Это презрение к смерти у звездных рейнджеров не было генетически кодировано, как у безумных клонов-трансмутантов в доимперский период локально-глобальных метагалактических конфликтов, но являлось предельно осознанной жизненной необходимостью разумного риска, заложенной воспитанием и годами боевой подготовки.
Живой или мертвый ты всецело готов одержать победу любой ценой на службе императору, не жалея ни жизни, ни смерти. Смертью мы попираем смерть. Убеждая и утверждая себя в бессмертии, ты побеждаешь врагов рода человеческого. Нынешних или грядущих. Вера — вне жизни и смерти, но она мертва без разума и дела рук человеческих.
Такое не раз и не два говорил субкапеллан Са Кринт единоверным братьям и сестрам по оружию, слово веры доказывая военным делом, в чем майор Тотум уже имел возможность убедиться в ходе подавления сепаратистских беспорядков в индустриально-астероидном поясе системы Аквитания Серт.
Поэтому, когда лейтенант Хампер предложил кандидатуру прим-сержанта Кринта на должность заместителя командира взвода "А", майор Тотум понял — ему дан знак свыше и реальный шанс доказать себе и всяким прочим, что он ведь все-таки человек, способный держать оружие, а не гуманитарная тварь, дрожащая как бы чего не случилось с ее бесценной, единственной и неповторимой жизнью. Труса он никогда не праздновал и в панику не впадал, понапрасну подозревать его в подверженности психозу самосохранения есть верх оскорбительной несправедливости.
… Хрясь вам! К черту в зубы на раздачу, я устрою тут всем веселье по полной программе, огульно и разгульно. Поработаем нещадно и беспощадно. В бак так в бак! Если по-другому нельзя. Зато через три года можно будет выйти на волю в звании подполковника и, быть может, с титулом пресветлого графа империи. Не получится стать героем, погибнув в бою, на худой конец всегда под рукой возможность вызвать на дуэль лейтенанта Хампера. Тоже вариант с гарантированным фатальным результатом, если нелестно отозваться о кельтах-каледонцах или о высоколобых историках из лавки древностей…
Барон Алекс Тотум в общем-то не был подвержен интеллигентским рефлексиям. Но после проповедей преподобного Са Кринта чего только в голову не взбредет.
…Прости меня, грешного, Всевышний, помирать мне еще не с руки, от ответственности за результативное проведение операции "Лакс" меня милорд генерал Колм не освобождал. Похоже, наоборот, строго предупреждал, чтобы я без толку не рисковал людьми и собой. Или же его светлость имел в виду нечто диаметрально противоположное? Неисповедимы пути начальства нашего. Иже яси на землех яко и на небесех…
ВТОРАЯ ГЛАВА
На диких и неухоженных землях природные катаклизмы бывает случаются внезапно и неожиданно. Ураганы, землетрясения, лавины, камнепады по обыкновению начинаются без предупреждения, неся разрушения и смерть всему живому, не ведающему о климат-контроле, суперлативных технологиях, машинах и механизмах, способных употребить планетарную даровую энергию для пользы дела человека разумного. Или оставить все как есть, минимально вмешавшись в естественный ход явлений природы. В самом натуральном дикарском виде…
Первым на дикорастущее лоно природы планеты Экспарадиз глубокой темной ночью высадился прим-сержант Кринт. Отчаянный рейнджер появился на неприветливом лесистом склоне восьмикилометровой угрюмой заснеженной вершины спустя доли секунды после точного попадания в лавиноопасный участок заурядного железного метеорита, несшего в своем ядре анкер нуль-перехода. Вместе с тысячетонным телом лавины они неудержимо покатились к подножию горы, увлекая за собой пласты слежавшегося снега, скальные обломки и вырванные с корнем стволы хвойных деревьев. На нижнем каменистом распадке снежная лавина слегка замедлила ход, по-видимому, для того, чтобы сейсмический грохот и пять баллистических анкеров, выпущенных сержантом, вызвали несколько могучих камнепадов. Непосредственно в каменную круговерть гравитационных возмущений по монореперам нуль-наведения высаживался уже остальной состав разведгруппы, оставив промежуточный лагерь лунного базирования. Все и вся по плану оперативных мероприятий.
