Все рыцари, словно по команде, дружно вскочили на ноги, подтверждая что у каждого из них только первый уровень Шабена:
– О! Простите!
– Мы не знали, что среди нас дама!
– А может, и не одна?
Демонесса проворчала:
– В дальней дороге и одной вполне хватает…
– Разрешите узнать ваше имя?
Хозяева бивака так и продолжали стоять.
– Маркиза Фаурсе.
– Ох! Какая жалость, что мы не можем вас рассмотреть лучше! – воскликнул с горечью виконт. – Но, судя по вашему ангельскому голоску, вы наверняка очаровательны. Не правда ли, граф?
Не желая раскрывать свои карты преждевременно, Семен и сам взглянул игриво на демонессу и пожал плечами:
– Трудно сказать. Но то, что она демонесса, сразу видно.
Рыцари вновь уселись на свои места, наперебой сожалея, что ничем не могут угостить такую высокую гостью. Разве что барон решил ее «порадовать» своими обширными знаниями.
– Спешу вас уведомить, уважаемая маркиза, что второй ряд этих долин, уже на территории княжества Лотос, служит местом для поединков и дуэлей самых воинственных созданий вашего демонического мира. Мы даже порой туда прогуливаемся от скуки и пытаемся хотя бы частично рассмотреть суть видимых сражений. Жаль, что ни оружия, ни одежды, ни всего остального в вашем мире мы не видим.
– Вот как?! – воскликнул принявший какое-то решение Загребной, подставляя свой кубок для вина. – Так выходит, что здесь собирается цвет рыцарства со всей Изнанки?
– Совершенно верно.
– И на демонической половине существуют точно такие же кодекс и правила рыцарской чести?
– Полностью идентичные, – с гордостью отвечал барон Катизер.
– Тогда за это следует не только выпить, но и напиться! – обрадовался гость, высоко поднимая кубок и замечая, что и у рыцарей их посуда уже переполнена красным вином. – Да здравствует рыцарская вольница!
Дальше обед продолжился в непередаваемой на словах дружественной и сердечной обстановке. Разве что только Люссия возмутилась в своем мире:
– Зачем ты устраиваешь эту пьянку?
Но в ответ лишь получила уверенный сигнал: «Все под контролем!»
Ели, пили и даже рассказывали короткие шутки и анекдоты, но все время гость неуклонно пополнял свои знания о местных традициях и жестких правилах межрыцарских отношений. Их оказалось так много, что только один барон и мог похвастаться твердыми знаниями в этой области. Само собой, что гостей в первую очередь интересовали лишь самые важные.
От поединка с большим почетом освобождался лишь Шабен шестидесятого и высших уровней. Но, узнав об этом, Семен лишь со вздохом переглянулся с демонессой: в данный момент он ждал проявления только пятьдесят восьмого. При этом он смог бы, например, с расстояния в пять метров зажечь большое дерево. Но за последние сутки опробовать это умение никак не удавалось из-за острой нехватки как времени, так и места. Тем не менее было бы глупо надеяться, что пришелец с Земли вдруг ни с того ни с сего сразу сумеет перепрыгнуть три ступени и достигнет шестидесятого, которого он и так ждал с замиранием сердца. К сожалению, и так в последние недели магическое развитие явно замедлилось.
Вызов гостям могли делать только те, кто первым к ним домчался. Причем троица издалека видела троих человек, а значит, обрадовалась, что сражение будет происходить три на три. Но и при разном количестве и подавляющем численном преимуществе наглые правила сражаться не возбранялись. Лишь категорически возбранялось применять подлые умения Шабенов. Если кто и срывался в бою на применение магии ради спасения своей жизни, то специально обозначенная белым порошком площадка для поединков начинала менять цвет на красный. В таком случае любой иной рыцарь имел право казнить провинившегося участника. А чаще всего на Шабена набрасывались все скопом и дружно рубили на кусочки.
В остальных случаях убийство не приветствовалось и его избегали. Достаточно было просто на пять минут вывести соперника из боя, оглушив его или тяжело ранив.
