Когда он стал поворачиваться лицом, сердце заколотилось в три раза сильнее. Я начала медленно подниматься с пола, но сразу пожалела об этом – ноги плохо держали.
Сначала в памяти зафиксировался профиль его лица – нос небольшой и с горбинкой, линия губ невыразительная. Когда мужчина развернулся и воззрился на меня впритык, я обнаружила, что глаза у безликого аномально большие, вытянутые к вискам, радужка черного цвета, белки обычные. Волосы на голове темные, длинные до самих плеч. Он был безумно похож на любого человека, но и здорово отличался, как какой-нибудь пришелец-гуманоид с обложки фантастического романа.
Мы застыли друг напротив друга, не говоря ни слова. Это был удивительно волшебный и неловкий момент для меня.
Рем сделал несколько небольших шагов и остановился напротив, вглядываясь в мое лицо своими огромными глазами, которые, казалось, смотрят в само ядро души. В них можно было ответно утонуть. Очаровавшись, пропустила момент, когда его рот накрыл мои губы. Поцелуй был нежным и с его стороны неумелым, мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить происходящее и отпрянуть.
- Что ты делаешь? – прошептала перепугано, уставившись на необычного мужчину округлившимися глазами.
Губы жгло, но не сказать, что это было неприятное или противное ощущение. Меня больше удивила мысль, что только что целовалась с безликим и нахожусь все еще в своем уме. И даже несколько смущена.
Рем не ответил, помедлил и опустился на колени, опустив голову вниз, вдохнул полной грудью и выдал:
- Теперь моя жизнь принадлежит вам.
- Кли, Рем, еда го… - послышалась от входной двери оборванная фраза.
Кажется, Тит, теперь тоже застывший каменным изваянием, был удивлен не меньше меня, хотя его выражения лица я рассмотреть не могла.
Тишина была не просто давящей, ею можно было кого-то хорошенько ударить. А у меня появилось ощущение, словно нас застукали за чем-то неприличным.
- Как ты мог? – едва осязаемо прошептал Тит, но все в этом помещении расслышали.
Рем продолжал молчать смотрел на меня, даже мельком не взглянув на побратима.
Ладони Тита, обтянутые перчатками, сжались в кулаки. Он рванул с места и налетел на друга, словно огромная волна цунами, врезавшаяся в скалу. Мужчины сцепились в драке.
Бой был равным, оба безликих мастерски владели кулаками, даже магия не понадобилась. Они вышибали друг из друга дух, словно бойцы на ринге «Без правил», только в три раза быстрее, с удивительной нечеловеческой скоростью. Причем Титу нисколько не мешал длинный плащ, который по идее должен был сковывать движения.
Я прижалась к стене, перепугано прижав к груди руки. Такого поворота событий не ожидала, но вклиниться, чтобы разнять этих двоих духу не хватало, ведь не обычные мужики. Да и простых, из Общины разнимать не полезла бы. Как уже выяснилось, инстинкт самосохранения бежал впереди меня.
Внезапно в помещение влетел третий черный вихрь. Элим. Он разнял двоих дерущихся, откинув их в разные стороны, как сцепившихся ободранных котов.
- Этого еще не хватало! – строго проговорил безликий, голос которого я слышала от силы три раза. – В окрестностях много других, вы должны быть настороже! Тит, уже ничего не поделаешь, он открылся ей.
- Он не имел права! Кли ничего не знает, она росла в диком месте!
Я стояла, вжавшись в стену, и переводила ошеломленный взгляд с одного на другого, ничего не понимая. Безликие перешли на общение недоступное для моего восприятия. На несколько минут в помещении воцарилась полнейшая тишина, после чего все быстро собрались, Рем накинул плащ, взял мою ладонь в свою крепкую руку, и мы пошли на выход.
У костра только мясо захватили и быстро двинулись дальше.
Я ничего не понимала. Только и успевала перебирать ногами, поспевая за безликими. Пока Рем не решил на ходу подхватить меня на руки, ускоряя шаг. И лишь в тот момент я сообразила, что за нами погоня. В переулках мелькали такие же черные плащи, преследующие нашу компанию.
