— Мы с вами, кажется, где-то встречались? — спросил Хрен Поймаешь и демонстративно раскурил пенковую трубку со знаменитой «Герцефиговиной Хлор».
Встречаться-то встречались, но в ответ Бел Амор решил высокомерно молчать. Он с этим «золотарем» свиней не пас.
О чем говорить с Хреном Поймаешь, если для обыска все равно нет никаких оснований?.. Даже толком проверять документы некогда, потому что с минуты на минуту сюда может пожаловать на бронированной «тройке» новый Дженераль СОС (Службы Охраны Среды), который недавно сменил такого удобного, старомодного, прокуренного и спившегося Леонарда Михалыча.
Пришла, значит, новая метла в генеральских погонах. Та самая, которая хорошо метет.
Диалектика. Отрицание отрицания.
Ладно, о появлении «тройки» его предупредят коллеги на линии, а сейчас заглянуть, разве что, одним глазом в таможенную декларацию и гнать этого «золотаря» в шею… То есть, в выю… То бишь, где ты видел выю у головоногих кальмарусов?
Одна голова да ноги… Короче, под зад коленом, и пшел вон из моего таможенного коридора, не до тебя сейчас — коллеги Бел Амора конфиденциально передают по линии, что от Новой Метлы житья не стало — разъезжает на тройном бронеровщике (оставшимся в наследство от Леонарда Михалыча), стучит кулаком по столу и на всех орет:
— Ускоряйтесь! — кричит. — Переустраивайтесь, сволочи! А не то!..
Ну, может быть, «сволочами» и не обзывает, но что именно «а не то!.» тоже не объясняет. И фамилию его никто не может запомнить. Какой-то генерал фон Гофвпмяев-Птинчкерр…
Нет, не так… А как?.. С таким начальством не только слова, но и буквы забудешь. И никто не знает, как от него избавиться.
Что же все же означает «золотарь»?..
Простое слово, а как пришибло — забыл! У Стабилизатора же неудобно спрашивать…
— Пердъявите подкоженную декламацию, — потребовал Стабилизатор, безбожно путая буквы. — Что везете?
И опешил, нарвавшись на заранее подготовленный короткий ответ:
— Говно!
Вот так:
— Говно! — сказал, как отрезал, Хрен Поймаешь и в предвкушении дальнейших вопросов принялся сплетать и расплетать многочисленные щупальца, унизанные золотыми перстнями и кольцами.
Стабилизатор беспомощно оглянулся на Бел Амора…
(Вообще-то, роботы его класса хорошо знают это слово, по вместо него предпочитают употреблять скромное словосочетание «отходы жизнедеятельности».)
— Какое-такое «говно»? — пришел на помощь Бел Амор, не сдержав обет молчания. Он хотел добавить дежурную фразу: «Попрошу не выражены… не выражаться при исполнении служебных обязанностей!», но некогда, некогда учить великосветским манерам этого говно… головоногого моллюска.
— Какое-какое… Мякое, — ухмыльнулся Хрен Поймаешь. — Всякое. Всяческое и разнообразнейшее говно, мой милейший инспектор. На свете существует столько говна, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Кто это сказал, не припомните?
— Шельям Укспир, — с достоинством ответил всезнающий Стабилизатор (но буквы, буквы!). — Тавайде сусловимся: цейчас все ропвосы дазаю я. Что зевете, спрашиваю?
— Я же ясно сказал: говно! — захохотал Хрен Поймаешь.
Этот зловредный смех был слышен, наверно, во всех орбитальных коридорах обоих Магеллановых Облаков, где сейчас проводился тотально-повальный субботник перед первым явлением таможенному народу нового Дженераля СОС с двойной труднопроизносимой фамилией…
«Генерал-майор фон Ховмяев-Пчелкерр, что ли… — мучительно вспоминал Бел Амор. (Чем здесь торчать, ему тоже было чем сейчас заняться, — например, отправить Стабилизатора чистить таможенный гальюн.) — Нет, не вспомнить».
— Декларация на столе, можете ознакомиться, — отсмеявшись, продолжал Хрен Поймаешь. — Читайте. Читайте же!
— ОТСЕК НОМЕР 1… - начал читать Стабилизатор и осекся.
— Пустой? — с надеждой спросил Бел Амор, хотя прекрасно понимал, что на повторный трюк с пустым отсеком уважающий себя контрабандист никогда не пойдет, а придумает что-нибудь новенькое.
— Читай, читай! — подзуживал робота Хрен Поймаешь. — Прочитай это слово вслух, не стесняйся! Прикажите ему прочитать! Хочу услышать это благороднейшее слово из уст вашего кованого сундука. Прикажите ему прочитать таможенную декларацию! Подкоженную декламацию… — передразнил он. — В конце концов — я требую! Чтение декларации входит в ваши служебные обязанности!
Хрен Поймаешь был прав.
— Читай, — приказал Бел Амор.
— ОТСЕК НОМЕР 1. Говно, — стоически прочитал Стабилизатор, покраснел и чуть не упал в обморок от конфуза.
