Центр политической жизни королевства традиционно находился на северо-востоке страны. Постоянной столицы еще не было, королевский двор переезжал с места на место, чаще всего задерживаясь в Лане, а с конца X в. – в Париже. Управление удельными областями было возложено на графов и их заместителей – виконтов. До середины IX в. они оставались государственными чиновниками, борясь с сепаратизмом и местничеством. Король старался назначать их наместниками в те районы, где у них не было имений, и при этом чаще менять их местами, но иногда он был вынужден привлекать к управлению и старую местную аристократию.
Отправляясь в 877 г. в поход за Альпы, Карл Лысый был вынужден согласиться на то, чтобы должности и другие бенефиции тех его вассалов, которые не вернуться из похода, наследовали его сыновья. Закрепивший это решение Кьерсийский капитулярий оказался важным шагом на пути признания наследственного характера государственных должностей и других государевых пожалований. Принцип наследственности бенефициев, принятие которого знаменовало превращение их в феоды, утверждался постепенно и стал само собой разумеющимся лишь к концу X в.
С конца IX в. династия Каролингов правила лишь номинально. Реальная власть находилась в этот период в руках кого-либо из наиболее влиятельных северофранцузских феодалов, обычно графа Парижского из рода Робертинов, отличившихся в борьбе с норманнами.
С пресечением в 987 г. династии Каролингов магнаты возвели на трон представителя этого рода, к тому времени несколько утратившего свое былое могущество, – Гуго Капета (такое прозвище было ему дано по названию излюбленного головного убора). Его потомки – Капетинги – правили страной до 1848 г. (с перерывами в конце XVIII – начале XIX вв.). Политическая чехарда, вызывавшая, помимо всего прочего, нарушение вассально-ленных обязанностей, слабость и нерадивость большинства преемников Карла Лысого (умер в 877 г.) немало содействовали падению авторитета королевской власти.
Смена династии нанесла ему новый удар; во многих районах, особенно на юге, Капетинги были признаны далеко не сразу, а главное – формально.
21. Завершение процесса феодализации во Франции
В истории Франции на IX–XI вв. приходится заключительный этап процесса феодализации. В начале этого периода в стране имелось еще много крестьян, не находившихся в какой-либо зависимости от частных лиц и подчинявшихся непосредственно короне. Не менее важно, что значительная часть крестьян, уже оказавшихся в положении держателей, еще не попала в полную зависимость к своим сеньорам и в политическом, судебном, административном отношении продолжала оставаться свободной. Вместе с тем возрастало число крестьян, находившихся в лично-наследственной зависимости сервов и колонов. Не завершен был и процесс складывания господствующего класса, который еще не обособился окончательно от других социальных групп и не до конца обрел характерную для феодализма иерархическую структуру.
К исходу XI в. на фоне прогрессирующего ослабления королевской власти крупные сеньоры уже утрачивали способность управлять своими обширными владениями централизованно. На местах стал возникать своего рода вакуум власти; в этих условиях значительная часть публичных прав и полномочий перешла к сеньорам – владельцам нескольких, а то и одного замка. Неслучайно именно со второй половины IX в. и особенно в X–XI вв. в обстановке непрекращающихся междоусобиц и периодических вторжений норманнов, арабов и венгров во Франции возникает множество хорошо укрепленных замков. Этот процесс, более или менее общий для всей Юго-Западной Европы, получил в специальной литературе последних лет наименование инкастелламенто (буквально – «ознакомление»). Владельцы замков – шателены – понемногу сосредоточили в своих руках судебно-административную власть над окрестным сельским населением, жившим как бы «в тени» их господствовавших над округой замков. В результате все жители округи, будь они в личной либо поземельной зависимости от данного или какого-нибудь другого феодала или нет, становились его «людьми» в судебно-административном отношении. Поскольку это подчинение выражалось прежде всего в определенных поборах и службах (постойной, посыльной, строительной и т. д.), по форме мало или вовсе не отличающихся от обычных феодальных повинностей, несшие их крестьяне постепенно оказывались фактически на положении плательщиков ренты, правда, не очень обременительной. Для поземельно и лично зависимых крестьян установление судебно-административной зависимости обернулось утратой всех или почти всех оставшихся у них гражданских прав и ощутимым усилением феодальной эксплуатации.
