Задание было, безусловно, опасное. Но комсомолки бесстрашно зашагали мимо немецких солдат, которые стояли, скучая, на мосту и разглядывали "туристов". Солдат было около полувзвода, в одинаковой грязной полевой форме, в кепочках, в сапогах. Кто курил, кто - наигрывал "Donna Flora" на губной гармошке. Первая байдарка без задержки прошла под мостом. Когда вторая стала подплывать, политрук, широко улыбаясь, поприветствовал охрану, но солдаты на него не обратили внимания, а все вперились в Аню. Замолкла губная гармошка... Леонид насторожился. Сначала не понял, в чем дело, что так привлекло их внимание. А когда догадался, его прошиб холодный пот. Но было поздно.
Аня по рассеянности забыла снять свою походную буденовку с красной звездой, так и гребла в ней с самой заброски, улыбаясь.
4. Провал
"Аня, сними ее! Сними!" - мысленно приказывал политрук. Шли томительные секунды. Когда проходили под мостом, он успел вынуть из-под ног автомат, передернул затвор и положил оружие на колени, накрыв штормовкой. Когда миновали мост, Аня сняла буденовку, будто услышав безмолвный приказ командира.
Еще несколько минут политрук загребал веслом, ожидая спиной окрик "Хальт!" и автоматную очередь. Пристальные взгляды солдат сопровождали их, пока лодка не скрылась за поворотом. Никогда еще он не был так близок к провалу...
А между тем выглянуло солнце и ласкало лучами обветренные лица героев. Байдарки вошли в небольшое озеро, потом опять против течения по Жижице, на которой здесь уже обнажились песчаные мели.
- Ну как, есть рыбка-то? - спросил капитан Дещеревский у рыболова.
- Есть немного, - похвастался тот.
- А у нас - нет.
- А почему ж так? На что вы ее ловите?
- А мы ее не ловим! - отвечал капитан.
Другого немца Алексей по-русски поздравил с наступающим праздником 1 Мая, тот, очевидно, ничего не поняв, заулыбался и закивал головой. Нельзя так глупо рисковать, нельзя, переживал Леонид.
У деревни Ямище река стала совсем мелкой, полметра всего. Показался большой автомобильный мост, где их должны были ждать отважные разведчицы. На мосту стояли рыболовы-дураки и белая иномарка, скорее всего, офицерский "Мерседес", только очень маленький. Причалили и стали ждать связных.
Прошло 5 минут. Никого. Почему? Кто выдал?
Эх, Лена, не уберег я тебя, переживал политрук. Решил, если еще через 5 минут никто не появится, рвануть мост и сделать налет на местное гестапо. Никто из окружающих рыболовов не ведал, что две старых байдарки у моста - не "туристы", а спецгруппа неуловимых "нацарштойфель", "мокрозадых дьяволов", как их называли гитлеровцы. Ведущий и ведомый, две байды отряда неслышно подходили к мостам, взрывали их и бесследно исчезали. Гестаповцы находили только порубленную в лапшу охрану. Никому и в голову не приходило, что так изрубить может обычное острозаточенное дюралевое весло.
За ночь две байды могли уничтожить мосты на участке до 50 км. по фронту. Мокрозадых дьяволов не берет мороз, им не страшна жара. Об этих диверсионных группах молчали сводки и знал об их существовании лишь высший генералитет.
Но связные вернулись, да еще и с бубликами и с молоком! Задержались в магазине. Жаль, хлеба не было. Ну ничего, подкрепились, небо расчистилось. Возле разрушенного коровника на деревенской водокачке стоял в огромном гнезде аист. Как до войны.
Выгребли из реки в озеро Жакто. Спокойное, чистое, огромное. Обогнули мыс и пошли на запад. Согласно оперативной карте (двухкилометровке), точно напротив мыса из озера Жакто в озеро Двинье идет канал, по которому, если верить Геббельсовой пропаганде, проходил путь древних варягов. Шли через озеро, радуясь, что не будет больше изматывающей гребли против течения.
Но худшее ждало их впереди.
Канала не было. Был просвет за деревьями, но нигде ни намека на ручей или проход. Зоркий глаз чекиста Янина высмотрел на берегу местного пенсионера, тот и поведал, что каналов, обозначенных на карте, никогда не было. По крайней мере, во время его жизни. Собирались их рыть, да, вот на карте и прорыли. На большее - чего-то не хватило. Многие приезжают, ищут - а зря.
Так отряд разведчиков обнаружил фальсификацию нацистского мифа и обеспечил всемирный провал "германско-грековской" авантюры.
Провал-то провалом, но как самим выходить к Кунье? Выбрались на берег и оставив подпольщиков с Леной у озера, зашагали с пустыми руками, т.е. с рюкзаками искать дорогу. За большаком действительно обнаружился какой-то канал, но волочить по нему байду невозможно, берега и дно сильно заросли, колья торчат, мелко. Байды в таком канале изорвутся в клочья.
Долго блуждали по чаще на окраине леса, пока не вышли к выжженным окопам на берегу озера Двинье.
Солнце клонилось к закату.
Сбросили рюкзаки, вернулись за байдарками. Впереди - 3.5 километра волока. Родина ждет подвига. Взяв лодки, герои захромали по проверенной тропинке к деревне. Первую байду мужественно несли Наташа с Леной, "Салют" бесстрашно волочился капитаном Яниным и Аней. Дещере тащил станок со всем остальным барахлом. Олег развлекал уставших.
А Олька несла весло.
Через 100 метров окончательно убедились, что греки здесь не ходили, не дураки. "Салют" по привычке пошел на обгон, но не так резво, как хотелось. Политрук знал, что самое трудное и опасное во вражеском тылу - форсирование дорог. Окопы охранения всегда идут вдоль дорог и простреливаются они прицельно на километр. Поэтому пропустили "Таймень" вперед...
Когда первая байда пересекла шоссе и бодро запыхтела в гору, "Салют" настиг ее и зашагал в кильватере. Бедные девочки, думал политрук, хрупкие девичьи плечи, какую непосильную ношу взвалила на вас война. Комсомолки выбивались из сил, как нубийские рабы на галерах и капитаны пожалели горемык, и вдвоем понесли две байды.
А Олька несла весло. Между прочим, профессионал по-боевому заточенным веслом может срубить дерево, а фехтование на веслах издавна преподавали в русских разведучилищах со времен Петра I.
Комсомолки с рюкзаками резво ушли вперед готовить ужин настоящим мужчинам.
Вдоль дороги тянулись окопы. Лесополоса была хорошо фортифицирована, но окопы были наши, брошенные. Прошли тихо. Осторожно, ступая след в след, пересекли свежезапаханную контрольно-следовую полосу метров 15 шириной. Даже самый матерый гестаповец не догадался бы, что здесь прошли две байдарки.
И Олька, которая несла весло.
В густых сумерках байды доковыляли до берега и перевернулись на ночевку кверху пузом. Девушки уже приготовили пожрать. Опять святая троица чокнулась и выпила по глотку "За победу!". Только успели закусить, как хлынул ливень. Впрочем, он скоро перестал и бойцы собрались у костра, стали вспоминать минувшие дни и битвы, где славно рубились они. Санитарка Наташа кого-то ругала и оплакивала, вспоминала Кольский и Прибалтику. Малышь рассказывала, как защищала Никитские катакомбы, Лена - как ловила басмачей в Туркестане...
