бы он написал под это название, а потом поднимал голову и сравнивал ожидаемое с реальным.
«Почему гитарист синего цвета? — думал Юпитер — Я бы его изобразил, как сухого, седого старика в солнцезащитных очках, играющего на гитаре своей супруге на крыльце своего дома».
«Джеймс Энсор. Вход Господень в Брюссель»
«Какие странные, жуткие лица. Почему они похожи на мертвых кукол, как в фильмах ужасов? Под таким названием должно быть что-то более легкое и светлое» — думал Юпитер.
Юпитер широким, по меркам ребенка, шагом сбежал к следующей картине.
«Эрнст Людвиг Кихнер. Потсдамская площадь в Берлине»
Юпитер, прочитав название, представил большое количество людей, чистую брусчатку и ярмарку. Подняв глаза на полотно, Юпитер ошалел.
«Почему на площади зеленая трава и так мало людей, женщина в черной фате, несколько мужчин в смокингах, и у всех глаза абсолютно черные! Больше похоже на какие-то похороны».
Настроение Юпитера стало понемногу угасать.
Следующее название картины «Танец Жизни» автора Эдварда Мунка вселило в мальчика надежду, что сейчас представления его и художника совпадут, если не полностью, то хотя бы на бо́льшую часть.
Еще бы чуть-чуть, и на глаза Юпитера накатились бы слезы — настолько он был разочарован происходящим на полотне.
«Это совсем не танец жизни!» — кричал у себя в голове Юпитер — «Бледные, грустные, жуткие люди. Где у танцующей пары глаза? Где вообще на картине жизнь?»
На картины этого же художника «Меланхолия» и «Крик» Юпитер даже не взглянул — уже по названию на табличке было ясно, что ничего хорошего и радостного он там не увидит.
Он быстро прошел мимо картин к отцу, взял его за рукав и немного дрожащим голосом сказал: «Пап, пойдем на другую выставку. Мне тут жутко как-то».
Отец стоял и любовался картиной «Лежащая обнаженная».
— Что случилось, почему жутко?
— Не знаю. Просто пошли.
Отец легко вздохнул, бросил взгляд на «Крик», взял Юпитера за руку и направился в противоположное крыло с названием «Импрессионизм»
— Почему тебе стало жутко?
— Люди без глаз изображены, страшные, и цвета все темные. А самое главное — они называются неправильно, нечестно.
— Питька, возможно автор, убирая глаза, пытается обратить твое внимание на другие детали картины, более важные.
— А что может быть важнее глаз?
Отец промолчал.
Юпитер с такой же тактикой начал изучать левое крыло здания, но поначалу с меньшим энтузиазмом.
«Эдуард Мане. Бар в Фоли-Бержер»
Юпитер, тихонько вслух и немного лениво сказал себе под нос: «Хотя бы люди, напитки и яркие лампы бара».
Он поднял голову наверх. С полотна смотрела молодая девушка-бармен, отречённо ожидая заказ, а бутылки шампанского и мандаринов привлекали внимание. Юпитер смотрел на картину с интересом, и только спустя несколько минут догадался, что за барменом изображено зеркало, в котором отражаются посетители бара в Фоли-Бержер, в цилиндрах и дамских шляпках. Картина была со звуком — Юпитер будто слышал веселый гул в баре, и как сквозь этот гул классически одетый мужчина с усами и бородкой озвучивал свой заказ.
Он почувствовал запах мандаринов, кофейного мороженого и яблочного сока, которые они брали всегда, когда заходили куда-то перекусить.
В музее стояла тишина.
Юпитер повеселел от такого развития событий. Художник отлично передал название картины! Или правильно назвал полотно…
Следующие картины были также красочны, звучны и светились с полотен. Юпитер с большим удовольствием проходил периметр прямоугольника выставки, играя в «Составь картину по названию».
«Клод Моне. Женщины в саду»
Юпитеру показалось, что на картине должен быть зеленый сад с ровно растущими яблонями в ряд. А посреди сада должно происходить чаепитие нескольких женщин из красивой узорчатой посуды.
Картина оказалась другой. Три девушки в белых платьях на дорожке среди пышной зелени собирают цветы. С ними молодой мужчина с собранным букетом цветов. Картина, казалось, передает запах цветов, окутывающий весь музей, а летнее тепло от нее, от ее теплых ярких тонов, буквально согревало все тело Юпитера.
«Пьер Огюст Ренуар. Бал в Мулен де ла Галетт»
Первое, о чем подумал Юпитер, была музыка — веселая и нескончаемая. Улыбчивые парни и девушки, возможно в каком-то заведении или на сцене. Свет от люстр, большие платья и много смеха.
Подняв глаза на полотно, Юпитер поразился схожестью его представлений о персонажах картины. На уютной площади танцевали молодые улыбчивые и счастливые пары, окружали площадь столики. За одним из столиков сидели три молодых человека в костюмах и желтых шляпках. Они о чем-то легко общались с девушками.
От картины веяло нежностью и весельем. Юпитеру очень понравилась эта картина. Сочетание тепла, любви и радости захватило дух, и он стоял и смотрел на полотно. Ему хотелось впрыгнуть в него, и начать веселиться вместе с персонажами картины.
— Папа! Смотри какая картина красивая!
— Да, действительно хорошая картина, правда довольно обычная.
— Как это, обычная?
— Нет никакой загадки или тайны.
А Юпитеру тайны и не нужны были. Он уже в семь лет понимал, что в мире немало загадок, даже для взрослых, а вот тепла и любви недостает.
«Танец в Буживале» только подтвердил настроения Ренуара в глазах Юпитера.
Спустя четверть часа отец с сыном вышли из музея и неспешно пошли домой. Юпитер все время держал отца за руку.
— Папа, а в каком округе живет Ренуар?
— Сынок, он уже не живет. Он жил в девятнадцатом и двадцатом веках.
— Давно конечно. А все-таки где?
— Он жил во Франции.
— А это какой округ?
— Это не округ, Питька.
— А что же тогда?
— Это одно из Ранних государств, которого уже давно нет.
— Там все так жили?
— Как?
— Весело. В любви и радости.
— Не знаю, сынок. Я не был во Франции.
Юпитеру казалось, что он понимает смысл этих картин лучше любого взрослого и хочет жить также.
— Папа, а почему у тебя такое имя?
— Меня назвали в честь столицы Раннего государства Италия и одного из древнейших городов Земли
— Твои родители любили Италию?
— Возможно. Я не спрашивал их об этом. Да и мне нравится моё имя, поэтому я никогда не задавался вопросом его смысла. Рим Пирогов — звучит же!
— А почему ты назвал меня Юпитером?
— Потому что планета Юпитер олицетворяет силу и мощь, а также символизирует удачу у многих народов.
— А нет ли планеты, которая олицетворяет любовь и радость?
— По-моему, Венера, сынок.
— Венера Римович… Не очень звучит.
— Не очень, — усмехнулся отец — поэтому ты Юпитер. А как бы ты хотел, чтобы тебя звали?
Юпитер поразмыслил и ответил: Пьер!
— Ты хочешь быть Пьером Римовичем?
— Да. Я хочу быть Пьером.
Рим по-доброму улыбнулся
