— Не только поэтому. Ведь иногда мысли людей совпадают, хотя — это не плагиат, и не телепатия, т. к. совершенно разные люди живут в разных странах и городах, не знают друг друга и говорят на разных языках, а мысли и идеи рождаются у них одинаковые.
— Ну, это говорит об относительности мышления.
— Соглашусь, если бы речь велась о культурно-бытовом уровне. А когда происходят изобретения, научные открытия? Ведь бывает так, что учёные всю жизнь бьются над какой-то проблемой, а результата нет. А какому-то обывателю неожиданно пришла откуда-то мысль, и он решил эту проблему в одночасье.
— Случаются и парадоксы. Однако должен вас огорчить, по этому поводу русский физиолог Сеченов писал: "…мысли создаются из элементов, зарегистрированных в памяти человека, даже так называемые новые мысли, лежащие в основе научных открытий, не составляют исключение из этого правила".
— А что если предположить, что идеи в прямом смысле витают в воздухе, ну не в воздухе, в эфире, пространстве в виде энергии, ведь энергия тоже материальна, как вибрации определённой частоты, длины, соразмерности. Человеческий мозг улавливает эти вибрации, сканируя пространство, и получает эту энергию, а энергия побуждает определённую мысль. Таким же образом производит и выпускает обратно в пространство. Ведь если мысль не записать, не застолбить, если хотите, то её можно потерять, и кто-то другой найдёт. С таким понятием можно объяснить неуловимость снежного человека, он получает энергию мысли охотников за ним.
— Так вот как вы всё перевернули. Я в своей статье имел в виду энергию, пронизывающую всё пространство, даже космический вакуум, так называемую "монаду" божественного происхождения. Мысль, в принципе, — энергия, но она условно материальна, — после паузы он добавил, — всё равно этот вопрос больше философский, просто вы его не так классифицируете, а идея о снежном человеке интересна. Ну, я надеюсь, что ко мне вы пожаловали действительно с вопросами по физической тематике.
— Конечно. В вашей статье даны описания категорий паранормальных явлений, я поневоле стал обладать некоторыми способностями из этой области.
— Что означает поневоле?
— Некая вещица, как мне кажется, материально-виртуального действия заставляет мой мозг работать на таком уровне или, может быть, помогает восстановить утраченное свойство в эволюционном процессе.
— Что и у вас браслет? — с удивлением, но уж как-то обречено вопросил Алексей Борисович.
— Так мы что, коллеги по несчастью? — черёд изумиться настал и у Андрея.
— Не обманывайтесь понапрасну, у меня нет браслета, но я знаю человека, у которого он был некоторое время назад.
Собеседник Хрусталёва встал и вышел из-за стола на свободное пространство, словно что-то вывело его из равновесия покоя, и, собираясь погасить излишнюю энергию, начал цикличное движение от двери к окну и обратно.
Андрей, отслеживая поворотом головы перемещения, рассматривал его. На вид, по возрасту, он был чуть младше его, приблизительно лет тридцати семи — сорока. Казался высоким из-за худобы, волосы на голове цвета прошлогодней соломы, пепельно-серые, но чёрная аккуратная бородка. Одет скромно, но со вкусом, серый костюм, джемпер с глубоким вырезом, полосатая рубашка, однотонный галстук с преимуществом красно-коричневых оттенков, новые чёрные ботинки хорошо вычищены.
Не останавливаясь, в движении два раза посмотрел на часы прямоугольной формы со стальным браслетом. Весь этот антураж, особенно кожаный портфель-кейс чёрного цвета с длинным ремнём, прислонённый к боковине стола, придавал ему образ художника или архитектора, хотя если всё основательно проанализировать, то получится только учёный-преподаватель и никто иной.
Неожиданно он резко остановился около Андрея и произнёс:
— А зачем вам всё это нужно?
— Я хочу понять, до каких пределов можно развить паранормальные способности.
— А это зачем?
— Пока не знаю, тянет, просто интересно.
— Так вы уже на игле.
— Можно сказать так.
— Не понятно, ради чего проводить эксперименты над собой. Я могу предсказать, чем всё это для вас закончится.
— Ну, и…?
— Вы разовьёте свои способности, дальше вам всё надоест, но возврата к прежней жизни уже не будет. В лучшем случае — попадёте под влияние криминала, в худшем — окажетесь или в психиатрической лечебнице или в Жидкуре.
— Про последний не спрашиваю, не информирован, а почему в психушке?
— Жидкур — российский аналог американского Розуэлла, там занимаются изучением всего непонятного. Ну а в "психушке", как вы изволили выразиться, все ваши деяния и рассуждения запросто сойдут за диагностические выкладки из учебников по психиатрии, а с наукой не поспоришь. Вот поэтому я такими вопросами больше не занимаюсь. Скажите, браслет у вас с собой?
— Нет. Я не умею одновременно обрабатывать поток чужих мыслей и речь, ещё не освоился, это мешает привычному порядку общения. У меня есть рисунок, вот посмотрите, — он достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный тетрадный листок и передал Рогалёву.
Тот безапелляционно взял, развернул, быстро просмотрел и вернул обратно со словами:
— Да, такой же.
— Такой, да не такой, если вы видели предыдущий, то этот увидеть посторонним нет возможности.
— Да есть, через зеркало, двухмерное изображение трехмерной реальности, — произнёс Алексей Борисович и в тот же миг смутился, видно было, что он не хотел делиться даже такими малыми знаниями о браслете, в этот момент Андрей пожалел о невозможности узнать его мысли.
— Так что, мой вам совет, выкиньте всё из головы и живите спокойно, никому не показывайте и не рассказывайте. А браслет — пусть будет. Как обращаться в быту с такими вещами, вас лучше меня проконсультирует "потомственная гадалка" Мария, — при этом выражение "потомственная гадалка" произнесено было с намеренной иронией, — вы ей позвоните по обычному телефону. Номера я не помню, найти его не трудно по рекламе, в городе много потомственных гадалок, но Мария одна, скажите, что от меня.
Хрусталёв поднялся со стула, держа в руках рисунок, был немного растерян от внезапного поворота диалога в сторону его окончания. Видя его удивление, Рогалёв извинился:
— К сожалению, больше времени вам уделить не могу. Возникнут вопросы по хромодинамике, милости прошу, а в остальном, увы, я вам не консультант. Рад был пообщаться.
Он пожал ему руку и молча начал собирать портфель. Андрею ничего не оставалось, как попрощаться и выйти.
"Что же мы теперь имеем, — стоя в университетском дворе, размышлял он, — с одной стороны, со мной поговорили на интересующие меня темы, с другой, дали понять, что больше таких разговоров не будет. К гадалке послали, бред какой-то. Да ладно, сходим к гадалке, может наука старается избегать эзотерической темы не по своей воле".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
