Она дернула плечом в попытке скинуть его руки.
— Я останусь здесь.
Он покачал головой.
— Теперь ты — замужняя женщина, Валерия, и должна жить в доме своего супруга, а не где тебе приспичит. Я ведь в мужья не набивался, сама выбрала. Не думай, что я в диком восторге от того, что мне придётся находиться с тобой под одной крышей. Но в сложившихся обстоятельствах....
— Какие ещё, к черту, обстоятельства?! — Лера, наконец, вырвалась из его рук, плед упал на асфальт, оставив девушку стоять в изрядно помятой мужской рубашке.
Михаил вздохнул, поднял плед и протянул жене.
— Я не хотел тебе говорить там, да и в машине не получилось... думал оставить до дома. Лер... Твой отец в больнице… — Девушка застыла, и даже при тусклом свете фонарей мужчина увидел, как кровь отлила от ее лица. — У него инфаркт, была операция. — Лера покачнулась, Мише показалось, что она сейчас упадёт. Он обхватил ее, удерживая. Она так и продолжала стоять, словно изваяние. — Ему нельзя волноваться, — проговорил тихо, упираясь подбородком ей в макушку. — Так что перестань со мной спорить — лучше, если Лев Степанович будет думать, что между нами все хорошо, — Михаил вздохнул. — Жить будем у меня. — Он уловил ее лёгкий кивок, выпустил плечи девушки и слегка подтолкнул к подъезду. — Пойдём, я помогу тебе собраться.
Михаил остался стоять в холле, ожидая, когда Лера упакует свои вещи. Она плотно закрыла за собой дверь, скрывшись в спальне. Стараясь подавить раздражение, мужчина сидел на диванчике, время от времени бросая взгляды на часы. Эти женщины! Ну сколько можно копаться? Казалось бы, чего проще — покидал тряпки, трусы там, всякие лифчики, застегнул сумки — и готов! Ан нет, надо каждую хреновинку развернуть, разглядеть... Такими темпами они и к полуночи не доберутся до дома.
Он вскочил, нетерпеливо шагнул к двери и, кашлянув, постучал.
Как же Лера его достала! И это уже на второй день супружеской жизни.
Михаил сразу увидел полупустую дорожную сумку у входа, а затем, подняв взгляд, наткнулся на сжавшуюся девушку, сидевшую на полу в гардеробной. Черт! И вновь его захлестнула жалость к жене. Мгновенно пересёк комнату и опустился перед ней на колени.
— Ну ты чего? — Михаил отнял ее руки от заплаканного лица, нахмурился, только сейчас заметив забинтованную руку.— Что у тебя с рукой?
— Это все из-за меня... — Лера всхлипнула. — От меня одни неприятности.
Михаил усмехнулся про себя — дошло, наконец, хоть и поздно, но вслух произнёс:
— Все будет хорошо. Уверен, отец, увидев тебя завтра, быстро пойдет на поправку. Только, пожалуйста, хоть ненадолго притворись счастливой новобрачной... — При этих словах девушка разрыдалась еще сильнее. Михаил встал и молча начал вынимать из шкафа одежду и запихивать ее в сумку. — Всё. На первое время этого достаточно, — он мрачно уставился на Леру. — Чего не хватит — купим. Нам пора ехать.
Глава 13
Маша стояла у плиты, переворачивая оладьи и разговаривая по телефону. Кирилл, мрачно уставившись в чашку с остывшим чаем, молчал, погруженный в свои мысли. Уже завтра ему выходить на работу и, скорее всего, встречаться или с Владленом, или, того хуже, с его супругой. При мысли об этом он содрогнулся, что не осталось незамеченным женой.
— Кирюш, ты замёрз? — на секунду отрываясь от телефона, спросила она.
— Все в порядке. Просто пока дождусь еды, наверное, отойду в мир иной.
Маша по-быстрому положила несколько оладий на тарелку, присыпала сахарной пудрой и поставила перед мужем.
На самом деле ему вовсе не хотелось есть — нос чертовски болел, а голова раскалывалась. Кириллу не терпелось остаться одному, в тишине, не слушать Машкину трескотню, которая не давала ему сосредоточиться и обдумать ситуацию. Поскорее бы она куда-нибудь отвалила.
— Привет, Ксю... — теперь она уже разговаривала с Ксенией.
