class="p1">С каждой минутой танец становился все более диким, и даже приобретал какой-то интимный характер. Я не знаю, как объяснить это, но при одном лишь взгляде на девушку создавалось впечатление, будто она танцует для любимого мужчины. Но самое необычное в её танце было не это… Огонь ластился к её протянутым рукам.
Клянусь! Я сама сначала в это не поверила, но когда увидела, как языки пламени принимают форму ладоней, и начинают прикасаться к девушке, то просто обомлела.
Обряд длился, наверное, около часа, но я не замечала времени. Настолько увлекло меня происходящее таинство.
Когда ритм бубна оказался настолько быстрым, что колотушка в руках играющих стала почти незаметна из-за резких ударов, девушка закрутилась на месте, и упала на землю. Звуки инструментов оборвались в тот же миг.
Хаган поднялся и поклонившись огню, направился к девушке. Он подхватил её на руки, и молча отправился сквозь толпу.
— Что произошло? — не выдержав спросила я, потянув Рину за рукав.
— Она не справилась с силой стихии. И это значит, что она ещё не готова к посвящению.
Черт побери, да я ни единого слова не поняла!
Люди вокруг начали подниматься и уходить. Лишь те, кто непосредственно участвовал в обряде, остались сидеть у огня, склонив головы.
Я тоже встала, и попрощавшись с девчонками, отправилась в свое жилище, с твёрдым намерением выловить завтра Глеба, и постараться узнать у него обо всем, что происходит в этом лагере.
Тяжело рухнув на постель, прикрыла уставшие веки и сразу отключилась, даже не найдя в себе сил снять одежду.
Утро встретило меня громким душераздирающим воем. Резко подскочив с постели, я зацепилась ногой за край одного из многочисленных ковров. Локти и колени впечатались в шерстяную ткань, а копна длинных, спутавшихся за ночь волос, упала на лицо, закрывая обзор.
Такой меня и застал Хан, ввалившийся в юрту без стука.
Замаскировав смех под кашель, парень спросил:
— Удобно? Йогой занимаешься, или тебе так сильно ковер понравился?
— Да иди ты! — кое-как поднялась, и откинув волосы назад, раздраженно спросила, — Тебя стучать учили?! И почему в двери нет замка, или хотя бы щеколды?
— У нас не запираются. И не стучат. Ткань, отделяющая спальню от остального помещения и служит тебе для сохранения личного пространства. Но ты видимо не посчитала нужным задернуть ее.
Я молча закатила глаза, подумав о том, сколько еще здесь может быть бредовых правил, а Хан добавил:
— Собирайся. Через десять минут начнется завтрак. И на будущее — услышав первый звук Горна, ты должна проснуться, на второй — собраться, а к третьему уже сидеть за столом. Иначе останешься голодной. После третьего сигнала на завтрак никого не пускают. Столовая находится за юртой Дархана.
Парень уже собирался уходить, но я вдруг вспомнив, что так и не отдала ему толстовку, воскликнула:
— Постой! — подхватив кофту, быстрым шагом приблизилась к нему, сказав, — Вот. Забери. Спасибо, ты очень выручил меня в дороге.
Удивительно, но я все еще пыталась быть вежливой.
Парень прожег меня странным взглядом, но все-же протянул руку, намереваясь забрать элемент одежды.
Когда наши пальцы соприкоснулись, мою голову вдруг пронзила вспышка боли. Вскрикнув, я выпустила ткань, и упала на колени, сжав руками виски. Сквозь вспышки боли в моем сознании мелькали странные картинки. Кровь, стекающая по черепу какого-то животного, клубы дыма, сквозь которые едва просматривался человеческий силуэт, а еще огонь… Очень много огня.
Когда от боли мне стало не хватать дыхания, все вдруг резко оборвалось. И видения, и все болезненные ощущения в голове.
— Как ты? — спросил Хан, опустившись рядом со мной на одно колено, — Что случилось?
— Я не знаю. Просто внезапная вспышка боли в голове. Наверное, это от удара о подводные камни в ручье. Может у меня сотрясение…
Не знаю, почему я решила не говорить ему о видениях, но шестое чувство шептало, что этого делать пока не стоит.
— Сейчас уже все в порядке, правда.
Парень посмотрел на меня с подозрением, но ничего не сказал, лишь помог подняться, и без слов вышел за дверь.
Вот и что это было сейчас?
Услышав второй сигнал горна, я спохватившись, быстренько умылась, и вылетела за дверь. Не хватало ещё без завтрака остаться. Вчера-то поесть не удалось, а потому желудок возмущенно урчал от такой несправедливости, и требовал чего-нибудь вкусненького.
Столовая, как и сказал Хан, оказалась прямо за юртой Дархана. Под навесом из белой непромокаемой ткани стоял длиннющий деревянный стол на низких изогнутых ножках. Вдоль каждой стороны стола на землю были уложены овечьи шкуры, которые использовались вместо стульев. Стол был настолько длинным, что сумел вместить за себя все три дюжины человек, что проживали в лагере.
Ребята рассаживались согласно возрасту. Первая группа — совсем маленькие дети примерно от семи до двенадцати, вторая — подростки где-то до шестнадцати лет, и третья группа — самые взрослые ребята от семнадцати до двадцати.
Решив не нарушать местные порядки, я направилась к третьей группе, в которой к моему огромному огорчению сидели Лейла и Хан.
Девушка, завидев меня, с ненавистью воткнула вилку в кусок яичницы. Да так, что раздался противный скрежещущий звук железа о тарелку. Выглядела она неважно. Губа была рассечена и сильно опухла, а скулы покрывали синяки.
Я никак не стала реагировать на её полный презрения взгляд, и быстренько прокралась к Глебу, завидев рядом с ним свободное местечко.
Парень, заметив меня, широко улыбнулся, и поздоровался:
— Доброе утро. Как спалось на новом месте?
С жадностью разглядывая наполненную едой тарелку, стоящую передо мной, я сглотнув мгновенно набежавшую слюну, быстро ответила:
— Уснула быстрее чем успела раздеться.
Парень, услышав это хмыкнул, и мы принялись за еду.
Завтрак состоял из овощного салата, яичницы с зеленью и какими-то специями, свежеиспеченного хлеба, а также травяного чая.
Не знаю кто здесь готовит, но это оказалось очень вкусно, несмотря на то, что блюда были крайне простые. Я смела все за пару минут, еле сдерживая желание облизать тарелку.
— Как тебе вчерашний обряд? — спросил Глеб, который тоже закончил есть.
Я вскинула брови, и тяжело вздохнула, ответив:
— Крайне необычно, непонятно и совершенно не вписывается в рамки моего мировоззрения. Я пока не знаю, как относиться ко всему, что мне открывается в этом месте. И потому хотела бы попросить тебя помочь мне во всем разобраться. Может уделишь мне немного времени?
— Без проблем! — с легкостью согласился Глеб, — Я сейчас пойду ухаживать за лошадьми. Если хочешь, то можешь пойти со мной, и я тебе все объясню за работой.
— Конечно! — обрадовалась
