себя. И кто знает, может быть, я пересмотрю своё к нему отношение. Если же нет, будет грызть свои сапоги пока не сдохнет. А вздумает сбежать, я объявлю его вором и убийцей, натравлю на него всю жандармерию Бриании, и тогда он вернется ко мне уже просто рабом, в цепях.
– Но рабство в Бриании запрещено, – едва слышно выдохнул ошеломлённый Френсис.
– В самом деле? Давно? Здесь перестали заменять казнь пожизненной каторгой?
– Казнь?! Каторгой?! – искренне ужаснулся Френсис. Он просто отказывался верить в то, что сейчас они обсуждают возможное будущее Анри.
– Эта часть мира осуждает людей, делает их рабами, и отправляет на работы в Западные Колонии. Так делает не только Бриания, но и Фрагия, и Испайра, и Портуйя… В моей власти забрать одного раба себе. Что за взгляд? Мне сказали, что ты образован, а простейших вещей не знаешь?!
– Я знаю… Но не думал, что…
– Так уясни же себе, я всегда получаю то, что желаю. Моя воля закон для всех, кто входит в мой мир.
Френсис заставил себя кивнуть в знак того, что всё услышал и понял. Герцог сделал вид, что удовлетворён, и даже смягчился:
– Я окажу тебе милость. Ты сам объяснишь своему дружку детства, где его истинное место в этом доме. Сегодня до полудня он должен перебраться в казарму. На этом вашей дружбе конец. Ты герцог. Он гвардеец. Замечу вас вместе праздно болтающимися, его высекут. Если это заметят мои праиэры, его высекут. Ты понял? Желаешь ему добра, помоги ему занять отведённое мной место. Если же он сам желает и может чего-то больше, пусть докажет это своей службой мне. Вижу, теперь ты и правда меня понял. Что ж, более я тебя не задерживаю, но жду к обеду. Не опаздывай!
Сказав это, герцог развернулся к окну, вмиг утратив интерес к Френсису, но с этим он поспешил.
– Ваша Светлость, а я для вас кто?
– Что ты сейчас сказал? – и правда не понял герцог. Он снова повернулся к сыну и посмотрел на него так, словно впервые увидел.
– Я спрашиваю, кем вы считаете меня? – повторил Френсис, и теперь его голос звучал громче, увереннее.
– Ты мой сын. Хочешь сказать, что уже забыл?
– Я хотел удостовериться в том, что об этом помните вы. А раз помните, то почему отказываете мне в праве самому выбирать себе слуг? – Френсис смотрел прямо в глаза своего грозного отца.
Взгляд того страшно потяжелел, губы сжались. Но его сын не дрогнул. Было видно, он очень огорчён тем, что дело зашло так далеко, но всё же отступать не намерен.
– Я не отказываю тебе в таком праве. Даже больше того, ты можешь выбрать любого из тех, кто сейчас присутствует в Бетенгтоне, даже любого из моих праиэров. Но только не Анри.
– И всё же, в таком качестве я приму только его.
– В каком именно качестве?
– Мы это уже обсуждали – в качестве моего личного порученца, – и Френсис даже чуть вскинул голову, что должно было стать дополнительным подтверждением его непреклонности.
Герцог с великим трудом перевёл дыхание. Его первоначальный план, наладить отношения с сыном, оказался под смертельной угрозой. Но Его Светлость всё-таки нашёл в себе силы обуздать гнев:
– Я тебе сказал открыто, за этим человеком очень большой долг мне лично. Объясни, каким образом он вернет его мне, оставаясь твоим порученцем?
– У него нет ничего своего, так что речь может идти только об отработке. И он отработает таким образом.
– Другими словами, останется без жалования.
– Будь он на другой должности, вы стали бы ему платить?
– А что именно входит в обязанности твоего личного порученца? – ядовито усмехнулся герцог, – У тебя самого нет никаких обязанностей… Ах да, ты здесь напомнил мне, что являешься моим сыном…
– Простите? – Френсис и правда не понял, куда клонит его отец.
Герцог смерил сына оценивающим взглядом, и, похоже, нашёл-таки возможным смягчиться:
– Как бы не назывались наши слуги, они в первую очередь наши лакеи. Ты мог заметить, даже мои праиэры выполняют такую роль. Вот и твой Анри тоже в первую очередь лакей, и ни в какой мере не должен быть тебе другом! Он лакей, ты это понял?
Френсис заставил себя кивнуть.
– Что ж, попробую уступить тебе в этот раз, так сказать, в знак извинения за то, что я так холодно встретил тебя после десяти лет разлуки. Пусть Монсо останется твоим, как ты выражаешься, личным порученцем. На деле это значит, что он должен быть твоим лакеем: обслуживать твои нужды и днём, и ночью. Я запрещу прислуге дворца касаться и твоей комнаты, и твоей одежды, и твоего коня, и даже твоей еды. Теперь он должен прислуживать тебе за столом. Все это должно лежать на плечах твоего личного лакея. И ещё – у него нет права перечить моим праиэрам.
– Мой личный лакей обязан выполнять только мои приказы, верно? В таком случае ваши праиэры не должны помыкать им. Это право есть только у меня, – отважился заметить юноша.
И снова герцог не смог скрыть, как ему не нравится то, что говорит Френсис, и снова он нашёл в себе силы уступить.
– Хорошо. Попробуем пойти по этому пути… Посмотрим, справитесь ли вы. Всё, больше я тебя не задерживаю.
Что ж, Френсис поклонился и с тяжёлым сердцем покинул покои отца. Здесь, в смежной комнате анфилады он сразу натолкнулся на Фила и Ламороу. Одного взгляда на их лица оказалось достаточно, чтобы понять, эти двое отлично осведомлены о настроении Его Светлости, его намерении пресечь дружбу Френсиса и Анри. Теперь праиэры с нетерпением ожидали дальнейшего развития событий. Они почтительно поклонились молодому господину, и Ламороу не скрыл злорадную усмешку.
Если бы в этот момент на пороге комнаты не появился Анри, Френсис мог бы и не совладать со своей злостью, такое сильное он испытал желание, ударить Ламороу в скулу. Но Анри… Взгляды друзей встретились. Френсис горько поджал губы и стремительно направился к другу. Им надо было поговорить, решить, как жить дальше.
После того, как количество людей во дворце так сильно увеличилось, особенно количество неприятных людей, найти укромный уголок стало делом непростым. Френсис решил, что сейчас лучшим местом для этого трудного разговора станет крыша. Есть там удобное место, давно облюбованное друзьями. Анри чутко уловил и настроение друга, и цель их путешествия, но всё-таки решил уточнить:
– Могу я стукнуть по носу нашего с тобой соглядатая? Этот парень явно намерен быть не только нашим хвостом, но и…
– Какой парень? За нами снова кто-то увязался?!
– Да, на этот раз сам грозный Пит.
Френсис пожурил себя за то, что не заметил эту слежку, но теперь решил взять бразды правления в свои руки:
– Он праиэр. С этими ребятами нам с тобой надо быть поаккуратнее.