Интересно, если у жены отнять телефон, что с ней будет? Впадёт в истерику или отбросит коньки? Как же она осточертела ему! Теперь, после того как он вновь встретился с Лерой, Кирилл точно знал, что их брак с Марией обречён. Все последние дни он невольно сравнивал обеих. Лера — такая, как он ее помнил: яркая, неординарная, полная самых разных идей и такая сексапильная, что захватывало дух, а Машка — прикрывающая свою серость ботоксами и филлерами, болтающая ни о чём и неинтересная даже самой себе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он поймал на себе вопросительный взгляд жены.
— Чего?
— Тебя тошнит?
…и этот ее преданный собачий взгляд...
— Да, тошнит! — он резко поднялся, опрокинув чашку.
Маша ойкнула, хватаясь за бумажное полотенце, с возмущением показала мужу средний палец. Эти два дня Маша чувствовала себя как в аду. С одной стороны — Кирилл со своим нытьем, пришлось срочно ехать в травмпункт, отвечать на каверзные вопросы медиков. С другой — мама, с глазами на мокром месте из-за своего нового родственничка. Не то чтобы Лев Степанович не нравился Маше, но ведь нельзя забывать о себе и своих детях. За эти два дня девушка возила мамочку в больницу по крайней мере раз шесть, и из-за этого пришлось отменить визит к косметологу и занятия йогой.
Девушка вздохнула, положила телефон на стол. Надо допечь эти грёбанные оладьи и налить ванну. Закрыть дверь на задвижку так, чтобы никто не помешал, и лежать, наслаждаясь хрустящей пеной.
* * *
Кирилл был уже готов, когда его секретарь объявила, что господин Озерский хочет его видеть, и просто кивнул, заодно попросив принести два кофе. Успел только глянуть на своё отражение в висевшем на стене зеркале, слегка поморщился — внешность оставляла желать лучшего. Кирилл напоминал себе проснувшегося с бодуна бомжа — распухший нос, тёмные очки, старательно, но безнадежно скрывавшие синяки под глазами. И все это дополняла двухдневная щетина.
Вошедший Владлен Юрьевич как ни в чем не бывало прошёл к столу и, отодвинув стул, сел и уставился на Кирилла.
— Ну что, как наши дела?
— Замечательно. С Валерией Самойловой мы нашли общий язык, только в ближайшее время нам придётся обойтись без неё. Самойлов-старший слёг с обширным инфарктом и вряд ли будет при делах.
Владлен на секунду замер, а потом вытянулся в струнку.
— Ну-ка, ну-ка, а вот с этого места попрошу поподробней. Почему я об этом ничего не знаю? Ведь только позавчера он был здоров и весел.
Кирилл развёл руками.
— Такие вещи случаются быстро и неожиданно.
Владлен довольно рассмеялся.
— Прекрасная новость! И если она немедленно станет публичной, то наши шансы завладеть завидной долей акций невероятно велики! Уверен, что на рынке они обвалятся, и мы сможем выйти вперёд. А тебе, Кир, сейчас просто необходимо обиходить свою несостоявшуюся невесту. Если нам повезёт, то мы под шумок прихватим и компанию Котенкова. Как я понял, они ведь решили объединиться?
— Да, Самойлов по дури решил сделать подарок молодым, — Кирилл усмехнулся. — А я знаю, что у них проблемы. Жена рассказала. — Он скрыл, что стал свидетелем ссоры Леры с Михаилом, и тем более не упомянул о своей пьяной выходке.
— Ну и прекрасно. Дай бог им объединить концерн — пирог будет больше. Как только у тебя на руках появятся документы, подтасуй там кое-что. Впрочем, ты прекрасно знаешь как и что делать. Да, и не забудь про тендер — бить, так бить наверняка. — Владлен допил свой кофе и утёр губы шелковым платком. — Встретимся через пару недель. Надеюсь, что к тому времени ты сможешь предоставить приятные новости. — Отодвинув стул, прошёл к двери. — Элина хочет войти в совет директоров, — перед тем как выйти, добавил Владлен, оставляя обескураженного Кирилла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
* * *
Слушая всхлипывания Леры, Михаил втайне радовался. Наконец-то ее проняло. Да и для девчонки лучше выплакаться, чем держать все в себе. В темноте машины мужчине не надо было контролировать чувства, отражавшиеся на его лице, а они были далеко не светлыми.
