— Это в списке заказанного было, что твой компаньон нам предоставил. Детектор для поиска скрытых камер и жучков.
— Ты по золоту так и не ответил. Нахрена оно нам? Продавать на Земле мы его не сможем, палево. Да и откуда эти аборигены взялись, тоже интересно.
— Уже второй день, как пришёл первый уголёк, принёсший на обмен золотой самородок, — рассказывает Гриша, одновременно подключая детектор в тестовом режиме, — У нас армейских запасов ещё мохнатых советских годов более чем. Нам оно точно не нужно, а тут такой гешефт.
— Понятно, — хмыкаю в ответ, — Одобряю. Но вот только с реализацией золота проблема. Да и денег и так пока хватает.
— Посоветовался с Ильёй и Серёгой. Нам в будущем нужны буду свои деньги. А чем их обеспечивать? Золото всегда в цене. Можно и золотые рубли чеканить при желании.
— Ничего себе вы как далеко запланировали, — мои брови взлетают вверх, — Странно что Сергей об этом мне не рассказал.
— Хотели сюрприз вечером сделать, — улыбнулся прапор, — Сами понимаем, что золото на Землю тащить нельзя.
— Твои аборигены тебя дождутся? — киваю в сторону так и сидящих на земле чёрных мужиков.
— Угольки то? — фыркает прапор. — Да куда они денутся с подводной лодки. Ещё пару дней и надо будет полноценную лавку строить под обмен. Подумать только, кого туда посадить продавцом.
— У тебя боец есть, кто с золотом разбирается, — советую я, — Ну и в помощь ему кого-нибудь.
— Как вариант. — согласно кивнул Гриша.
— Слушай, а не сильно нагло менять залежавшиеся товары на такое количество золота?
— Пусть спасибо скажут, что не по весу мена идёт. — засмеялся прапор.
— Вот ты спекулянт, — неодобрительно качаю головой, — Смотри, не заиграйся.
— Не мы такие, жизнь такая, — пафосно ответил он — Ну что, погнали, мля?
Вместе переходим к Анне Михайловне в квартиру.
— Долгие у тебя пять минут. — ворчит баба Аня, — Начала волноваться, вдруг что случилось.
— Тссс. — прошипел Гриша, приложив палец к губам.
Ещё с десяток минут все трое, включая Гришу и двух бойцов, молча проходят по всем комнатам, проверяя приборами стены и мебель. Анна Михайловна за это время успела принести мне верхнюю одежду, состоящую из старой рабочей куртки и штанов. Комплект оказался чуть больше по размеру, но считаю это даже плюсом. Будет сильнее скрадывать мою походку.
— Всё чисто, — отчитался прапор, вернувшись на кухню.
— Отлично, — расслабился я.
— Можем подъезд проверить. — предложил Гриша.
— Там точно не надо, — не соглашаюсь я, — Если что и установили там, то нам оно никаким боком не мешает. Только лишнее внимание привлечём при проверке и изъятии.
— Логично. — согласился он со мной.
— Гриша, проверь записи из моего дома, была ли суета на прилегающей территории. Есть у меня подозрение на этот счёт.
— Сделаю. — кивнул прапор.
— Я сейчас сперва перейду в ближайшую квартиру, оттуда своим ходом до будущего председателя. Подлечу его, и если смогу договориться, то перенесу в посёлок. Уже после как всё закончу, вернусь и пригляжу за теми, кто следит за Анной Михайловной.
— Может этих наблюдателей мы прищучим? — Гриша прищурил глаза, и оскалился, — Как раз бойцов обкатаем в городских условиях.
— Ха, ха, ха, — меня пробило на смех, чуть успокоившись, говорю, — В принципе... А почему и нет?
— Тогда предлагаю сделать так... — начал планировать операцию прапор...
Глава 5
До дома пенсионера из ближайшей квартиры идти минут десять, максимум пятнадцать. Отличная погода для февраля, ярко светит солнце, ветерок настолько лёгкий, что практически не ощущается. Снующие машины проезжают мимо, спешащие люди идут навстречу.
Ещё в квартире у бабы Ани Гриша предложил передать соседке активатор, и чтобы она сама сходила до бывшего председателя. Нажать кнопку в квартире, а мне просто открыть портал.
