— Мне нечего скрывать.
— Ну а вдруг вам что-то взбредет в голову? Если взбредет, подумайте хорошенько. И советую вам добровольно согласиться пройти проверку на детекторе лжи третьего уровня. Это ужасно, это вторжение в частную сферу, это может быть очень больно. Но если вам нечего скрывать, если вы честны со мной, вы пройдете тест. Третий уровень — это будет увесистая гиря на вашей чаше весов.
Рива закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Я выдержу третий уровень.
Ева сухо усмехнулась.
— Только давайте без обид. Я это дело проходила, знаю, о чем говорю. Оно вас расплющит, как паровой каток. И вот еще что, я могу получить ордер на обыск вашего дома, рабочего кабинета, машины — словом, всего. Но если вы сами дадите мне официальное разрешение, это тоже будет говорить в вашу пользу.
— Я чертовски многое вам доверяю, Даллас.
— Доверяете вы мне или нет, дело все равно в моих руках.
Ева отвезла Риву в Центральное управление и завела на нее дело. Она могла бы, не нарушая процедуры, продолжать допрос хоть до утра, но у нее было много другой работы. И еще у нее был Рорк.
Она отправилась в отдел убийств, где немногочисленные детективы, дежурившие в «кладбищенскую» смену, зевая, досиживали последнюю пару часов. Как Ева и предполагала, Рорк ждал ее в кабинете.
— Мне надо с тобой поговорить, — начал он.
— Я так и думала. Ничего не говори, пока я не выпью кофе.
Ева включила кофеварку и засыпала в нее двойную порцию крепкого черного кофе. Рорк отвернулся к ее убогому мутноватому окошку, глядя на редкое предрассветное движение на улице. Глотая кофе, Ева прямо-таки видела, как нетерпение и гнев исходят от него, подобно вспышкам молнии.
— Я договорилась, чтобы Каро пустили к ней на четверть часа. Это все, что в моих силах. Потом тебе придется отвезти Каро домой и успокоить ее хоть немного. У тебя есть к ней подход.
— Она с ума сходит от беспокойства.
— Ничего удивительного.
— Ничего удивительного? — Он медленно повернулся к ней — так медленно, что Ева поняла: его терпение на исходе. — Ты только что арестовала ее единственную дочь по обвинению в двух убийствах. Ты бросила ее в камеру.
— А ты думаешь, только из-за того, что ты питаешь слабость к ним, а я к тебе, я отпущу ее на все четыре стороны? Хотя у меня на руках орудие убийства все в ее «пальчиках»? Хотя я застала ее на месте двойного убийства, жертвы которого — по чистой случайности! — ее муж и ее закадычная подружка, оба голые в постели? Хотя она сама мне сказала, что вломилась в дом, узнав, что он вставляет ее доброй подружке Фелисити? — Она жадно отхлебнула кофе. — Может, мне стоило разыграть полицейского капеллана и отпустить ее со словами: «Ступай и больше не греши»?
— Она никого не убивала. Это же очевидно. Риву подставили, и тот, кто убил их обоих, заранее выбрал ее козлом отпущения. Все было продумано и подстроено.
— Представь себе, я того же мнения.
— Но ты ее заперла, и это дает истинному виновнику время и возможность…
— Я сказала, что согласна с тобой насчет подставы. Но не насчет всего остального. — Ева опять отпила кофе, на этот раз не торопясь, с наслаждением смакуя крепкий напиток. — Я не дам истинному виновнику времени и возможности сбежать. Я даю ему возможность поверить, что ему это сойдет с рук. И обеспечиваю безопасность Ривы. И к тому же следую надоедливой и мелочной букве закона. Я делаю свое дело, так что отстань.
Рорк сел, вдруг ощутив страшную усталость. Он тоже сходил с ума от беспокойства за этих женщин. Он считал себя в ответе за них.
— Значит, ты ей поверила.
— Да, я поверила ей. А главное, я верю собственным глазам.
— Извини. Что-то я сегодня с утра туго соображаю. И что же подсказали тебе твои собственные глаза?
— Что все это инсценировка. Как в кино. Зверски убитая обнаженная пара, нож — прямо с кухни главной подозреваемой — торчит из матраца. Кровь в стоке ванной, отпечаток подозреваемой на раковине: один-единственный отпечаток, который она случайно пропустила, когда стирала следы. Ее отпечатки сплошь на орудии убийства, на парализаторе… Это так, на всякий случай. На тот самый случай, если понадобится ткнуть следователя носом в улики.
— Ну, тебя-то уж точно не надо тыкать носом. Может, мне извиниться за то, что усомнился в тебе?
— На этот раз я тебя прощаю, тем более что уже пять утра, а ночь была длинная. — Ева смягчилась настолько, что, засыпая в кофеварку новую порцию кофе, предусмотрела кружку и для него. — Но, надо признать, инсценировка шикарная. Тот, кто это сделал, знает твою девушку как облупленную. Он знал не только, чем она зарабатывает на жизнь, но и как реагирует на те или иные вещи. Он должен был быть стопроцентно уверен, что она бросится в дом подружки закатывать скандал. Он мог предположить, что сперва она забарабанит кулаками в дверь, но он должен был точно знать, что она не уйдет, когда никто ей не откроет, а отключит систему сигнализации, но кое-что он все-таки упустил.
— Что именно?
— Если бы она на самом деле вошла в дом с большим и страшным ножом в руке, зачем ей было рыться в сумке и отыскивать мини-дрель, чтобы искромсать куртку? Если бы она и впрямь смывала кровь в хозяйской ванной, зачем ей понадобилось бегать в другую ванную, когда ее затошнило? Зачем оставлять там отпечатки пальцев? Как это получилось, что на волосах у нее не было крови? Брызги попали на абажур, на стену, а уж она сама должна была искупаться по самую макушку — тому, кто их резал, пришлось буквально сесть на них верхом. Скажешь, это она тоже смыла? Тогда почему «чистильщики» не обнаружили в стоке ее волос?
— В отличие от убийцы, ты ничего не упускаешь.
— Вот за это мне и платят большие деньги. Так или иначе, тот, кто это сделал, знает ее, Рорк, и знает жертв. Кто-то хотел убрать одного из них, а может, и обоих. Или просто хотел засадить Риву Юинг на всю жизнь. Эту головоломку нам и предстоит решить. — Ева присела на уголок стола, прихлебывая кофе. — Я выверну ее жизнь наизнанку и сделаю то же самое с жертвами. Думаю, ключом является кто-то из них. Кто-то следил за жертвами, делал снимки, добыл диски… Качество, кстати, отличное. Кто-то проник в дом так же гладко, как и Рива, значит, охрана для него не проблема. У него был парализатор военного образца. Мне еще предстоит его отследить, но я уже сейчас готова пари держать, что он не с черного рынка. Ну, надо же — убийца думает, что коп проглотит всю эту чушь, как какой-нибудь пончик!
— Но только не мой коп!
— Ни один коп из этого отдела, если не хочет, чтобы его выперли отсюда пинком под зад, — с чувством заметила Ева. — Если картинка выглядит безупречно, значит, стоит копнуть поглубже: сразу обнаружатся нестыковки. Автор этой инсценировки проявил слишком много фантазии. А может, он рассчитывал, что она сбежит? Очнется, запаникует и сбежит. Но она не сбежала. Я передала ее медикам, пусть проверят, может, ее оглушили или отключили какой-нибудь дозой. По-моему, она не из тех, кто чуть что — хлопается в обморок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
