Но вернемся к первоисточникам.
«Тогда наиболее рассудительные люди в Афинах, – продолжает свой рассказ Плутарх, – видя, что Солон, – пожалуй, единственный человек, за которым нет никакой вины, который не является сообщником богатых в их преступлениях и в то же время не угнетен нуждою, как бедные, стали просить его взять в свои руки государственные дела и положить конец раздорам. … Его выбрали архонтом, а вместе с тем посредником и законодателем. Все приняли его с удовольствием: богатые – как человека зажиточного, а бедные – как честного. Говорят, – добавляет Плутарх, – еще до этого в народе ходило его крылатое выражение, что равноправие войны не производит, а оно нравилось как состоятельным людям, так и неимущим: первые ожидали справедливости, основанной на заслугах и личных достоинствах, вторые – справедливости по мере и числу»33.
К этому (как всегда бестолковому) рассказу Плутарха обязательно нужно добавить, что Солон возглавлял тогда знатнейший и древнейший в Афинах, царский род Медонтидов (Кодридов). Хотя официально этот род уже и не пользовался в Аттике превосходством над другими, но в народном сознании он продолжал оставаться наделенным исключительной харизмой – его предки в древности были царями. Видимо, эта причина и была основной в том, что в поиске примирителя смуты все стороны остановили свой выбор именно на Солоне.
Плутарх пишет, что отец Солона управлял своим состоянием плохо (тратил его «на благотворительность»), в результате чего обеднел. Поэтому Солону пришлось якобы заняться торговыми операциями, в ходе которых он много путешествовал по всему Восточному Средиземноморью, и сколотил себе приличное состояние34. Но самый древний источник, Геродот ничего не говорит о торговых занятиях Солона и о его путешествиях в молодости. Аристотель сообщает, что «по торговым делам» Солон отплыл из Афин уже после реформ, что больше похоже на правду. Солон был аристократом, в чьей среде торговля считалась презренным занятием. Но из сохранившихся стихов самого Солона видно, что он, действительно, порицал богатых и стремящихся к богатству любыми средствами и выставлял себя защитником «честной бедности». Судя по сообщениям о его относительной «бедности», Солон не относился к классу пентакосиомедимнов и, вероятнее всего, принадлежал к классу всадников.
Так или иначе, Солон был избран экстраординарным правителем с поистине царскими полномочиями. Тем самым афинское общество признало, что его прежние органы власти – Ареопаг и архонты – не способны разрешить назревшие проблемы и требуются исключительные решения.
Произошло это в 594 году до н.э.
Прежде всего Солон, как сообщают наши источники, аннулировал все долги, чем несколько успокоил должников. Затем он «освободил от долговых столбов» заложенные земли должников, вернув их тем, кто их обрабатывал. Но землю Солон переделять не стал, чем немного успокоил и эвпатридов. Однако впредь он запретил им расширение земельных владений свыше определенной меры, чем надолго превратил Аттику в страну преимущественно среднего и мелкого землевладения. Кроме того, Солон ввел прогрессивное налогообложение, освободив при этом самых бедных от налогов вообще. Рабов-афинян, попавших в кабалу за долги, он приказал освободить без выкупа, а проданных за границу выкупил за государственный счет. Долговое рабство афинян отныне было запрещено, за обращение в рабство свободного афинянина закон назначал смертную казнь. Все это способствовало водворению в Аттике относительного мира.
Фюстель де Куланж считает, что Солон уничтожил не только и не просто долговую кабалу, но и само сословие клиентов (фетов). Он уравнял их с полноправными членами рода (младших и старших ветвей) и позволил им стать полноправными собственниками родовых земель. До этого феты могли быть только держателями этих земель, платившими оброк собственникам. А теперь они стали полноправными хозяевами. Именно так Фюстель де Куланж предлагает понимать знаменитое словечко «сисахтия» (букв.: «стряхивание бремени»), пущенное в ход самим Солоном в качестве эвфемизма для обозначения его радикального переворота.
