Но большинство людей, конечно, фиксируется на собственных психологических переживаниях, а вот вегетативные реакции своего тела не замечает. Другие люди, напротив, эти вегетативные реакции хорошо отслеживают, даже чересчур хорошо, что мы и видели на примере Тани. Подобное предпочтение, отдаваемое «вегетативному компоненту эмоции» в ущерб «психологическому» ее компоненту, может быть вызвано несколькими причинами.
Мы виним во всем только одного человека -и это всегда не мы, а кто-нибудь другой.
Бари Бек
Во-первых, часто психологический конфликт, вызывающий эту эмоцию, может быть загнан глубоко внутрь в силу ряда обстоятельств, о которых речь пойдет ниже, в главе, посвященной неврозу. В этом случае человек просто не догадывается, что у него есть психологические проблемы, а если и находит их, то где-нибудь в совершенно другом месте. Например, у Тани был серьезный внутренний конфликт, связанный со страхом собственной несостоятельности. Она на самом деле была очень не уверена в себе, сомневалась в своих возможностях, в своих достоинствах и привлекательности. А потому, когда молодой человек «помахал ей ручкой», все эти «тараканы», живущие в ее подсознании, зашевелились. Однако же на уровне сознания она не считала себя «неполноценной» и не думала, что этот разрыв может возыметь подобный эффект. Она просто не поняла, что находится в чудовищной тревоге из-за этого своего, еще детского, страха, «комплекса неполноценности». А тревога побилась-побилась внутри да и вылезла совершенно в другом месте. Таким образом, страхи Тани за ее здоровье оказались лишь поводом к тому, чтобы как-то «обналичить» свою тревогу.
Во-вторых, многие просто не придают значения своим эмоциям, считают, что это «не повод» для беспокойства, что «солидные люди» игнорируют собственные треволнения, и потому сосредотачиваются на своем телесном дискомфорте (вегетативных приступах), даже не предполагая, что это и есть те самые эмоции, которые они «взяли под уздцы», только «обрезанные сверху». Такой субъект думает буквально следующее: «Эмоции — это ерунда, человек не должен впадать в эмоции. А вот сердце — это важно, это серьезно, это опасно, это вопрос!». Человек в данном случае, по сути, оказывается жертвой собственной «силы воли»: контролирует свои эмоции, но, разумеется, только психологическую их часть, непосредственно связанную с сознанием, но организм-то не обманешь — вегетативная нервная система подобного цензора просто не слушает и лезет наружу.
В-третьих, некоторые из нас успевают фиксироваться на телесных проявлениях своей тревоги раньше, нежели осознают, что естественным образом растревожились по какой-то абсолютно не относящейся к их здоровью причине. Для того чтобы сообразить, что ты находишься в тревоге, нужно время, ведь чувство и осознание этого чувства — отнюдь не одно и то же. Мы, например, можем влюбиться, а понять это через несколько недель, а то и месяцев, у некоторых на это уходят даже годы.
С тревогой ситуация аналогичная: человек переживает тревогу, но считает, что не тревожится, а «занят решением каких-то серьезных жизненных задач». Внутреннее напряжение воспринимается им как нормальная, деловая даже «сосредоточенность», колебания настроения — как естественные реакции на те или иные события, а нарушения сна, например, как «посвященность делу».
Но взглянем в лицо фактам: наш герой переживает стресс и тревогу, которые, конечно, не обходятся без вегетативного компонента. Вполне вероятно, что в подобной ситуации подозрения, связанные со страхом за здоровье, опередят осознание самой тревоги. А дальше, как известно, дело техники: сначала сосредотачиваемся на «симптомах», потом думаем, что «с сердцем что-то не так», далее к врачам, ожидание очередного приступа... И только в последней фазе «болезни» — к психотерапевту, с которого, конечно, было бы правильнее начать.
Как человек оценит реакции своей вегетативной нервной системы — в значительной степени зависит от того, насколько хорошо он знаком с механизмами образования и проявления эмоций. Если подобные знания у него отсутствуют, то он, скорее всего, расценит свои избыточные, хотя и естественные вегетативные реакции как симптомы «больного сердца», «плохих сосудов», а потому — «скорой и неминуемой смерти».