Когда Рем выругался, а меня поставили на ноги у развалин одного из ближайших домов, стало понятно, что стычки не избежать.
Противников лидировали по количеству. Я насчитала десять фигур, но, возможно, их было и больше.
Трое безликих ринулись меня защищать, не подпуская близко других. В этот раз переулок наполнился схлестнувшейся тьмой. Я потерялась, в фигурах, мелькающих вокруг, в смазанных тенях. Не понимала, где мои безликие, а где чужие. Не знала, кто побеждает и что случится со мной в случае выигрыша незнакомцев.
Казалось, никто меня не замечает. Это был лучший момент.
Тихо развернувшись, юркнула в ближайший закоулок и побежала, что есть мощи. А в груди почему-то разрасталось чувство того, что совершаю ошибку.
Спасаться бегством начинало входить в привычку. Пока было непонятно, можно ли определить эту особенность в ряд к плохим решениям. Но моя скорость – один из тех факторов, благодаря которым я уже больше недели блестяще выживаю за пределами Общины. Уже много лет для меня «остаться в живых» равно успешности.
За полчаса быстрого и непрерывного шага, думаю, мне удалось преодолеть несколько километров, но по инерции шла дальше, блуждая по неприметным закоулкам. Кажется, погони не было, безликие упустили момент, когда и в какую сторону я ускользнула. Не знаю, кто остался победителями в той драке, но они явно меня искали.
Чувство одиночества и новой волны обреченности накрыло погодя, но сразу сбило с ног. Дни, проведенные с Ремом, Титом и Элимом были самыми необыкновенными в моей жизни, они заботились обо мне лучше меня самой. За последние пятнадцать лет не было еще такого дня, чтобы я не думала о том, где добыть пропитание, провести ночь и как зажечь костер. Необычные мужчины окружили меня заботой. Те, кого я считала чудовищами, отнеслись ко мне лучше, чем люди, рядом с которыми выросла.
Забившись под ржавый полуразрушенный мост-эстакаду, зарылась в диких кустах и сорняках, прижалась к подпорной балке спиной, позволила слезам освободиться, градом хлынув по щекам. Плакать старалась беззвучно, но рвущийся поток совсем предотвратить было невозможно. Так психика справлялась с плохими эмоциями.
Расклеиться надолго было непозволительно – я снова была сама за себя, один в поле воин. Нужно было брать ситуацию под контроль. Жизнь насильно научила видеть моменты, где нужно заставлять себя мыслить холодно и непредвзято.
Первым делом обустроила мягкое место между балками, сделала каркас из веток, чтобы не контактировать с сырым асфальтом, а сверху присыпала их листьями и пожухлой травой для удобства.
Вылезая из укрытия, воровато оглядывалась по сторонам. Были надежды, что в обломках продуктового магазинчика, которые заприметила со стороны от дороги, идя сюда, могло остаться что-то из еды. Предположительно я сейчас довольно далеко от общины, и возможно охотники за припасами в эту часть города не добрались.
Тишина настораживала. Теперь мне справедливо казалось, что это не к добру, но отсиживаться в тени значило терять драгоценное дневное время. Пока более-менее тепло, светит солнце, и местность хорошо просматривается, нужно было что-то решать.
Несмотря на все мои усилия к попыткам сконцентрироваться и подмечать каждую деталь, внимание было рассеянным, я не сразу заметила дым от костра в районе тех развалин, к которым направлялась. Ориентироваться начали лишь тогда, когда услышала незнакомые голоса совсем близко.
Сорвавшись с места как перепуганный зверек, на ходу залезла под ржавую машину и притихла. Старалась не дышать, но сердце грохотало так, что казалось его слышно на километры вокруг.
В нескольких метрах от моего укрытия находилась группа неизвестных. Со своей позиции я могла рассмотреть их ноги. Несколько десятков безликих сидели вокруг огня, от которого шел дым, а в самом центре находилась… женщина. По крайней мере, об этом говорили бархатные туфли, застегнутые на узких щиколотках изящным ремешком. Представительница слабого пола по-королевски уместилась на раскладном стуле, тогда как десятки ее ухажеров комфорта такого не имели – кто сидел на металлоломе, кто просто на сыром асфальте.