Высадка рейнджеров на северном материке Норд-гамма происходила оперативно, шумно и громко, но никто не услышал и не заметил чего-нибудь необычного. В горах и днем и ночью случаются лавины, камнепады, обвалы, оползни, сели — естественно, большей частью в дождливый зимний сезон, длящийся на четвертой планете системы 8–9 месяцев, а в холодных горах еще дольше…
Горы немного рассердились, поворчали на непрошенных гостей, но скоро снег, камни и отголоски далекого громыхающего эха покойно улеглись на новых лежбищах; в горных ущельях и долинах опять наступила тишина, где почти за пределами человеческого слуха снова стал слышен нежный шелест моросящего дождика, тихое поскрипывание деревьев и возня мелких грызунов в глубоких норах.
— 1 —
Первый лейтенант Даглес О'Хампери, лейтенант Минерва Льянет, прим-сержант Самуэль Кринт, мастер-сержант Миято Мокуяма.
Четверо невидимых и неслышимых рейнджеров на планете внизу и системы слежения наверху на естественных спутниках в пассивном режиме смотрели и слушали, внимательно изучая обстановку в районе высадки. Активная фаза разведки началась тихо и мирно. Мир вам, добрые люди!
Лейтенант Хампер вспомнил подходящую по случаю цитату из древней латыни, молча коснувшись тактильного коммуникатора на предплечье сержанта Кринта.
— Рад вас слышать живым, брат рейнджер, — отозвался сержант на имперском инглике, дав собеседнику понять, что шутку командира уяснил, а его скрытное приближение не осталось не замеченным бдительным разведчиком.
— Ваш макросенсор, прим-сержант, я все же засек. Ладно, будем шевелиться, Кринт. Два с половиной часа уже прохлаждаемся. Похоже, здесь все чисто. Псионика на нуле. Как наши биопробы?
— Известные типы нанофагов не обнаружены. Здесь, вообще, нет перинанитов. Девственная планета, сэр. Микроорганизмы — по категории "3р14". Нашел пару необычных фильтрующихся вирусов, эндемики, для нашей иммунной системы безвредны.
— Возьмите мои образцы и сравните со своими анализами.
— Да, сэр.
— Странно совпало: зима по столичному календарю и здесь тоже холодный сезон. Что может быть лучше плохой погоды, когда ее не ощущаешь в режиме полной защиты и маскировки, не так ли?
— Зима, лейтенант. Тут, словно на Сирин Добро, как если бы там не было глобального климат-контроля. Живая природа — всегда друг рейнджера, сэр первый лейтенант. Зимой и летом…
— Угу, на каледонской Кварте вне локальных зон терраформирования примерно так же. Заповедные места… Как мои зимние пробы?
— Без вариантов, сэр. Аналогичны моим. Но без стационарных лабораторных исследований ничего нельзя утверждать наверняка.
— Знаем, учили. Где наши милые могучие "М"?
— Мастер-сержант Мия Мо, предположительно, в 800 метрах на северо-восток. А лейтенант Мин Льян, возможно, в полутора километрах к югу.
— Хорошо замаскировались девочки. Как беспилотники?
— Один под камнями в 100 метрах слева от нас. Другой — обломок скалы справа на 9 часов.
— Хорошо. Пусть впредь полежат замертво. Наверху неведому зверюшку примерно на 11 часов видите, сержант.
— Да, сэр. По инфракрасному спектру напоминает каледонского горного барана.
— Вот-вот. Масса у него подходящая для оптического камуфляжа. Вперед, мелким скоком по горам, по долам. Я присмотрю за местностью. А вы, сержант, как любитель дикой живой природы, соберете мне стадо из одного барашка и двух овечек у входа в пещерку на три часа в 400 метрах отсюда. Подберете две моих гравиметки. Коммуникативный нуль не отменяю.
— Да, первый лейтенант, сэр.
Спустя пять часов начались работы по оборудованию базового лагеря в скальном массиве. Потом с горных склонов сошли еще три лавины, и под их прикрытием два беспилотных экраноплана заняли замаскированные боевые позиции у заваленного снегом и обломками деревьев входа в пещеру. Опять воцарились мертвая тишина и ночной мрак под темным беззвездным небом, пока две молчаливые луны, невидимые за плотной облачностью, не скрылись за горными вершинами в предрассветных фиолетовых сумерках. Лес на склонах понемногу оживал, просыпались дневные звери и птицы, знать ничего не знавшие о четырех рейнджерах и охранных системах базового лагеря, чутко вслушивавшихся и всматривавшихся в тихую лесную жизнь. Праздничная новогодняя ночь подошла к концу.
Праздник есть праздник со всеми его традициями, и как нельзя кстати пришлась рождественская каледонская елка или очень трогательно напоминающее ее хвойное дерево. Елку, почти в невредимом виде бережно спущенную вниз лавиной, установили посреди пещеры и украсили проблесковыми маячками макросенсоров.
