— Держим камеры пониже, — согласился Сордж. — Во всех кадрах будут люди.
Продолжая глазеть на потолок, бригадир нахмурился.
— Если подсунуть под каждый светорассеиватель, будет получше.
— Это не помешает, — разрешил постановщик.
Кейша издала уклончивый, хотя и сомневающийся звук.
И Тони посмотрел наверх.
— Охренеть. — Тони никогда не видел таких страхолюдских канделябров. Он вообще сомневался, что это можно назвать канделябрами, хотя висюльки на них были. Впрочем, он понятия не имел, из чего они были сделаны. Но по духу чем-то напоминали «На усмотрение бобра»[3] — то же самое влияние 1950-х годов, под которым был сделан частичный ремонт в главных комнатах, в частности, в прилегаемой ванной.
Что-то.
Качалось.
Вперед.
И назад.
Не особо различимо.
— Полагаю, мистер Фостер вполне ясно подвел итог, — вздохнул Питер. Когда Тони опустил голову, то обнаружил, что вся четверка смотрит на него. — Тебе нужен кто-то из нас?
— Да, вообще, Кейша, но, наверно, вам всем стоит знать. У нас завелся охотник за сувенирами. Из теплицы уже пропала одна фигня.
— Фигня?
— Сломанная тяпка.
— Фигня, — признала Кейша. — Но не наша. Ладно, скажу Крису, чтобы смотрел в оба. Когда будем паковаться, надо будет как следует все перепроверить. А пока пусть кто-нибудь сфотографирует содержимое этих шкафов.
— Тони…
Да, он это знал. Обычно этим «кем-нибудь» был как раз он.
— …возьми цифровик Тины, — продолжил Питер, — и сфотографируй все, пока мы закончим здесь. Мы все знаем, как ЧБ любит неожиданные счета.
Книги стояли только в центральном шкафу. Остальные были для них слишком неглубокими и оказались заставлены чашками, блюдцами, грязными фарфоровыми вазами и маленькими пластмассовыми игрушками из Киндер-Сюрпризов — Тони подозревал, что буйвол из трех частей и мельница ярко-зеленого цвета добавились в коллекцию совсем недавно. За буйволом он обнаружил пожелтевшую карточку, незаметную на полке под толстым слоем пыли. Теоретически ему было нельзя что-либо трогать.
Когда он перевернул карточку, то обнаружил вполне разборчивую четкую надпись:
«Палец францисканца, убитого католической инквизицией в 1651 году. Приобретен 17 августа 1887 года.»
Пальца поблизости не оказалось, зато на следующей полке он заметил полдюжины крохотных фигурок из китайского фарфора, которые раньше вкладывались в коробки с чаем и были частью любого, даже самого захудалого антикварного магазина в стране.
Как только Тони закончил, радио отправило статический разряд прямо в голову.
— Адам, это Бренда. Ли и Мэпшшшшшшт в костюмерной.
— Понял. Эверетт уже… — Последнее слово затерялось в очередном взрыве статического шума и весьма впечатляющем мате с противоположной стороны комнаты. — Тони!
Он закрыл последний шкаф и повернулся к художнику-постановщику.
— Отправь Эверетта к трейлеру и начинай вести сюда статистов.
— Ну почему статисты? — пробормотал Питер, когда Тони возвращал фотоаппарат на место Тины. — Я слышал, что Зал президентов закрыли на реставрацию, почему бы нам не позаимствовать механические фигуры оттуда? Нацепить на них фрак, сунуть в руки бокал с мартини… Вашингтон будет выглядеть очень женственно с высоким воротником и оборками. К тому же, он уже в парике. Кто бы обратил на это внимание? Но нет, нам непременно нужны настоящие люди. Люди, которые не слушаются, не отличают правую сторону от левой, которым вечно на что-то требуется пятнадцать минут, которые лезут с предложениями…
Продолжающаяся обличительная речь режиссера ушла на задний план, когда Тони вышел в коридор, ведущий в теплицу. Эверетт, знающий, что звезды будут в трейлере в девять, уже выдвигался. Шэрил паковала чемоданчик, готовясь к ретуши на площадке. Осталось только переместить статистов.
Напевать мелодию из «Годов в седле»[4] было необязательно.
Когда большая часть толпы двинулась в нужном направлении, Тони бросился через кухню, чтобы помешать несанкционированной прогулке.
— Эй, вы куда направились? — Прижав ладони к дереву, он захлопнул дверь прежде, чем та успела толком открыться. Актриса пожала плечами.
— Просто стало интересно, что там внизу.
— Наверно, подвал. — Дверь под ладонью была как лед. — Идите уже.
Наклонившись поближе, она медленно провела языком по полной и уже влажной нижней губе.
— Вы такой серьезный… Без обид, ладно? — Ее голос звучал недвусмысленно.
— Забей, дорогуша. — Один из официантов подхватил ее под руку, подмигнул Тони и начал уводить с места. — У меня больше шансов.
— Что? — Она бросила возмущенный взгляд на Тони, на который он только пожал плечами, и только потом позволила себя утащить. — На телевидении что, уже вообще не осталось натуралов?
— Не того гея спрашиваешь, киска. К тому же, он всего лишь помощник режиссера.
— Я это знаю! Я начинаю снизу.
— Впечатляющая логика.
Когда они вышли в коридор вслед за остальными статистами, Тони отвел руку от двери и уставился на красную метку на ладони. Она чем-то напоминала букву — русскую, возможно, греческую или иврит. Прежде, чем он смог определиться, метка исчезла. Когда Тони снова прикоснулся к двери, та оказалась не холоднее других поверхностей.
— Не стоит соваться туда, вниз.
Он развернулся так резко, что был вынужден ухватиться за дверную ручку, чтобы не упасть.
— Господи! — Отдернув руку от металла, он прижался ртом к как будто обоженному месту между большим и указательным пальцем. — Почему не стоит? — возмутился он. Рука немного приглушила вопрос.
— При такой погоде в подвале начинается потоп. Сейчас там стоит сантиметров пятнадцать воды. — Воспаленные глаза мистера Бруммеля прищурились. — Всякая гадость там водится. Держите своих прекрасных леди и джентльменов подальше от этой гадости.
— Что?
Смотритель фыркнул и поудобнее перехватил черного кота, лежащего у него на руках.
— Слушай, парень, там внизу проходит первоначальная проводка с трубками и роликами. Когда это намокает, каждый металлический предмет проводит электричество. Лично мне совершенно без разницы, если эти любопытные кролики поджарятся, но вот заниматься документами для страховых компаний я совершенно не хочу, так что не лезьте туда. Тебя ведь уже шибануло от двери?
Может, и так.
— Да.
— Ну вот и все.
— Но это свободное электричество опасно…
— Да. И поэтому… — он четко произносил каждое слово… — туда вниз не стоит соваться. Дай посмотрю руку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
