На второй лодке собирались идти Покровский, матрос Петя Иванцов и Марина. В третью грузились зоолог и геолог. Недавно освобожденные из концлагеря, эти два немолодых человека выглядели неважно, но глаза у обоих сверкали решимостью делать научные открытия. А управлять лодкой Фадеев назначил матроса Богдана Грищенко. В последней лодке лежали основные экспедиционные запасы топлива в канистрах и сидели еще двое матросов Семен Таращевский и Вениамин Пиневич.
Все лодки имели раскладные брезентовые тенты, так что их вполне можно будет использовать и в качестве палаток. Помимо весел и боезапаса для оружия, взяли с собой достаточное количество спичек, тщательно завернутых в непромокаемую пленку, удочки для ловли рыбы, палатки, дополнительную одежду, одеяла, примусы, котелки, разные необходимые инструменты и электрические фонарики с комплектами запасных батареек. Флотилия получилась небольшая, но все необходимое, включая продукты, вроде бы, прихватили. Перед отправлением Игнатов лично выдал всем еще и оранжевые спасательные жилеты.
Из навигационных приборов имелся лишь компас, да странная карта, которую принес Игнатов. Фадеев сразу понял, что перед ним просто аэрофотоснимок, хотя цветной и достаточно четкий. Судя по нему, река Кусачая текла в западном направлении на многие километры. И чем дальше, тем больше речек вливались в нее. А еще дальше Кусачая впадала в какую-то широкую реку, которая терялась за краем карты. Впрочем, обследовать местность пока предполагалось до границ карты, не дальше. Вокруг речного русла имелись и довольно большие озера. Но, к своему удивлению, ничего похожего на знакомые очертания карельских мест Фадеев на этой карте не увидел. Ни Ладожского озера, ни Онежского нигде не наблюдалось.
Глава 5
До рассвета оставалась еще пара часов, когда каменные великаны атаковали. Повесив левую «зушку» на трос, подполковник Сомов вытащил из-за широкой спины своего исполина ствол огнемета. На полигоне РХБЗ подобного старого вооружения различных модификаций все еще имелось в достатке. А приспособить огнемет к великану было делом техники. И техники быстро справились с достаточно простой технической задачей.
Великаны старались подходить тихо, насколько подобное возможно для каменных громадин. Они осторожно переступали в темноте огромными ногами по болотистой почве, чтобы не спугнуть противника раньше времени. И исполинам удалось подкрасться к врагам почти вплотную, вынырнув из-за деревьев в сотне метров от железнодорожной насыпи. Караулы не успели объявить тревогу, когда длинная струя высокотемпературного пламени внезапно ударила сверху-вниз по воинским эшелонам финской четвертой дивизии. Среди сонных солдат противника сразу началась паника. А великаны продолжали поливать вражеские эшелоны огнем одной рукой, а другой — стреляли из двуствольных «зушек». Подключились и пулеметчики. Бойцы пулеметного взвода младшего лейтенанта Рокотова при свете разгорающегося пожарища били с высоты великанских «воротников» из девяти стволов по разбегающимся финнам.
Кто успевал, тот выпрыгивал из горящих вагонов, но попадал под пулеметные очереди. А кто не успевал, тот сгорал заживо. Среди испуганных финских военнослужащих были и такие, которые бежали, не разбирая дороги, попадая прямо под ноги каменным монстрам, которые давили людей десятками, оставляя от них на почве в глубоких великанских следах лишь кровавые лужи с месивом из расплющенного мяса и раздробленных костей, вдавленных в землю. Вопли умирающих смешались с треском выстрелов и гулом огненных струй. А вскоре начали взрываться и цистерны с топливом. Горящая жидкость стекала с насыпи, отчего загорелся и ближайший лес. Огненный ад разрастался вокруг железнодорожных путей станции Виллагора. А над языками пламени, на расстоянии сотни метров друг от друга, шли три каменных чудовища, уничтожая все на своем пути, отчего финские резервы, собранные на станции для штурма Петрозаводска, стремительно таяли.