Отказался почти сразу. Есть ли вероятность, что её могут на улице прихватить? Небольшая, но есть. Тогда к нашим непонятным наблюдателям может попасть такая вещь, что всем нам станет плохо, очень плохо. Лучше буду параноиком и лично доберусь до председателя, чем живущим на острове дикарём. Хотя... Можно и бойца любого послать, но об этом я не стал говорить вслух. Не очень из меня параноик получился в итоге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отправлять бойцов в прикрытие за соседкой тоже не вариант. Они конечно парни бравые, но далеко не те, кто знает правила сыска. С бабой Аней разыграем предложенный Гришей ранее силовой вариант только после того, как я решу вопрос с её знакомым.
Стараюсь двигаться неспешно, всё-таки сейчас я пожилой человек, а не молодой пацан. Улица Зорге не такая оживлённая как в центре города, но тоже хватает движения. Обхожу по краю тротуара двух дворников, чистящих снег и переговаривающихся между собой на узбекском. Впереди по моему курсу молодая мамаша отчитывает рядом стоящего сынишку лет шести, дёргая со всей силой того за руку. Симпатичное женское лицо перекошено злобой, а с глаз мальчонки текут слёзы. Прислушиваюсь к словам, подходя всё ближе.
— Я тебе сколько раз говорила! Только чистый комбинезон с утра надели, как ты в нём полез играть в снежки! Весь угваздался. Сам стирать будешь, или может новый купишь?!
— Извините, — останавливаюсь рядом, доброжелательно улыбаясь, — Разве вы сами в детстве не играли? Вещи это только вещи, а сейчас вы психологически травмируете своего ребёнка.
— Видишь этого дядю? — нисколько не смущаясь нашей явной разницы в годах, тыкает в меня пальцем. — Не будешь слушаться меня, то закончишь именно так. Старым и никому не нужным пьяницей.
— Я больше не буду. — зарёванным голосом произнёс мальчик, шмыгнув мокрым носом.
Хотелось ей высказать пару ласковых. Может и выгляжу примерно так, как она меня описала, но зачем на улице оскорблять совершенно незнакомого человека? Надеюсь в жизни пацана есть и хорошие моменты. Сдерживаю нехорошие слова, только дёргаюсь всем телом, когда начинаю дальнейший маршрут.
— Алкаш! — взвизгнула противным голосом она. — Ещё и педофил!
— Слышь, ты. — разворачиваюсь на месте, вперив взгляд на эту... мамашу, — Не хочу говорить гадости при пацане, но язык бы свой прикусила.
— А то что?! — отпустив сына, упёрла в бока руки.
— Ах ты шалашовка! — рядом со мной останавливается пожилая женщина с пакетом в руке. — Тебя кто учил так со старшими разговаривать?!
— Да я... — сразу потеряла запал мамаша. — Да он сам начал.
— Ещё и врёшь при сыне, — завелась с пол оборота моя неожиданная поддержка, — Я всё слышала, не ври! Я ведь знаю твоих родителей, Зинка. Всё отцу расскажу, как ты себя при людях ведёшь.
— Тёть Нин, да я просто... — совсем растерялась молодая женщина, перевела взгляд на меня, — Простите... Пожалуйста.
Хм... Можно конечно просто пойти дальше, но есть желание совершить добрую глупость в таком обличье. Слишком много зла вокруг и агрессии, смогу ли капельку сделать мир лучше?
— Бог простит, дочка, — войдя в роль, размашисто перекрестил её, — не суди, и не судимы будете.
— Батюшка? — повернулась ко мне защитница, но окинув мой непрезентабельный вид, поправилась, — Верующий?
— Кто верует и крестится, спасён будет. — протягиваю ладонь к пожилой, обхватывая ту за руку. Исцеление.
— Святой. — она опускается на колени передо мной, смотря расширенными глазами. Пакет падает на тротуар, женщина истово крестится. — Православный.
— Встань дочь моя. — помогаю подняться на ноги хм... тёте Зине. Добавляю энергии в глаза, заставляя их несильно светиться. — Спаси и сохрани.
Пока поднимал, к нам подошли два дворника, оставившие уборку снега.
— Уважаемый, а если мы мусульмане? — спросил один из них почти без акцента. — Только Аллах не слышит наши молитвы.
— Намаз не всегда делать, — виновато понурил голову второй, — Рано встаём, работа.
— Бог един, — несколько шагов навстречу, и я касаюсь рукой щеки дворника, исцеление, — Аллах прощает даже те грехи, которые мы простить себе не можем.
