкого разворота брошенный на дно глиссера автомат заскользил по гладкому алюминию и с грохотом ударился о бортик. У охотника упало сердце – на мгновение ему показалось, что оружие вот-вот свалится в воду. Но обошлось.
Каракатица, как уже было сказано, не разбиралась в человеческих механизмах. Она поняла лишь, что мотор перестал реветь, а суденышко остановилось. Надув дыхательные мешки для пущей громкости боевого клекота, тварь с удвоенной энергией устремилась к добыче.
Струя из-под мантии гигантского моллюска вырывалась с такой силой, что массивная туша едва не взлетала над водой. Если бы имелась возможность наблюдать за этим зрелищем отстраненно, его можно было бы даже посчитать красивым, но Уэйну было не до этого. Размяв пальцы, он снова быстро оттянул шток кнопки, после чего в несколько оборотов обмотал его шнуром от штанины, чтобы не произошло несанкционированной расчековки.
Пока охотник возился с кнопкой, глиссер по инерции окончательно развернулся носом к каракатице, и Уэйн вдруг увидел вдали на северо-востоке шлейф оранжевого дыма. Это догорала дымовая шашка, которую охотник бросил, чтобы отметить местоположение гарпунной пушки.
Уэйну не первый раз приходилось ради мобильности в бою бросать основное оружие, и на такие случаи у него всегда имелись при себе особые дымовые шашки из пиротехнической смеси с добавкой самой обычной охры, придававшей дыму густой оранжевый цвет. Он делал их сам, полагая, что так надежнее. К тому же штатные армейские шашки не имели замедлителя, а он на охоте был совершенно необходим, так как схватка с тварями длилась некоторое время, и стандартная шашка к тому моменту могла полностью выгореть.
Самодельный замедлитель, спрессованный из замоченных в растворе селитры древесных опилок, прогорал под водой за пять минут, чего в большинстве случаев было вполне достаточно. Пять минут – это бездна времени, за такой срок в любом случае решается или ты победил при помощи вспомогательного оружия, или тебя. И если победил ты, дымовая шашка любезно поможет тебе отыскать брошенную на произвол судьбы гарпунную пушку. Всё просто.
Теперь нужно было добраться туда, где поднимался из воды оранжевый дым. Добраться раньше каракатицы, чтобы успеть сделать решающий выстрел.
Тварь стремительно приближалась, но Уэйн старался сохранять хладнокровие. Закрепив капроновый шнур от штанов вместо чеки, он забрался в кресло пилота и вдавил пальцем кнопку старта двигателя.
И вместо бодрого запуска раздалось только надрывное завывание стартера, словно тот пытался провернуть вал вентилятора с непосильной нагрузкой. Второе нажатие тоже ничего не дало, только стартер завыл глуше, так как энергия в аккумуляторе стремительно убывала.