Имущество побежденного забиралось, а сам он имел право либо уйти, если мог передвигаться, либо перейти в штат прислуги. Если же побеждали гости, то они забирали в свое полное распоряжение бивак побежденных со всеми слугами. Но тогда в течение недели их могли вызвать на дуэль сразу три другие группы рыцарей и отказываться от вызова возбранялось. И только после победы и над этими соперниками или в случае их молчаливого соглашательства и оттягивания вызова всю неделю новый рыцарь или небольшой отряд рыцарей имел полное право навсегда «застолбить» себе место в этих благодатных местах воинской славы. Максимальное количество «братьев по крови» в каждом отряде не превышало больше пяти. Но это для прямой атаки. Тогда как порой знатный рыцарь побеждал своих противников, лишал их всего имущества, но оставлял в своем отряде рядовыми рыцарями. В таких коллективах порой собиралось до десятка, а то и больше рыцарей. Их уже сам командир распределял на поединки согласно собственным принципам. А если снимался с места на завоевание какого-нибудь баронского титула, то забирал с собой всю свою «боевую» дружину, которая обязана была служить почти в неволе до особых заслуг или подвигов.
Таким образом эта межгосударственная вольница собственное общее количество и регулировала: и слишком много тут рыцарей не скапливалось, и слишком мало никогда не было. А чтобы они не убивали друг друга от безделья в те дни, когда сюда не наведывались гости или новенькие, существовало правило турнирного состязания до первой крови, да и то сражаться полагалось лишь в один, первый день месяца. И только принимая единственный вызов.
Вот потому на этих полях так и жаждали, спешили встретить-приветить новеньких искателей рыцарской славы или случайных проезжих. Но, как оказалось, и возможность уклонения от дуэли существовала. Для этого достаточно было спешиться и провести через всю долину коней за собой на поводу. Что уже само по себе считалось делом постыдным и недостойным истинного воителя. К таким «пешеходам» тоже спешили, но скорее по инерции или чтобы попугать своей лихостью и грозным видом да расспросить о последних новостях в остальном мире.
К тому времени, когда нужная информация накопилась в голове у Семена, переполненные желудки уже не воспринимали ничего больше, кроме очередной порции вина, демонесса выглядела очень сердитой и обеспокоенной, а трое рыцарей, хозяев бивака, находились, мягко говоря, навеселе. И вот именно тогда гость стал с кряхтением выбираться из-за стола.
– Ох! Да так и умереть можно от обжорства! Тем более что еда у вас – какой и на королевских приемах не подадут! За что особая моя благодарность и нижайший поклон!
Он и в самом деле попытался поклониться, но, упершись руками в стол, не смог согнуться, только кивнул. Потом тяжело выдохнул и в повисшей тишине с апломбом изрек:
– Пора! Время не ждет!
– Что значит пора? – Маркиз Вилинам пьяно икнул. – Неужели в сон потянуло? Сейчас тебе наши девочки так постелят…
– Нет! Как можно спать, если нам пора сразиться? Кончай жрать, ребята, выходи строиться!
– Но мы же все изрядно выпили! – возмутился виконт Гредиллен. – Вначале надо поспать! Или?.. – Он воззрился на своего кровного брата, который знал все правила, и тот признался с досадой:
– Имеет право начать поединок прямо сейчас.
– А жаль, мы так надеялись пару деньков славно погулять. – Маркиз хлопнул себя по животу. – Граф, ты такой славный…
– Так еще вся жизнь впереди!
– …Это у кого как. Тем более что со слугами мы за одним столом не сидим. Не положено!
Намек на свое ближайшее будущее Загребной понял прекрасно, но в ответ непроизвольно рассмеялся:
– Ничего не поделаешь, маркиз! Как победитель я тут наведу новые порядки, и вполне возможно, что вам и со слугами за одним столом сотрапезничать за счастье покажется. К бою! Трубач! – Он оглянулся на одного из оруженосцев, который с гордостью распоряжался отрядным рогом. – Труби поединок!
Кажется ни на этом, ни на соседних биваках такого развития событий не ожидали. В подобных случаях одинокий рыцарь, получивший вызов сразу от троих противников, как правило, многие недели проводил со своими новыми знакомыми в беспробудных пьянках, веселье и разврате, выжидая лишь единственный вариант избежать грядущего позора: неожиданного нападения перепившихся соседей, турнирного дня или начала войны. То есть того момента, когда он мог бы встать плечом к плечу со своими собутыльниками перед лицом общей опасности. После такого события, как правило, нового товарища без всяких обид и дополнительных условий принимали в отряд. Правда, войн давно не было, соседи тоже боялись беспричинно нападать под страхом неминуемой кары от всего рыцарского сообщества, а вот пить целый месяц – надо было иметь лошадиное здоровье.
