– Да, – протянул сидевший на корточках Ансалту. – Денег у этого Кори куры не клюют.
– А может, дело вовсе не в деньгах? – неожиданно выдвинул предположение Утюг.
– А в чем? – прищурился Хан.
– Мне кажется, американцы знали, какой у нас груз и для чего, поэтому и не трогали, – он обвел дружков взглядом. – Русских никто не любит.
– Но не до такой же степени, – усмехнулся Хан.
Стояла нестерпимая жара, но, несмотря на близость воды, к ней нельзя было подойти. Могли заметить таджикские пограничники и что-то заподозрить. Хотя чуть выше по течению местные дехкане мыли золото, но к ним привыкли и наверняка всех знали наперечет.
Хан знал, что даже переход через Пяндж согласован с теми, кто охраняет противоположный берег. По крайней мере среди них много людей, готовых за деньги оказать такую услугу. С тех пор как с границы ушли русские, передав ее таджикским властям, она практически перестала существовать. Разве будет солдат, который родился здесь, ловить своего брата или отца, везущего героин? Знал он и то, что на выдворение из этих краев российских пограничников также ушли немалые деньги, и на очень высоком уровне. Тогда было проблемой – перебраться на другую сторону.
Стали донимать комары. От них не спасали ни толстые афганские накидки, ни ругань Утюга.
Уже смеркалось, когда появился запыхавшийся Алишер. Таджик по национальности, он жил в Афганистане, но большинство родственников у него было на другой стороне. Высокий, худой мужчина с почерневшим от солнца лицом выглядел удручающе.
– Фарух сказал, что нас ждали. – Он обвел взглядом чеченцев, словно ища ответа на вопрос, кто проглядел сигнал, и сокрушенно вздохнул: – Сегодня пойдем.
– Обрадовал, – Утюг посмотрел на Алишера так, что тот слегка побледнел.
– Ты часто здесь ходишь? – неожиданно спросил Хан.
– Почти каждый день, – кивнул Алишер. – Жить как-то надо.
– Попадался?
– И стреляли, и попадался, – Алишер почесал бритую голову. – Сам я только переправляю. Мне люди дают, и я плыву. Там другие люди забирают. Тридцать доллар имею…
– За один раз? – вытаращил глаза Утюг.
– Месяц, – покачал головой проводник. – Если убьют, семья кормить некому будет…
Совсем стемнело. Алишер достал из висящей на боку тряпичной сумки лепешку и несколько луковиц. Поделил на равные части и раздал чеченцам.
– Как покушаем, пойдем…
Стащив в кромешной темноте плот в воду, по очереди забрались на него. Последним вскарабкался таджик. До этого он удерживал его за один конец, чтобы не снесло течением. Почти бесшумно работая веслом, Алишер старался удержаться в потоке, который сам нес к противоположному берегу. Хан, придерживая рукой закрепленный под одеждой фотоаппарат, с трепетом наблюдал, как приближаются редкие огни таджикского кишлака. Они начинали переправу намного выше того места, где нужно было выйти. Виной всему быстрое течение Пянджа. Ноги намокли. Вода была ледяной, и всех бил озноб. Но Хан понимал: колотит не от холода. Нервы. Наконец жерди, прошуршав по камышу, уткнулись в противоположный берег. Осторожно, стараясь не шуметь, они подхватили плот и оттащили от воды.
– Кажется, все, – облегченно вздохнул Утюг.
Неожиданно в какой-то паре десятков метров вспыхнуло сразу несколько фонарей. Раздались крики на незнакомом чеченцам языке, а по барабанным перепонкам ударили автоматные очереди.
Хана обдало жаром. Он обернулся на проводника, освещенного выпущенной ракетой. Широко раскинув руки, тот лежал без движения, глядя в небо уже ничего не видящими глазами. Переносица была разворочена пулей.
«Неужели снайпер?» – почему-то подумал Хан, хотя и так было ясно, что пограничники лупили по камышу без разбора из автоматов, а это была случайная пуля.
– Утюг! – по-чеченски окликнул он своего телохранителя. – Я должен уйти!
– Знаю, командир! Иди вверх по течению.
– Собаки! – раздался вопль Ансалту, который разряжал наобум свой «АПС».
– В последний момент сдайтесь и скажите, что вас было двое и вы чеченцы! Наркоту не везли. Ездили по делам…
– Знаю, командир, уходи, – почти закричал Утюг.
– Может, рекой? – Хан бросился к плоту.
– Нет! – вынув пустую обойму из пистолета и отбросив в сторону, торопливо заговорил Утюг. – Его надо вместе с трупом столкнуть, пусть эти козлы побегают, а ты вверх по течению! Иди, мы все сделаем! Аллах ху акбар!
