Ардочка громко запыхтела, глядя на Софью исподлобья. «В ее летах, – подумала Софья, – довольно глупо верить всему, что говорят молодые прохвосты».
– Вы пригласите Лео к себе в студию и скажете, что закончили нечто грандиозное. Нечто особенное. Я заранее спрячусь где-нибудь здесь. Когда ночью вы сделаете вид, что уснули, и он начнет копаться в ваших работах или полезет в компьютер, я выскочу и схвачу его за руку. А вы станете свидетелем.
– Совершенно неприемлемо! – воскликнула Ардочка, хлопая себя руками по коленям. – Глупо и потому неприемлемо!
Она была так категорична, что Софья рассердилась.
– Ну, тогда шли бы вы лесом! – раздосадованно сказала она и, поднявшись, направилась к выходу.
– Что?
– Что слышали.
Софья захлопнула за собой дверь и, ни секунды не медля, сбежала вниз по лестнице. Когда она выпорхнула на улицу, от ее машины метнулся в сторону какой-то человек. В считаные секунды он скрылся за углом дома. Софья успела разглядеть только, что он одет во что-то коричневое и у него русая голова.
Повинуясь внезапному порыву, она припустила в ту же сторону и через несколько секунд глупо таращилась на практически пустую улочку, по которой брела старуха с лицом ведьмы да катила коляску молодая мамаша. Тут Софья заметила справа от себя вход в булочную и медленно направилась туда. Что-то в убежавшем человеке показалось ей знакомым, и она встревожилась.
Беглец был тут. Булочная оказалась не слишком большой, и бедолага очутился прямо как на ладони. Софья опешила. Это был не кто иной, как вице-президент, курирующий вопросы маркетинга и рекламы Колобовского пищекомбината, Олег Кутайкин. В настоящий момент он расплатился за полкило зефира и повернулся к Софье лицом. Тут же оно приняло преувеличенно изумленное выражение.
– О, Софья Николаевна! – воскликнул Кутайкин, не забыв про свой противный прононс. – Какими судьбами?
Легкий снежок, припорошивший его голову на улице, растаял в тепле. Русый чуб волной лег на лоб, сделав его похожим на приодевшегося деревенского гармониста.
– Увидела вас возле своей машины, – ответила Софья, сверля его взглядом, – удивилась и пошла следом.
– Мне приятно, – прогундосил Кутайкин. – Хоть это и случайная встреча, она произошла очень кстати.
– Что вы говорите!
– Ну да. Как раз хотел ехать в «Артефакт», обсудить с вами строчку, которую предложил ваш креативный директор.
– Это которую из них? – спросила Софья, ибо Капитанов с некоторых пор рассыпал вокруг себя стихи, как шрапнель.
– В радости и в беде я думаю только о колобовской еде! – процитировал Кутайкин таким тоном, как будто бы его тошнило. На лице его при этом появилась довольно тухлая ухмылка. – По-вашему, это на что похоже?
– На цитату из Маяковского.
– А по-моему, на случай клинического обжорства, – дернул носом Кутайкин.
– Предлагаю поехать и обсудить все в офисе. Если будут какие-то уточнения, Капитанов опять же под рукой.
– Хорошо, поедем, – охотно согласился тот.
– Послушайте, а вы разве не на машине? – спросила Софья, усаживаясь за руль.
– Нет-нет, – почему-то испугался вице-президент, – я так, на своих двоих. Ехал на метро, потом решил немного пройтись…
Выруливая малым ходом со стоянки, Софья выразительно посмотрела на белый автомобиль, очень похожий на тот, в котором разъезжал Кутайкин. Конечно, номеров она не знала и точно ничего сказать не могла, но Кутайкин под ее взглядом отчего-то заерзал на сиденье.
Всю дорогу до офиса Софья машинально поддерживала светский разговор, но про себя постоянно думала о том, каким это образом вице-президент Колобовского пищекомбината оказался в непосредственной близости от студии Ардочки и почему отирался возле «Фольксвагена». Впрочем, тогда она еще не боялась за свою жизнь и особенно не переживала. Просто от всего происшедшего у нее в душе остался осадок недоумения. Может быть, он следил за ней? И, испугавшись, что его уличат в этом, поспешил сказать, что ехал на метро, намекнув таким образом, что о слежке не могло быть и речи? Странно, очень странно.
Вася Капитанов отвлек ее от посторонних мыслей, появившись на пороге кабинета почти сразу же после того, как Софья с Кутайкиным вошли в агентство.
– Олег Осипович! – радостно раскинул руки креативный директор. Судя по выпяченной груди, он был полон экспромтов. – Слушайте, что у меня для вас есть!
Вася принял позу трибуна и процитировал:
– Я солнцу рад, потому что ем только то, что выпускает Колобовский пищекомбинат!