Сам Рокотов еще никогда такого жестокого боя не видел. И это был даже не бой, а самое настоящее истребление противника. Враги, в сущности, были неспособны причинить какой-либо вред сверхтяжелым шагающим танкам. А великаны не сбавляли темпа атаки. Огнеметная смесь в огромных ранцах-цистернах, закрепленных стальными тросами на великанских спинах, все не кончалась. Повсюду вокруг разливались целые озера огня, постепенно сливаясь друг с другом. А в воздухе повис труднопереносимый запах горелой плоти, исходящий от сотен сгоревших человеческих тел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подполковник Сомов прекрасно понимал, что совершает самое настоящее военное преступление, массовое убийство людей. Вот только оккупантов никто в Петрозаводск не звал. Но, финские военные туда упорно шли, чтобы захватить этот город, как они уже захватили к этому моменту огромную территорию Советской Карелии, убив, при этом, огромное количество бойцов Красной Армии и мирных жителей из русских селений. И Николай Сомов не собирался жевать сопли. Он собирался мстить тем, кто посмел топтать родную землю Карелии, пытаясь создать здесь великую Финляндию.
— Сейчас я покажу вам, твари чухонские, гуманитарные коридоры! — восклицал подполковник, управляя боем и беспощадно сжигая очередную толпу финских солдат.
Покончив с железнодорожными составами, великаны вышли к шоссе, возле которого царила паника. Финские офицеры на легковых автомобилях как раз пытались бежать из поселка. Но, Сомов успел вовремя, пинком многотонной гранитной ноги сбив с дороги два передних автомобиля и сразу обдав вражескую автоколонну огнеметной струей. Несколько легких танков, которые пытались даже стрелять в каменных чудовищ, прикрывая эвакуацию штабных, тоже сгорели в течение пары минут. А великаны двинулись в сторону передовой, неумолимо приближаясь с тыла к финским окопам, расположенным перед тридцать девятым километром шоссе, ведущим из Суоярви к Петрозаводску. Именно там проходила линия боевого соприкосновения, пересекая автомобильную и железную дороги. Когда начался новый день, и небо посветлело над Виллагорой, вся финская 4-я дивизия превратилась в пепел.
* * *
Лейтенант из пятнадцатого полка НКВД Дмитрий Поспелов наблюдал в бинокль зарево над станцией Виллагора. Сначала причина внезапного пожара, вспыхнувшего в ночи в тылу финских войск, осадивших высоту 175, оставалась неясной, но, когда бойцы из караула разбудили ротного, и он взял бинокль, то ситуация прояснилась. Впрочем, прояснилось далеко не все. В окуляры полевого бинокля было только видно, что там, возле станции, движутся в языках пламени три огромные фигуры, каждая высотой с водонапорную башню.
Они походили издалека на огромных людей, имеющих голову, широкие плечи, руки и ноги. Но, судя по габаритам, людьми они быть, конечно, никак не могли. И эти здоровенные нелюди поливали вражеское расположение направо и налево самыми настоящими огнеметными струями. Лейтенант какое-то время не мог произнести ни слова, напряженно пялясь в свой оптический прибор. Поспелов не знал, что и думать. Удар с тыла и истребление врагов именно в этот момент, когда финские войска уже почти окружили советский рубеж обороны и подтянули резервы для решающего штурма высоты, оказались, разумеется, очень кстати. Но, кто же мог подобную атаку организовать? И что за великаны такие? Откуда они появились? На эти вопросы у Дмитрия Поспелова ответов не имелось.
С наблюдательного пункта, расположенного на холме, в бинокль хорошо было видно, как высокие языки пламени плясали вокруг непонятных гигантских фигур. Ослепительные желто-оранжевые струи огня вырывались у них с левой руки и сжигали врагов живьем. В свете нарастающего пожара лейтенант видел в бинокль, как безжалостно непонятные бойцы великанского роста расправляются с оккупантами. Некоторые финские солдаты разбегались живыми факелами. Но, Поспелов заметил и характерные дульные вспышки пулеметов, расположившихся у огромных нелюдей на плечах. И пулеметчики тоже не жалели бегущих, успокаивая свинцом многих из тех, кто сразу не сгорал заживо.
