отстраняюсь.
Он открывает дверь с самой восхитительной улыбкой на лице: — Ты меня убьешь.
— Приятно знать, что у меня есть такой эффект, — подмигиваю в ответ.
— Если бы ты только знала, насколько, Адриана… Если бы ты только знала.
Четвертая глава
Солнце село, ночное небо освещено огромным количеством зданий, сгруппированных в городе.
Меня привлекает вид на мост, мерцающие огни которого создают живописное световое шоу. Мне приходится ущипнуть себя. Никогда я не думала, что мне посчастливится испытать этот сон наяву.
Но когда-то давно вы с мужем видели этот сон, а теперь ты здесь с другим мужчиной.
Я прошу голоса остановиться.
Когда я вхожу в просторную открытую комнату, у меня перехватывает дыхание. Вокруг расставлены высокие белые столы с кожаными барными стульями. Пол освещен как неоновое световое шоу, необычное, но очень современное. Большие раздвижные двери выходят на балкон, позволяя мягкому морскому бризу наполнять комнату.
Комната совершенно потрясающая, как и все в ней. Люди в великолепных платьях и костюмах заполняют комнату, и все они здесь, чтобы отпраздновать мужчину вечера. Джулиан.
Джулиан упоминает что-то о своем публицисте и грациозно удаляется, обещая встретиться со мной в баре. Я смотрю, как он уходит, и предполагаю, что блондинка, вцепившаяся в него, и есть его публицист. Выпустив раздраженную струйку, я двигаюсь к бару.
Пора влить в себя немного алкоголя, особенно если я здесь, чтобы развлечься, — так я думала, пока рядом со мной не встал мужчина с эксцентричной внешностью. Судя по его седому хвосту, зачесанному назад, и загару, делающему Микки Рурка похожим на альбиноса, я бы сказала, что ему около шестидесяти.
— Добрый день, дорогая. Что у тебя там? — он показывает на мой бокал.
— Немного шикарного шампанского, — отвечаю я, поднимая бокал.
— По твоему акценту я понял, что ты не местный. Не пейте это крепкое пойло. Бармен! — свистит мужчине, — Дружище, дай этой девушке Tooheys dry.
Бармен берет стакан и подносит его к крану. Я вижу пену, заполняющую стакан до краев. При ближайшем рассмотрении она очень похожа на пиво.
Музыка звучит громче, чем я ожидала, заставляя меня наклониться и повысить голос: — Я не очень люблю пиво…
Мужчина разражается смехом: — Дорогая, они все так говорят.
Через четыре кружки пива я пьяна как скунс. На вкус это дерьмо, но веселье Барри меня развлекает. Он рассказчик, и что-то мне подсказывает, что его борьба с крокодилом — его главный претендент на славу.
— Так с каким парнем ты здесь? — спрашивает он.
— Нет, ну, это довольно сложно, — издаю неожиданную отрыжку, прикрывая рот от стыда.
— У меня есть племянник примерно твоего возраста, живет на ферме на севере. Думаю, вы бы поладите, — проворчал он.
— О, спасибо, Барри, но я надеюсь, что этот новый парень — то, что нужно. Я имею в виду, это безумно сложно, понимаешь? Он встречался… нет, прости, был помолвлен с моей лучшей подругой. Мой брат ненавидит его до глубины души. Это безумие, правда? — я икнула, не обращая внимания на свой непрекращающийся бред, — Так почему я не могу перестать хотеть его? Он такой вкусный и умный. Боже, неужели я только что все это сказала? Что за дерьмо в этом Tooheys?
— Ничего, что заставило бы сердце лгать, юная леди, — он смеется.
Я делаю еще один глоток пива, не подозревая, что тепло, вторгшееся в пространство рядом со мной, — это Джулиан. Он стоит, почти касаясь моего тела, его лосьон после бритья достаточно близко, чтобы вдыхать его. Я на мгновение закрываю глаза, позволяя ощущениям распространиться на те участки моего тела, которые находились в спящем состоянии.
Черт возьми, я не могу этого избежать.
— Все в порядке? — он смотрит между мной и Барри.
— Отлично. Ты знаком с Барри? Барри, это Джулиан, — представляю я.
— Поздравляю, приятель. Я читал твою книгу, и ты, парень, талантлив, — он поднимает свой бокал для тоста.
Джулиан скромен, благодарит Барри и коротко рассказывает о книге. Возможно, из-за четырех бокалов пива, или уже пяти, у меня сложилось впечатление, что Джулиан не хочет, чтобы я оставался наедине с Барри. Он стоит надо мной в чрезмерно заботливой манере.
Черт, это даже сексуально.
Ладно, время подбадривать, Адриана.
Во-первых, перестань читать книги с альфа-самцами, потому что это гребаная фантастика. За исключением моего брата — он альфа-самец до крайности.
Мерзость, теперь ты думаешь о своем брате?
Заткнись, мозг!
Я вижу, что Джулиан изо всех сил старается держать свои руки подальше от моей спины. Знаешь, этот ревнивый жест, который делают парни. Это не мое воображение. Я поставила на это свою жизнь.
И, возможно, еще одно пиво.
К нам подходит публицист Джулиана. Я стараюсь не слушать их приватный разговор, отвлекаясь на вид, когда чувствую его ладонь на своей спине.
Ладно, мозг, ты выиграл. Черт возьми.
— Мне нужно пойти дать интервью. Ты справишься с Барри?
Я выпустила высокопарный смех: — Барри? Он такой же безобидный, как крокодил в дикой природе!
Барри поднимает свой бокал, корчась в истерике от моей жалкой шутки.
— Не спеши пить. Хорошо? — предупреждает Джулиан. Он снова уходит со своим публицистом. Помедленнее с выпивкой, пфф! Хорошо, папа.
— У моего племянника нет шансов против него. Дорогая, у тебя отличный улов, — Барри ухмыляется.
— Он великолепен, правда? — говорю я, наблюдая, как Джулиан улыбается, пожимая руки некоторым гостям, — В смысле, такой чертовски сексуальный, что просто невозможно отвести взгляд.
— Посмотри в зеркало, дорогуша, ты просто маленькая хлопушка, если я когда-либо встречал такую, — Барри подмигивает, а затем объявляет, что уходит танцевать, оставляя меня одну. Может быть, это из-за большого количества пива, но мои глаза не отрываются от Джулиана и его публициста.
Ладно, она симпатичная, с платиново-блондинистыми волосами, подстриженными в четкий боб. Она не совсем худая, но у нее есть изгибы во всех нужных местах, и когда я говорю «изгибы», то имею в виду ее грудь и задницу, за которые можно умереть. Боже, когда я успела стать неуверенной в себе неудачницей? На ней серебристое платье без бретелек, ниспадающее чуть выше колен, на ногах убийственные босоножки на высоком каблуке. Мое внимание переключается на язык ее тела. Она практически бросается на Джулиана. Этот фальшивый смех, рука, лежащая на его предплечье, все типичные флиртующие движения.
Как будто она пытается претендовать на него.
Мои щеки пылают жаром, а живот болит от ревности.
Хорошо, но он не мой. Какого черта я ревную? Может, потому что он горяч, и у всех женщин в комнате трусики набекрень,