– Прощай, брат, – Хан попытался обнять этого человека, ставшего за время войны братом, но тот оттолкнул его:
– Не успеешь. Мы встретимся. Увидишь!
Последнее он слышал, уже когда бежал вдоль кромки воды. Шум ломающегося камыша заглушали крики и выстрелы.
Глава 3
Войдя в воду на многолюдном городском пляже, через двадцать минут Антон подплывал к берегу пансионата. Если взрыв в кабинете милиционера успели связать с его визитом, он не исключал того, что Регины здесь может попросту не оказаться. Как правило, в таких случаях в первую очередь начинают допрашивать родственников. Возможно, и в номере уже произведен обыск.
Был и другой вариант. Сотрудники милиции могли пойти на хитрость и ничего ей об этом не сообщить, а организовать наблюдение у моря, в надежде задержать его здесь. Поэтому, прежде чем выйти на берег, он еще некоторое время плавал среди барахтающихся в воде людей, изучая отдыхающих. В пансионате он успел запомнить практически всех, а пляж охранялся, и ему не стоило большого труда определить, что чужих здесь нет. Даже вчерашняя развеселая компания сейчас грустила с разбитыми лицами на своем прежнем месте. У лысого из-под нелепой шляпы, украшавшей голову, виднелись бинты. Отсутствовал только толстяк. Наверняка он сейчас отдыхал на больничной койке с переломом челюсти.
Регину Антон увидел на том же лежаке, что и накануне.
– Заждалась? – опускаясь рядом, негромко спросил он.
– Привыкла. – Она села, приподняла за дужку солнцезащитные очки и внимательно посмотрела на мужа.
– В общем, так, Региша, – Антон огляделся, – мне надо исчезнуть. И кстати, меня никто не спрашивал?
– Понятно, – она с тоской посмотрела в сторону побитых парней и вновь перевела взгляд на него. – Все из-за них?
– Нет, – он усмехнулся. – Это они могут отсюда укатить, если я пожелаю. Тут дело в другом.
– Хорошо, – с тоской проговорила она. – Когда ждать?
– Думаю, я вовсе больше здесь не появлюсь. Где машина, тебе в случае чего объяснит Дрон. Я ввел его в курс дела по телефону, а пока…
Он чмокнул ее в щечку, потрепал по голове возившегося рядом Сережку и, пружинисто поднявшись, вновь направился в сторону моря.
– Ихтиандр, – грустно проговорила Регина, провожая его взглядом.
Он услышал, но лишь про себя улыбнулся.
В «Жемчужине» Филиппов сразу увидел обслуживавшую его накануне официантку. Она его узнала и застенчиво улыбнулась:
– Что будете заказывать?
– Директора, – на полном серьезе ответил Антон.
– У вас претензии к обслуживанию или это из-за драки? – Глаза девушки погрустнели.
– Ни то и ни другое, – поспешил он ее успокоить. – Лучше скажите, где мне его найти?
– Внутри павильона по коридору направо.
– Кстати, – уже направляясь в сторону, куда указала официантка, остановился он, – его фамилия Осипов?
– Да. – Девушка, потеряв всяческий интерес к клиенту, стала убирать со стола.
Антон рассчитывал на то, что Осипов не знает его в лицо, и для ускорения решения вопросов решил с ходу напугать. Он чувствовал, что главный в этих играх все тот же Джамбулат. Скорее всего, это «крыша» осиповского заведения, которая каким-то образом вынудила бывшего милиционера пойти на подрыв собственного коллеги.
Подойдя к дверям с надписью «Директор», прислушался. Тихо играла музыка, посторонних голосов слышно не было. Оглянулся назад. Никого. Осторожно потянул ручку на себя и с облегчением вздохнул. Маленький моложавый толстячок был один. Он сидел за небольшим офисным столом, подперев подбородок рукой, и с тоской наблюдал за плавающими в аквариуме рыбками. Окон в помещении не было, и это еще один плюс. Хотя с какой стороны смотреть. В случае чего, конечно, уйти будет тяжеловато, а вот если придется пару раз пальнуть для острастки куда-нибудь в область локтевого сгиба, то на улице наверняка слышно не будет. Ко всему, рядом площадка с аттракционами, где гремит музыка и визжат дети.
Антон вошел молча. Не сводя взгляда с директора, запер дверь и медленно двинулся на середину комнаты, одновременно доставая из-за пояса пистолет. У него была кобура под мышкой, но он специально переложил его туда. Так будет эффектней.
Осипов сидел, не моргая и не шевелясь, глядя ему в глаза. Лишь слегка приоткрылся рот, а южный загар на лице стал исчезать. Когда в руке Антона появилось оружие, хозяин кабинета издал звук, похожий на протяжный стон, при этом его нижняя губа затряслась. Он поднял руки, закрывая лицо, и вжался в спинку кресла.