На заметку
Надо признать, что вегетососудистой дистонией мы расплачиваемся за собственное невнимание к своей душевной жизни. Если бы человек по-настоящему заботился о себе, если бы он понимал, что качество его жизни определяется не чем-нибудь, а его психологическим состоянием, если бы, наконец, он изучал свою психологию и умел предупреждать возможные психологические проблемы, то, скорее всего, мы бы и вовсе забыли о том, что такое ВСД. Но, к сожалению, в школе этому не учат, а потом нам и самим недосуг. Вот и результат — и душевный раздрай, и физические недомогания, с ним связанные.
—
Впрочем, определенную роль играет и специфика восприятия человеком «внутренней жизни» своего организма. Оказывается, что различия здесь весьма существенны — одни лица вообще «глухи» к своему сердцебиению, повышенному (в разумных пределах) давлению, желудочному дискомфорту и т.п.., а другие, напротив, ощущают их настолько отчетливо, что справиться с возникающим ужасом по поводу их возникновения ни сил, ни здравого смысла у них не хватает. Кроме того, ученые выяснили, что у части из нас организм в случае стресса действительно склонен к большему количеству вегетативных реакций, нежели у других людей.
Иными словами, есть среди нас те, у кого вегетативные реакции более отчетливы и лучше осознаются, а сам эмоциональный процесс протекает с большей силой. У других, соответственно, и эмоции послабее, и вегетативные проявления поменьше. Последним, можно считать, повезло, а первым, к сожалению, нет. Причем, если мы оказались в первой группе, то мы должны помнить, что представляем собой в отношении вегетативных нарушений сложную «самозаводящуюся машину».
С одной стороны, эмоциональные реакции сопровождаются в этом случае избыточной («сверхнормативной») вегетативной реакцией. С другой стороны, эти проявления здесь лучше осознаются, что само по себе способствует усилению этих эмоциональных реакций. Если же они усилятся, то увеличится и физический дискомфорт — вегетативные проявления. Именно эта особенная чувствительность к состоянию дел в собственном организме и предопределяет то, что основной своей проблемой такие люди будут считать не тревогу и не эмоциональную неустойчивость, а телесные проявления этих эмоциональных состояний. И понять в таком случае, что ты стал жертвой своей эмоции, а не какой-то болезни, достаточно трудно.
Психологи поставили эксперимент...
Теперь я хочу рассказать об одном очень интересном научном эксперименте. Адреналин, как известно, называют гормоном страха, но это не совсем правильно. Когда мы безостановочно веселимся, у нас с количеством адреналина в крови тоже, мягко говоря, все в полном порядке. Адреналин выбрасывается в кровь надпочечниками под действием симпатической вегетативной нервной системы, именно она инициирует этот запуск. А симпатическая нервная система отвечает за «активность вообще» — и за позитивную активность (с этим связано, например, фактическое «головокружение от успеха» и другие симптомы «безудержного счастья»), и за негативную. Иными словами, и симпатика, и, в частности, адреналин на самом деле просто повышают наш энергетический тонус, а как именно будут использоваться эти силы — во благо или во вред, решает уже наша головушка.
Но что будет происходить, если мы введем человеку адреналин искусственно? Как он будет себя чувствовать? У него, разумеется, возникнет возбуждение — усилится частота сердцебиений, подскочит давление, увеличится потливость и т.п.. Но каким оно, это возбуждение, будет «по знаку» — положительным или отрицательным? И тут все зависит от условий эксперимента. Если мы введем человеку адреналин и предупредим о последствиях, т.е. о тех вегетативных симптомах, которые он будет испытывать, то это будет одна ситуация. Если же мы «запутаем» его, т.е. объясним ему, например, что это витамины, или вовсе не будем ему ничего говорить, то ситуация будет явно иной. Наконец, ситуация и вовсе изменится, если мы начнем производить с таким напичканным адреналином человеком какие-то действия. Итак, переходим собственно к эксперименту...
Одной группе людей ввели адреналин, причем половине рассказали, что это адреналин и какие возможны от него эффекты, а другим наплели что-то там про витамины. Другой группе людей ввели плацебо — т.е. пустышку. Таким образом, у нас уже три группы людей: одни с адреналином в крови (половина осведомлена об этом, другая — нет) и третьи — без введенного им адреналина. Дальше происходило следующее: наших героев снова поделили надвое (причем в каждой из групп отдельно) — одних стали всячески увеселять, а других, напротив, раздражать и пугать. Теперь попытайтесь предсказать результаты. Попытались? Смотрим на правильный ответ, он, право, примечателен.
