Англией и материком, и здесь все стали поговаривать, что нужно направиться к английским берегам. Им было известно, что недавно скончался король Эдгар и ему наследуют сыновья, которые ещё не в том возрасте, чтобы попытаться защитить страну от викингов. Но Крок, и Берси, и другие наиболее разумные из команды настаивали на том, что всё же земля франков предпочтительнее, так как король франков и германский император не поделили границы и враждовали друг с другом, а прибрежные области страны во время войны всегда обещали хорошую наживу для норманнов.
Итак, они продолжали спускаться к франкскому побережью, но чем дальше они отдалялись от моря, тем пристальнее и внимательнее они озирались по сторонам, поскольку здесь начиналась область, отвоёванная некоторыми норманнами у короля франков. В мысах и устьях рек здесь повсюду виднелись древние надгробные камни, но куда более устрашающе выглядели длинные пики с насаженными на них бородатыми головами. Это значило, что владельцу этих мест неугодно принимать у себя на берегу мореплавателей из родных, северных стран. Крок и его люди подумали, что подобный недостаток радушия свойствен людям, которые уже обладают богатствами этих земель, да и нечего больше ожидать от людей из Сконе и Сьяланда, которые поселились в этих краях. Орма спросили, нет ли у него здесь родичей? Он ответил, что, насколько он знает, у него здесь никого нет, поскольку все его родичи плавают к берегам Ирландии, но он учтёт эту выдумку — насаживать головы на шесты, поскольку дома это может послужить прекрасным оберегом для его овец. Все расхохотались и решили, что язык у него подвешен неплохо.
Они затаились в засаде в устье реки и захватили несколько рыбачьих лодок, но нашли там мало стоящего и не могли добиться от людей ответа на вопрос: где здесь богатые деревни? После того, как они убили некоторых из них и всё равно не услышали ничего внятного, они отпустили остальных, так как вида они были убогого и не могли быть использованы как гребцы, а уж тем более проданы как рабы. Несколько раз они выбирались на берег под покровом ночи, но добыли немного, поскольку люди здесь жили в больших, хорошо охраняемых деревнях и им несколько раз пришлось поторопиться к своим кораблям, чтобы избежать окружения со стороны противника, который превосходил их числом. Они только надеялись, что скоро им удастся добраться до границ области, где власть принадлежала норманнам.
Однажды вечером они встретили четыре длинных корабля, идущих на вёслах с юга. Они выглядели тяжело нагруженными добром, и Крок приказал своим кораблям приблизиться к ним, чтобы те увидели, как много людей у них на борту. Это был безветренный вечер, и они гребли медленно, следуя друг за другом. Незнакомцы прикрепили большой щит к верхушке мачты в знак того, что у них дружелюбные намерения, и люди Крока завязали с ними разговор на расстоянии полёта копья, пока каждый из предводителей пробовал оценить силы своего соперника. Незнакомцы сообщили, что они из Ютландии и возвращаются после длительного похода домой. Предыдущим летом они на семи кораблях совершали набеги на Бретань и отважились зайти далеко на юг. Они перезимовали в устье Луары, и затем двинулись вверх по реке, но по пути на них напал жестокий мор, и вот теперь они возвращаются домой на кораблях, которые они ещё в силах вести. Когда их спросили, что им удалось добыть, они ответили, что мудрый мореплаватель никогда не считает своё добро до тех пор, пока не доставит его домой. Они могли сказать только, что у них нет оснований быть недовольными походом (ко времени встречи они успели тщательно подсчитать всю захваченную добычу). Затем они рассказывали о трудностях путешествия на юг, но отметили, что, несмотря на это, те, кто до сих пор не был в Бретани, найдут там, чем поживиться.
Крок спросил, нет ли у них вина или доброго пива в обмен на свинину и сушёную рыбу, пытаясь под таким предлогом подойти поближе к их кораблям. Его подмывало напасть на них и одной схваткой возместить все убытки от их затянувшегося похода. Но предводитель ютов преградил им путь своим кораблём, поставив его носом к ним, и ответил, что они предпочитают сохранить вино и пиво для себя.
— Но, конечно, подходи поближе, — крикнул он Кроку, — если ты хочешь отведать чего-нибудь другого.
Крок сжимал в руке копьё, и, казалось, был в нерешительности, но в этот момент на одном из кораблей ютов поднялась суматоха. Можно было видеть, как два человека борются прямо на верхнем краю борта; затем они, не разжав рук, рухнули в воду. Оба исчезли из виду, и один из них больше не всплыл. Другой появился на поверхности в некотором отдалении от судна только для того, чтобы нырнуть под воду вновь, когда кто-то из людей с корабля метнул в него копьё. На судне ютов царила суматоха и доносились крики, но, когда люди Крока спросили, что случилось, им не ответили. Начали сгущаться сумерки, и, обменявшись короткими замечаниями, юты взялись за вёсла и принялись грести, прежде чем Крок решил, вступать ему в битву или нет. Вдруг Токи, сидевший на левом борту у весла, прямо позади Орма, крикнул Кроку:
— Эй, пойди взгляни сюда! Я становлюсь день ото дня удачливее в рыбной ловле!
Одной рукой сжимая весло Токи, другой — весло Орма, из воды на них пристально смотрел человек. Он был очень бледен, с большими глазами, чёрными волосами и чёрной бородой.
— Он смелый парень и хороший пловец, — сказал один из команды. — Он поднырнул под наш корабль, чтобы скрыться от ютов.
— И к тому же не дурак, — заметил другой, — поскольку догадался, что мы лучше, чем они.
А третий сказал:
— Он чёрен, как тролль, бледен, как труп, и не похож на тех людей, что приносят с собой удачу. Опасно брать его на борт.
Затем они обсудили преимущества и недостатки такого поступка, и некоторые из них принялись задавать вопросы человеку в воде. Но он не двигался и лишь крепко сжимал вёсла, моргая глазами и покачиваясь на волнах. Наконец Крок приказал поднять его на борт; в любом случае, если понадобится, его всегда можно будет прикончить, объяснил он тем, кто был