— Как это понимать? Что значит «говно»? — спросил Бел Амор.
— Говно значит «говно»! — опять обрадовался Хрен Поймаешь, давясь от смеха герцефиговинным хлорным дымом и роняя на паркет синие слезы.
— Так и записано? — удивился Бел Амор и заглянул через плечо Стабилизатора в декларацию.
На крайний случай он надеялся обнаружить там одинокую букву «г» с тремя стыдливыми точечками: «г…» Но…
— Так и записано, — подтвердил Стабилизатор. — Квубами. Квубы я еще помню. Первая «Г», потом «О», «В», «Эн» и опять «О». После «О» — точка. Получается: «ГОВНО».
Бел Амор уже сам видел, что получается. Он вышел в коридор к первому отсеку и принюхался.
— А? — воскликнул Хрен Поймаешь. — Понюхали? Оценили? У меня говно не пахнет, у меня первокласснейшее говно! Амбре, а не говно!.. Говна-с не держим-с!
Хрену Поймаешь так нравилось это слово, что он смаковал его на все лады во всех падежах, как истинный говноед: «говно, говна, говну, говном, на говне…» Наверно, единственпо о чем он сожалел в этой жизни, что «говно» не употребляется во множественном числе… Разве что: «много говна».
— Экстренная шифровка всем поможенпым тостам! — вдруг сообщил Стабилизатор, врываясь в коридор и оставляя Хрена Поймаешь наедине с его любимым словом.
— «Тройка мчится, тройка скачет»? — шепотом спросил Бел Амор.
— Нет! Хуже! Дежурный передает по линии: «ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!»
— Читай.
— «ИЗ ТРАНСНАЦИОНАЛЬНОЙ КУНСТКАМЕРЫ ПОХИЩЕНА БЕСЦЕННАЯ КОЛЛЕКЦИЯ РЕГАЛИЙ ВСЕХ РВЕМЕН И РАНОДОВ».
— Времен и народов, — поправил Бел Амор, мучительно пытаясь вспомнить, что означает слово «регалии».
— Так точно: полный двездолет регалий всех времен и народов. Кто-то ночью причалил к Кунсткамере, напоил сторожа, загрузился и ушел в неизвестном направлении. Сторож в мертвецком состоянии, очухается завтра утром. Крипазано шмонать все звездоледы без иксключения!
— Заткнись! Не суетись. Напомни: что такое «регалии»? — шепнул Бел Амор.
— Ну… Знаки отличия, — тоже зашептал Стабилизатор. — Скипетры там, короны, булавы, мордена и едали всякие.
— Ордена и медали.
— Так точно! Нордена и мледали.
«Ишь ты! — восхитился Бел Амор. — Регалии сперли. Всех, понимаешь, времен и народов!»
— А теперь напомни: что означает «золотарь»?
— Вам тоже пора подлечиться, командор, — въедливо заметил Стабилизатор. (Очень уж не хотелось ему отправляться на капитальный ремонт; как, впрочем, и Бел Амору — на склерозную медицинскую комиссию.) — «Золотарь» — это старинное слово. Оно означает — «ювелир».
При слове «ювелир» инспектор Бел Амор стал в профессиональную стойку. Его верхнее таможенное чутье наконец-то сработало и выдало непротиворечивый логический ряд: «ювелир, золотарь, золото, драгоценности, регалии всякие…» Инспектору вдруг привиделся полный звездолет царских платиновых корон с бриллиантами, золотые скипетры с изумрудами, скифские шлемы, гетманские булавы, малахитовые державы и прочие атрибуты власти; залежи орденов и медалей (не из говна, конечно, а из благородных металлов), конская сбруя, именные маузеры, персональные шпаги, кресты на пузо, звезды на грудь, розетки в петлицу, анны на шею, кольца в нос, подвязки, подвески, ленты, эполеты, банты, аксельбанты — то есть, все то, чего у Бел Амора отродясь не водилось, — кроме, разве что, почетного значка «Легионера ГОП» (Галактической Охраны Природы).
— Но дальше! — кричал из кают-компании Хрен Поймаешь. — Дальше, дальше, дальше!.. Куда вы запропастились? Пусть читает дальше!
— Читай.
— Отсек номер 2. Говно… — скороговоркой продолжил Стабилизатор, постепенно входя во вкус этого слова. — Отсек номер 3. Говно… Отсек номер пять, говно опять. Отсек номер семь, говно совсем. Отсек номер восемь, говном обносим. Отсек номер 15. Говно… Отсек номер 21, последний…
— Пустой? — с надеждой спросил Бел Амор, хотя знал, знал, что тоже с говном.
— Нет. Полный. Говна.
— Проверяйте! — радушно развел щупальцами Хрен Поймаешь.
— Шмонайте, курочьте, взламывайте любой отсек. Не стесняйтесь! Везде говно!
— А регалии?.. — вкрадчиво спросил Бел Амор.
Этак, между прочим, спросил:
— А регалии?