Софья непроизвольно втянула голову в плечи, Кутайкин же, напротив, расслабленно откинулся в кресле.
– Недурно, – сказал он. – Но длинно.
В комнату вошел Степаныч и, поздоровавшись с дорогим клиентом, деликатно сложил ручки на груди, притулившись в самом уголке.
– А вот еще, – не сдавался Вася. – Колобовская еда покоряет города! Это вроде покороче.
– Среди гор навоза у него всегда попадается хоть одно жемчужное зерно, – поспешил обнадежить клиента Степаныч.
– Пока у нас только навоз, – бесхитростно пояснила Софья.
– А что, если сделать вот так? – закатив глаза, задумчиво спросил Капитанов, судя по всему, у самого себя. – М-м-м… Колобовская еда…
– Неприступна и горда, – неожиданно сказал Кутайкин и всплеснул руками. – Мне кажется, мы в тупике.
– Ну что вы! – воскликнула Софья, повинуясь стальному взгляду шефа. – Вася придумает потрясающий слоган. Потерпите еще немного. Ведь с картинкой мы попали в десятку!
– Да-да, Колобок всем очень понравился, – похвалил Кутайкин.
– Кстати, – оживился Степаныч, – наш художник уже сделал несколько эскизов. Сейчас он вам их покажет.
Через минуту в кабинете появился очень серьезный Леша Шагалов и выложил на стол готовые работы. Кутайкин навис над ними так низко, будто бы собирался обнюхать.
– В общем, приемлемо, – сказал он наконец. – Вот только что это за пружина торчит у Колобка из головы?
– Из какой головы? – удивился Капитанов. – Он весь – одна сплошная голова.
– Это не пружина, – живо откликнулся Шагалов. – Это дымок. Я имел в виду, что на картинке будет изображен Колобок, готовый к употреблению. Жареный.
– Да вы что! – опешил Кутайкин и красиво отбросил назад чуб. – Дымящийся Колобок – это зверство. Дети тоже увидят наши плакаты. А для детей Колобок бессмертен.
– Его же лиса съела! – обиделся за дизайнера Капитанов.
Степаныч, сделав скорбное лицо, подтвердил:
– Это вообще единственная русская сказка, закончившаяся столь трагически.
Кутайкин сдался.
– Хорошо, – сказал он. – Пусть Колобок будет жареный.
– Отлично! – обрадовался Шагалов, как будто бы именно от этого зависела судьба всего заказа. – Думаю, мы пустим эту же картинку на воздушные шары и кружки.
– Теперь нам осталось обсудить сроки и количество шаров и кружек, – вмешалась Софья. – Потом я прикину цену…
Все присутствующие быстренько ретировались, и они с Кутайкиным остались вдвоем.
– Мы могли бы обговорить все подробности за поздним обедом, – внезапно сказал тот, глядя куда-то мимо Софьи. – Или за ранним ужином.
– Вы приглашаете меня на ужин? – не сдержала своего изумления Софья.
– А что? – обиженным тоном заявил Кутайкин. – Я проголодался.
– А!
Возможно, он расценил эту реплику как согласие, поскольку поспешно поднялся, изобразив на лице удовлетворение. Впрочем, оно тотчас же отлетело прочь, потому что дверь в кабинет без стука распахнулась и на пороге появился не кто-нибудь, а муж Софьи – негодяй по совместительству. Он зыркнул сначала на Кутайкина, потом на свою жену и, засунув пальцы в кармашки куртки, надменно спросил:
– Это у тебя работа или так?
– Или так, – зловредно ответила Софья. – И вообще, нормальные люди обычно стучат и здороваются.
– А что, собственно… – сказал Кутайкин сильно в нос.
– О! – тут же среагировал на его прононс Роман. – Вижу, ты попала в руки человека утонченного.
– Что тебе надо? – не выдержала Софья.
– Зашел узнать, что у тебя случилось.
– С чего ты решил, что у меня что-то случилось? – Софья опасливо покосилась на Кутайкина, который поспешно опустился обратно в кресло.
– Ну… Ты не звонишь мне на службу, не скандалишь, не пытаешься выяснить отношения…
– Мы завершили наши отношения, – сказала Софья, выставляя подбородок далеко вперед. – Пойдемте, Осип Олегович.
– Я наоборот, – важно заметил Кутайкин, вскакивая и меряя Романа взором насмешливым и обидным. – Олег Осипович.
– Главное, что мы с вами отправляемся ужинать, не так ли? – заметила Софья, демонстративно обходя Романа, словно урну с мусором, некстати выставленную на проходе.
– Что-то рано вы собираетесь ужинать, – ехидно заметил тот. – Еще недостаточно стемнело.
– Мы рассчитываем растянуть удовольствие, – парировала Софья. – Кстати, почему ты не уехал в отпуск? Надувной матрас задержали на таможне?