Таким образом, к концу данного периода практически все французское крестьянство стало феодально зависимым. Несмотря на это, и в социально-экономическом, и в социально-правовом отношении оно не представляло собой чего-то единого. Общественное положение и уровень эксплуатации конкретного крестьянина определялись целым рядом факторов: размерами, состоянием и юридическим статусом той земли, на которой этот крестьянин сидел, его происхождением, формой (или формами) зависимости, связывавшей его с господином договорными обязательствами, если таковые имели место, локальными обычаями и пр.
В условиях феодальной раздробленности унификация правового статуса крестьян всей страны и даже отдельного герцогства или графства была невозможна. Не существовало и такой политической силы, которая была бы способна надолго и на деле закрепить статус даже сравнительно небольших групп крестьянского населения, обнаруживших тенденцию к расслоению и социальной трансформации. И все же можно говорить о явном усилении феодальной зависимости и уровня эксплуатации французского крестьянства в IX–XI вв.
22. Германия в X–XI вв. Оттоновское возрождение
Объективные предпосылки для усиления королевской власти в Германии были использованы королями Саксонской династии, при первых представителях которой – Генрихе I и Оттоне I – фактически сложилось Германское раннефеодальное государство.
Генрих I искусной политикой добился признания своей власти всеми герцогами племен, в том числе и Арнульфом Баварским. Используя феодальные распри во Франции, ослабившие ее власть в Лотарингии, и опираясь на поддержку части местных феодалов, он присоединил Лотарингию к Германии. Большое значение имело строительство замков и создание тяжеловооруженной конницы рыцарей, способной эффективно бороться с подвижными венгерскими отрядами.
Несмотря на успехи в борьбе с внешними врагами, положение королевской власти в стране по-прежнему оставалось неустойчивым. Централизаторской политике королевской власти оказывали упорное противодействие племенные герцоги. Они признали за Генрихом королевский титул, после того как он отказался от всякого вмешательства в их внутренние дела, но, когда его сын Оттон I сделал попытку ограничить самостоятельность герцогов, началось восстание. Чтобы обуздать сепаратистские устремления и укрепить авторитет центральной власти, Оттон I решил прибегнуть к помощи церкви, которую он стремился поставить на службу государству. Материальной базой для этого союза явились обильные земельные пожалования короля церковным учреждениям.
Все епископские и аббатские должности находились в фактическом распоряжении короля. Духовенство лишь выдвигало кандидатов на эти должности, но утверждал их и вводил во владение землей король, производя так называемую инвеституру. Когда должности архиепископа, епископа и аббата оставались вакантными, все доходы с их земель шли королю. Высшие церковные сановники привлекались королем для несения административной, дипломатической, военной, государственной службы. Вассалы епископов и имперских аббатов составляли большую часть оттоновского войска; нередко во главе его подразделений стоял сам верховный иерарх. Эта церковная организация, поставленная на службу королевской власти и являвшаяся ее главной опорой, получила в литературе название имперской церкви.
Церковная политика Оттона I нашла свое логическое завершение в стремлении королевской власти установить контроль над папством, стоявшим во главе Римско-католической церкви. Это стремление Оттона I поддерживало большинство немецких феодалов, видевших в итальянской политике королевской власти удобное средство для своего обогащения за счет грабежа богатых итальянских земель.
Политически раздробленная Италия, не способная объединиться для отпора завоевателям, переживавшее период упадка папство, борьба различных феодальных клик – все это облегчало Оттону выполнение его планов.
После двух успешных походов на Италию (в 951 и 962 гг.) его честолюбивые замыслы осуществились: в 962 г. Папа короновал Оттона I в Риме императорской короной. Перед этим Оттон I по специальному договору признал притязания Папы на светские владения в Италии, но верховным сеньором этих владений провозглашался император. Вводилась специальная присяга Папы императору, что и являлось выражением подчинения папства империи. Возникает политическое образование, получившее название «Римской империи» с германским королем во главе. С конца XII в. она стала именоваться Священной Римской империей и по сути стала претендовать на некую преемственность от империи Карла Великого.
