вид сказал все сам за себя.
— Она явно знает толк в ночных удовольствиях, — фыркнул Руперт, ухмыляясь.
Глава 4
Через два дня после возвращения Кити с Бали Камилла позвала ее в гостиную поздним утром.
Кити очень удивилась. Обычно в субботу она вела малышей на детскую площадку, в то время как Руперт с женой обедали в местном кафе после еженедельной пробежки по Риджентс-парку.
Гостиная напоминала скорее больничную палату — настолько в ней все было стерильно. Темно-синие стены, вычурная мебель и несколько безобразных портретов каких-то наиболее прославленных предков Руперта. Каждый раз, когда Кити входила в эту комнату, она чувствовала себя слоном в посудной лавке. Камилла, одетая в одно из своих аккуратных платьиц, сидела на диване, обитом шифоном, поджав колени. Она не пригласила ее сесть, как делала обычно, что было особенно странно.
Атмосфера в доме стала очень напряженной с тех пор, как они вернулись с Бали. Всякий раз при виде Кити Камилла презрительно фыркала и отводила взгляд. Поэтому Кити потихоньку просматривала газеты с вакансиями для нянь, но пока не находила ничего подходящего.
— Нет смысла ходить вокруг да около, — начала Камилла, перебирая свои жемчужные бусы. — Я всего лишь хочу сказать, что ты свободна.
— Свободна? — безучастно повторила Кити.
Камилла вздохнула.
— Мне жаль, но ничего нельзя изменить. Мы хотим, чтобы ты как можно скорее собрала вещи и покинула дом.
Кити чувствовала бешеное сердцебиение. И все же она по-прежнему с недоверием смотрела на Камиллу.
Она пыталась мыслить здраво. И хотя бы что-то сказать.
— Но… почему? — спросила она, тут же пожалев о своем вопросе.
— Почему? — спросила Камилла. — Я думаю, мы обе знаем почему! Ты действительно считаешь себя достойной няней для Хэтти и Гарри? Я не хочу, чтобы мои дети видели, как их няня ночами крадется к себе в комнату после… ты поняла.
Кити взяла себя в руки и уверенно произнесла:
— Вы думаете, я не имею права на личную жизнь?
— Нет. Потому что твоя личная жизнь сказывается на нашей семье. Полагаю, когда Руперт не проглотил наживку, ты решила поискать приключений в другом месте?
Глаза Кити расширились от удивления.
— Что, простите?
— О, пожалуйста, не смотри на меня таким невинным взглядом. Руперт рассказал мне, как ты приставала к нему у меня за спиной. И как дефилировала перед ним в купальнике всякий раз, как только появлялась возможность.
Это обвинение было так похоже на бред, что Кити едва не рассмеялась. Но как она могла сказать Камилле, что ее муж был самым настоящим подонком, от сального взгляда которого у нее всякий раз по спине пробегали мурашки. Стоило ли разоблачать его ложь, если Камилла все равно ей не поверит?
Кити кивнула, понимая, что, что бы ни случилось, нужно сохранять достоинство. Этому она научилась в далеком детстве.
— Если вы так хотите, я уйду. — Она моргнула, чувствуя, как слезы наполняются слезами. И все же она не заплакала. — Только попрощаюсь с детьми.
— Боюсь, это невозможно, — спокойно сказала Камилла. — Детей не будет до конца дня. Новая няня приедет как раз к их возвращению.
Теперь Кити осталась и без работы, и без жилья. На сердце у нее было тяжело, когда она катила небольшой чемодан на колесиках, вмещавший все ее «богатства», к автобусной остановке.
Что теперь делать? Даже если ей именно сегодня удастся попасть в кадровое агентство, вряд ли она сразу найдет работу няни.
Вдруг новая волна страха пронзила Кити: а что с рекомендациями? Вряд ли теперь Камилла даст ей положительные характеристики.
Она подумала о нескольких друзьях, которые у нее были в Лондоне. Например, Люси — няня, с которой она познакомилась, когда только приехала. Люси предложила ей небольшой диван в своей квартире — на время, пока она будет искать работу.
Пару дней спустя Кити устроилась в паб «Веселый пахарь». Он находился недалеко от одной из самых знаменитых лондонских трасс. Владельцы, Джеральд и Эклин, были очень любезны. Кити жила в комнате размером чуть больше спичечного коробка, но работать в пабе ей жутко не нравилось. Правда, Кити до сих пор вспоминала доброту владельцев.
* * *
— Входи, дорогая, — сказала миссис Флэнаган. — И позволь мне сделать тебе чашку чая.
Пожилая пара заставила ее почувствовать себя желанной гостьей. Перед Кити тут же поставили дымящийся ароматный напиток. Она вдруг вспомнила Эллен, подругу отца О'Брэйди.
Впервые за долгое время Кити позволила себе поддаться ностальгическому порыву.
Но ностальгии не было места в той жизни, которой Кити жила теперь. Она вновь устроилась в бар, и все ее мысли были о том, как правильно разлить пиво и подать пироги с гороховым пюре. Спортивные каналы в зале ревели на бешеной громкости. После того как она провела там неделю, ей показалось, что прошел целый год.
Кити падала от усталости в конце каждого долгого дня. Но какой бы измученной себя ни чувствовала, она не могла избежать ярких фантазий, в которых фигурировал человек с золотистой оливковой кожей и глазами, черными, как беззвездная ночь.
Сантьяго Тэвес.
Ее воспоминания об аргентинском любовнике были крайне противоречивыми. Он был самым горячим мужчиной, которого она когда-либо встречала. Сантьяго заставил ее раскрепоститься и вести себя так смело! Он лишил ее девственности одним сладким толчком, и это казалось таким правильным! Словно она всю жизнь ждала только его.
Но потом он повел себя так высокомерно. Конечно, Кити успокаивала себя тем, что вокруг него всегда много женщин, он избалован их вниманием. И все же его предположение, что она провела с ним ночь только из-за его статуса, сильно ранило до сих пор.
Кити уставилась на дешевый абажур над своей кроватью: боже, какой же дурой она тогда была! Но, впрочем, любому человеку позволено хотя бы раз в жизни совершать глупости, разве нет?
Она больше никогда не увидит Сантьяго. Со временем она научится блокировать все мысли о нем, и он навсегда исчезнет из ее головы. Эту ошибку она будет использовать как опыт и вскоре снова станет той Кити, какой была до встречи с Сантьяго — сорванцом, предпочитающим спорт трясине человеческих эмоций. Так проще жить. И в будущем обязательно выберет себе мужчину из своего круга. Возможно, какого-нибудь офисного работника…
Но внезапно случилось то, во что Кити просто не могла поверить. Неужели судьба может быть настолько жестокой? Неужели одна оплошность могла обернуться такими непоправимыми последствиями?
Кити сделала уже три теста и теперь растерянно смотрела на четкую вторую полоску;