«Трудно поверить, – пишет Фюстель де Куланж, – что во времена, предшествовавшие появлению Солона, в обороте был значительный объем денежных средств, вызвавший появление большого числа кредиторов и должников. В те времена торговля была развита слабо, никто не знал о долговых обязательствах и кредиты, скорее всего, были редким явлением. Что мог предложить в качестве залога человек, ничем не владеющий? Ни в одном обществе не принято давать в долг без залога. Правда, существует мнение, основанное на доверии к переводчику Плутарха, что заемщик закладывал свою землю, но, даже допустив, что земля была его собственностью, он не мог этого сделать по той простой причине, что в то время залог недвижимости еще не был известен и, кроме того, противоречил самой природе права собственности. В должниках, о которых говорит Плутарх, следует видеть бывших клиентов, в их долгах – ежегодную арендную плату, которую они были обязаны платить своим бывшим господам, а под рабством, в которое они попадали, если не могли заплатить арендную плату, надо понимать клиентелу. Возможно, Солон отменил арендную плату или, что более вероятно, значительно снизил ее. Кроме того, он ликвидировал долговое рабство и приказал снять все долговые камни, которые устанавливались ранее на земле должника.…
Но Солон, – продолжает Фюстель де Куланж, – на этом не остановился. До него бывшие клиенты, войдя во владение землей, не могли стать ее собственниками, поскольку на их полях продолжали возвышаться священные и неприкосновенные межевые знаки их бывших патронов. Для превращения арендной земли в собственную требовалось уничтожить эти знаки. Солон упразднил их. Свидетельством этой грандиозной реформы являются стихи самого Солона: «Это деяние превзошло все надежды, я сделал это с помощью богов. Я призываю в свидетельницы богиню-мать, черную землю, из которой я вырвал межевые знаки, ту землю, которая была рабыней, а стала свободной». Солон произвел серьезный переворот. Он отказался от древней религии, которая во имя непоколебимого бога Терма удерживала землю в руках небольшого числа людей. Он отобрал землю у религии и передал ее тем, кто работал на ней. Он уничтожил вместе с властью эвпатридов на землю их власть над людьми и потому смог сказать в своих стихах: «Я сделал свободными тех, кто на этой земле терпел жестокое рабство и трепетал перед господином». Вероятно, это освобождение современники Солона назвали «избавлением от бремени». Последующие поколения, уже привыкшие к свободе, не хотели или не могли поверить, что их предки были рабами, и объясняли, что выражение «избавление от бремени» всего-навсего означает отмену долгов. Позвольте, – говорит в заключение Фюстель де Куланж, – добавить еще одну фразу Аристотеля, который, не сообщая подробностей о деяниях Солона, просто говорит: «Он уничтожил рабство»35.
Если французский историк прав, то Солон уравнял во всех правах фетов и эвпатридов, то есть, фактически, он все-таки переделил землю (вернее, лишил земель многих знатных, передав их тем, кто ее фактически обрабатывал). Тем самым он создал множество новых полноправных (мелких и средних) земельных собственников, бывших до него простыми держателями и арендаторами этих земель. Это вполне возможно.
Более того, возможно, Солон сделал такими собственниками и множество метеков, по крайней мере, – тех, кто трудился на земле, отдавая ее собственникам целых 5/6 урожая (даже в Лакедемоне илоты отдавали спартиатам только половину урожая!). Вероятно, переворот Солона для того времени был, действительно, грандиозным.
Но тем самым он породил и множество новых полноправных граждан, права которых нужно было теперь заново каким-то образом определить. Поэтому-то Солон и занялся разработкой новой Конституции.
Прежде всего он включил в нее закон Драконта об убийствах и на этом основании объявил всеобщую амнистию, в результате которой Алкмеониды смогли вернуться из изгнания.
После чего Солон занялся реформой государственного строя.
Ареопаг и архонтов он оставил почти без изменений. На эти должности по-прежнему могли избираться только самые богатые эвпатриды. Солон даже ввел для них специальное новое название «пентакосиомедимнов». Неизвестно, вошли ли в этот класс супербогачи-метеки. Судя по тому, что Солон выделил этот класс на основе мер урожая, собираемого с земли, метеки тогда еще не могли числиться пентакосиомедимнами. Так что, архонтами по-прежнему могли быть только эвпатриды (самые-самые богатые из них).
